На свою беду, Олеся ответила ему в тон, что ее все устраивает. Трофимов отдал «приводной» деньги и сказал, что покупает ее только для себя. Они двинулись к автостоянке, на которой Патрон оставил машину.
Вечером Олеся позвонила своей «мамке» Юле Яковлевой и со слезами рассказала, что ей пришлось «обслужить» четверых и что держат ее где-то под Москвой. Телефон у нее отобрали, и она звонит с чужого.
Олесе Овчинник было четырнадцать лет. Она занималась проституцией уже давно, попадала в разные передряги, но на этот раз девочка совершила роковую ошибку. Она рассказала Трофимову, что ее «приводная» — Юлия Яковлева. Она тоже сирота, у обеих было нелегкое детство, пьющие матери, девушки бродяжничали. Теперь живут вместе в Юлиной квартире. Последнее слово было ключевым. Патрон настолько уверовал в свои силы, что решил с места в карьер… отобрать квартиру сироты. Для этого он разработал, как ему казалось, идеальный план.
Оставив Олесю в Осташеве заложницей, через два дня он снова приезжает на Комсомольскую площадь и подзывает Яковлеву: «Твоя девчонка нас обокрала. Поедешь с нами разбираться». Возможно, в любом другом случае такой фокус бы прошел. Но Трофимов не учел, что имеет дело с «мамками» самого известного столичного рынка проституток. И те, кто здесь работают, побывали в таких передрягах, что даже Патрону, с его четырьмя ходками, дадут фору. Яковлева наотрез отказалась ехать.
Среди приглашенных на разборку бандитов был некий Кузнецов. Он представился Яковлевой сотрудником милиции и сумел посмотреть ее паспорт. На следующий день банда врывается в квартиру «приводной», ее вместе с сожителем Магомедом сажают в машину и везут в Оста-шево. По дороге Трофимов заявляет, что за Олесины дела Яковлевой придется расплачиваться квартирой. По дороге «приводная» не теряется и шлет подружкам на Комсомольскую площадь SMS-сообщение, указывает номер и марку машины, на которой их похитили.
По дороге в Осташево машину с пленниками останавливает инспектор ГАИ. У водителя — одного из «быков» — нет документов. Инспектор вытаскивает ключ из зажигания. Этот момент — еще одна «стрелка»: прояви гаишник принципиальность, может быть, история «покатилась» бы по другим рельсам. Но снова возникает «всемогущий» Трофимов. На следствии он рассказал, что инцидент стоил ему двести долларов. И все остались довольны. Гаишник козырнул и пошел «защищать» закон дальше, бандиты покатили по своим делам.
В Осташеве ситуация проясняется. Магомеду Трофимов советует: «Хочешь жить — забудь обо всем. И никогда не появляйся на квартире Яковлевой». Он отправляет кавказца с напрасно нанятыми «быками» в Видное. Сутки Магомед живет под домашним арестом. Но уже на следующее утро он ускользает от своих сторожей и бежит в милицию. Увы, в отделении «Бирюлево-Восточное» заявление у него так и не приняли, даже слушать не захотели. Хотя, если бы уже тогда занялись поисками бандитов, и Олеся Овчинник, и Юлия Яковлева остались бы живы…
В этот момент их судьба фактически решилась. Яковлева объяснила Трофимову, что она сирота и что квартира предоставлена ей во временное пользование организацией «Московская социальная гарантия». Никаких действий с жильем она предпринимать не может в течение пяти лет.
Но не это сыграло роковую роль в дальнейших событиях. Как считает Владимир Гивель, Трофимов изображал из себя крутого и бывалого, но Юля Яковлева заявила ему: «Ты творишь беспредел. И отвечать будешь перед солнцевскими. Они нас крышуют». Трофимов отлично понимал, что и по закону, и по уголовным понятиям его действия — беспредел. Он запаниковал, и все его дальнейшие поступки ничем иным, кроме испуга, объяснить нельзя.
«Здравствуй, Патрон!»
Еще можно было отыграть назад. Отпустить Яковлеву, Овчинник, уладить с ними денежные вопросы. Но Трофимов выбрал другой путь — привычный для душегуба.
По версии следствия, Патрон решил попользоваться Яковлевой. Все равно ей не жить, чего ж пропадать добру? Но сломить ее сопротивление не удалось. На девушку даже не подействовала угроза: «Не дашь мне, все Осташево приведу, будет тебе субботник». Когда в комнату, где ночевали Яковлева и Трофимов, вошел Шитов, он увидел лежавшую на полу с толстой веревкой на шее мертвую девушку.
Трофимов снял с задушенной золотые украшения, после этого тело завернули в найденную в доме палатку цвета хаки и повезли к Рузскому водохранилищу. Подтащив тело к берегу, они скинули его в воду, некоторое время постояли на песке и поехали назад.
Утром ни о чем не подозревающая Олеся поинтересовалась, где Юля. Шитов прятал глаза. А Трофимов привычно соврал: «Она уехала в Москву. И ты давай собирайся. Загостилась у нас. Наверное, по трем вокзалам соскучилась?» Девушка послушно собирается в дорогу. Но душегуб поехал в Москву без нее и подарил девушке еще один день жизни.
Из показаний обвиняемого Шитова:
«Через день после убийства Яковлевой под вечер в Осташево приехал Трофимов. Он сразу предложил мне и Овчинник съездить в Королев. Я понял, что он хочет избавиться от девушки, чтобы скрыть убийство Яковлевой… Пока ехали, постоянно прикладывались к бутылке коньяка. Я заметил, что мы оказались на берегу Клязьмы, в том же месте, где Трофимов утопил Золотову. Олеся и Трофимов вышли из машины, выпили еще коньяка. Трофимов предложил искупаться. Они двинулись к воде и скрылись за высоким берегом. Последнее, что я услышал от Олеси, что она «хочет попробовать воду…» А потом я увидел плывущий по воде труп Овчинник. Момент утопления описать не могу, но уверен, что сделал это Трофимов».
После этого банда решила «залечь на дно». Патрон спешно продает квартиру, в которой с таким азартом делал евроремонт, выписывается из Москвы и регистрируется в подмосковном поселке Тучково. Без жилья он, конечно, не остается. Покупает трехкомнатную квартиру в Рузе. Надеется, видимо, что его следы затеряются, и никто особенно не будет вдаваться в обстоятельства сделок с квартирами, исчезновения хозяев и девиц с трех вокзалов.
Наверное, так бы и случилось. Но, как это ни странно, самым настойчивым и терпеливым, оказались не родственники продавших квартиры людей, а сожитель Юли Яковлевой. Он добился того, что судьбой девушек занялась милиция.
Следователь Владимир Гивель с благодарностью и уважением отзывается о работе оперативников 10 отдела центра «Т» оперативно-розыскного бюро по организованной преступности Главного управления МВД России по Центральному федеральному округу.
Сыщик Игорь Прокопьев и его коллеги Владимир Жбанов, Алексей Борода, Владимир Степков, Василий Довгань вышли на след бандитов, хотя те делали все, чтобы их «скромная» личность не попала в поле зрения сотрудников милиции.
— В какой-то степени помогло хладнокровие Юли Яковлевой, — говорит Владимир Гивель. — Она успела передать номер автомобиля похитителей, указать марку машины. К тому же бