Было решено, что лучше дождаться, когда Шубак уснет, приняв изрядную дозу горячительного. Все знали, что он пьет жадно и основательно. Проникнуть на дачу можно будет через крайнее окно, потихоньку выставив одно из стекол.
В операции участвовали шесть человек. К Ветрову приблизился капитан Станкус и вполголоса предложил:
– Что, Игорь Николаевич, начнем? Наверняка уже спят.
– Начинаем, – согласился Ветров и первым двинулся к крайнему окну. Рядом с ним шли Станкус и Манюлис. Остальным требовалось занять позиции вокруг дома. Надо было преодолеть всего лишь несколько десятков метров. Но время тянулось томительно долго. Шли буквально на ощупь. Наконец достигли дома и двинулись вдоль стены. Вот оно – крайнее окно. Станкус достал из кармана нож и осторожно начал отгибать гвоздики, которые держали стекло в раме. А дождь полил еще сильнее. Станкус, казалось, не торопился. Он медленно отгибал один гвоздик, затем осторожно вел пальцем по краю стекла, нащупывал следующий и принимался за него.
«Сколько же здесь гвоздей понатыкано! – подумал Ветров. – Как бы одежду не порвать».
Он наклонился к Манюлису и шепотом спросил:
– Где ящик?
– У меня, возле ноги.
Этот ящик перед наступлением темноты они нашли у забора соседней дачи и притащили с собой: удобнее будет лезть в окно. Но вот Станкус закончил работу. Он молча сунул в руку Ветрова нож и, вынув стекло, аккуратно поставил его в сторонке, прислонив к стене. Ветров вернул ему нож, нащупал возле ноги Манюлиса ящик-подставку, пододвинул его под самое окошко. Майор поднялся на это нехитрое сооружение и просунул руку в раму. Он нашел верхнюю защелку и открыл ее, затем проделал то же самое с нижней. Теперь нужно было медленно, сантиметр за сантиметром, открывать окно. Готово. Манюлис тронул Ветрова за рукав и шепотом предложил:
– Давайте – я первым.
Ветров, не отвечая, потихоньку влез на подоконник. Нащупал ногой пол и оказался в комнате. С его помощью ту же самую операцию проделали Манюлис и Станкус. Прислушались. В доме тишина. Медленно двинулись в другую комнату, где, по их предположению, спал Шубак. Майор нащупал дверную ручку и потихоньку потянул ее на себя. Что такое? Закрыто? Этого еще не хватало! Он попробовал толкнуть дверь в обратную сторону. Порядок: открылась! Из глубины комнаты доносился сочный, ритмичный храп. Игорь Николаевич сориентировался, с какой стороны кровати спит Шубак. В кромешной темноте недалеко от постели нашел стул. На нем висел пиджак. Майор ощупал карманы. Так и есть! В боковом кармане пистолет. Переложил его к себе в карман и спокойно сказал:
– Зажгите свет.
Манюлис включил фонарик и осветил стену комнаты. Яркий луч уперся в черный выключатель. Станкус пальцем нажал на кнопку. Яркий электрический свет залил комнату. Шубак и Орехова безмятежно спали. Ветров, не скрывая иронии, кивнул на незадачливую пару:
– Умаялись, бедненькие! Так спят, что и будить не хочется…
– Может, до утра подождем? – поддержал шутку Станкус. – Сами тем временем пообсохнем, – и тронул Шубака за плечо: – Антон! А Антон! Проснись! Удели нам минутку.
Шубак что-то пробурчал во сне и повернулся к капитану спиной. Это и вовсе развеселило оперативников. Станкус еще раз потряс спящего:
– Да проснись же, Антошка, ненаглядный! Тебе хорошо, тепло, а нам, мокрым, каково?
Шубак начал просыпаться. Сначала он поморщился, будто ощутив неприятное прикосновение назойливой мухи, потом попробовал открыть глаза, но они смыкались, точно на веки и на ресницы попала какая-то клейкая масса. Мало-помалу разоспавшийся ночлежник стал приходить в себя. Он увидел оголенную спину Ореховой и несколько секунд соображал, что к чему, потом повернулся к свету и непонимающе уставился на незнакомцев.
– Что смотришь, Шубак? Живых милиционеров никогда не видел? – спросил Манюлис. – Вставай! Натяни штаны. – И он подал растерянному Шубаку брюки.
Проснулась и Орехова:
– Что вам здесь надо? Кто вы такие? Я сейчас милицию позову.
– Успокойтесь, Орехова! – прервал ее Станкус. – Мы и есть милиция. Предвидели, что захотите позвать нас, вот и явились.
Орехова попыталась шуметь.
– Ладно, заткнись, стерва! – прикрикнул на нее Шубак. – Успокаивала все: «Не найдут тебя здесь, не найдут». Нашли! Говорил тебе, зануда македонская, – давай другое место подыщем, так лень было!
– Черт знает что творится! Врываются ночью в чужую квартиру, хамят, оскорбляют, – проворчала хозяйка и накрылась одеялом с головой. Шубак надел штаны, обулся и взял со стула пиджак. Оперативники видели, как он рукой притронулся к карману.
– Уже нашли?!
– Естественно, – подтвердил Станкус и достал наручники. – Руки!..
Вам остается говорить только правду
Ветров не стал тянуть время и утром сразу же направился в КПЗ. Шубак очень удивился, узнав, что майор не местный работник.
– Что? Приехали вильнюсскому уголовному розыску помогать?
– Нет, вильнюсский уголовный розыск и без моей помощи обойдется. Я приехал по своим делам.
– Это по каким же? – насторожился Шубак.
– Например, поговорить о краже из сейфов, о Крабе.
Шубак схватился за голову:
– Ох, как трещит голова! Лишнего вчера хватил. Вот бы опохмелиться. А кто такой Краб? Да и о кражах из сейфов впервые слышу. По крайней мере, докажите мне это, а потом можем и поговорить.
– А зачем же откладывать? Да и доказывать не вам будем, а суду. Вы же неглупый человек и должны понимать, почему я участвовал в задержании. Впрочем, судите сами: я называю такие факты, как кражи из сейфов. Задайтесь вопросом: откуда я знаю об этих кражах, о Крабе? В конце концов, о чемодане, в котором вы и Краб хранили инструменты? Если хотите, я напомню, где и когда вы лично заказывали этот чемодан. И, чтобы у вас, Антон Алексеевич, больше не оставалось никаких сомнений, в заключение могу добавить: мы знаем, поймите, не с ваших слов, что Краб ночевал у вас дома. Хватит этого или продолжать?
Шубак сидел, обхватив голову руками.
– Скажите, гражданин майор, а здесь, в КПЗ, опохмеляться дают?
Ветров улыбнулся:
– Если будете вести себя разумно, то дам… рассолу огуречного или пошлю за кефиром.
– А еще говорят, что здесь не пытают. Изверги! Схватили человека, не подумав, что с ним будет назавтра. – И неожиданно спросил: – Что, Краба взяли?
– Вы давно его видели?
– Давно. После моей последней кражи. Больше мы не встречались. Поссорились. Он наверняка и назвал меня, чего я и опасался.
– Из-за чего вы поссорились?
– Горлохват он. С такими не могу дружить. Я ему об этом сказал и уехал. Он же, сволочь, ближнего и то хочет обмануть.
Ветров видел, что Шубака можно разговорить. Уловил, что он обижен на Краба. Надо этим воспользоваться.
– Как вы познакомились?
Шубак помолчал немного, а потом нехотя ответил:
– Мужик познакомил.
– А с Мужлиным как познакомились?
– Ого! И Степана знаете?
– Конечно.
– Срок тянули вместе. Вместе и освобождались. Ну, как положено в таких случаях, обещали друг друга не забывать, писать и прочее. И вдруг однажды приезжает ко мне и этого самого Краба привозит. Вот так и познакомились.
– Лично вы Крабу никогда не писали и от него писем не получали?
– Нет, не писал, и он мне тоже приветов не передавал.
– Что так?
– Зачем это нам нужно? Тем более Краб своей фамилии никому не называл. Мужик мне как-то под пьяную руку говорил, что на кражу Краб старается брать человека из другого города. Поставит с ним один-два сейфа и расстается навсегда. Нет, Жора себя бережет. В этом ему не откажешь.
– С Крокетом вы не знакомы?
– Нет, о таком не слышал.
Ветров смог расположить к себе Шубака, и тот немало поведал о своих похождениях, о Крабе, Николаеве, Мужлине.
– Антон Алексеевич, вы знаете человека, который подделывал документы Крабу и другим?
– Видел однажды в ресторане. Краб и Николаев разговаривали с ним, а я стоял в сторонке.
– Фамилия его, имя?
– Не знаю, ей-богу, не знаю.
– Опишите его.
– Как описать?
– Ну, как он выглядит?
– Кругломордый такой, с лысиной.
– Рост?
– Средний.
– Почему вы решили, что именно он подделывает документы?
– Николаев рассказывал. Говорил, что этот человек – как волшебник: может какие хочешь ксивы изготовить.
– Крабу что-либо делал?
– По-моему, да. Но что именно – не знаю. Я правду говорю, гражданин начальник. Ей-богу!
– Расскажите, где и когда вы заказывали чемодан.
Этот вопрос был контрольным. Ветров проверял, правду ли говорит Шубак. Тот давал правдивые показания. Игорь Николаевич достал из ящика стола чистый бланк протокола допроса и начал заполнять его…
Что у нас есть?
Горелов с утра был не в духе. Трещала голова, а надо было идти на работу. Кряхтя и громко сопя, он оделся и, уходя, напомнил Скалову:
– Не забудь – ты же договорился с Ленькой сегодня встретиться.
– А ты пойдешь?
– Я, наверное, не успею. Встреть его сам, договаривайся. Потом скажешь.
Скалов быстро оделся и вышел на улицу. Было прохладно, приближалась зима. Лейтенант прошел через дворы к следующей улице. Сел в трамвай, затем через несколько остановок вышел, остановил проходящее мимо такси и приехал в управление. Там его уже ждали. Увидев Ветрова, Василий обрадовался:
– Ну как? Взяли Шубака?
– Да, позавчера. Идем к Севидову – ждет.
В кабинете находилась группа оперативных работников. Полковник пожал Скалову руку и сразу же перешел к делу:
– Давайте помозгуем, что дальше делать будем. Если не возражаете, то посмотрим, какие у нас есть сведения по каждому из известных нам подозреваемых. – Севидов сделал небольшую паузу. – Итак, тот, кого мы знаем под кличкой Краб. Пожалуйста, Игорь Николаевич.
Ветров встал, но Севидов предложил:
– Сидите, сидите!
Майор начал докладывать:
– Первое – это то, что Краба зовут Георгием. У нас есть его приметы. Знаем, что у него поддельные документы. Из доказательств вины мы располагаем следующими: убийство Мужлина, нитка, оставленная на гвозде в окне, через которое он вместе с Мужлиным выпрыгивал, одни и те же следы ног, обнаруженные на местах происшествий, показания Шубака о том, что он вместе с подозреваемым Крабом совершил в нашем городе две кражи, показания жены Николаева. Можно добавить, что он давал задание Николаеву изготовить ключ к сейфу. Вот, пожалуй, и все.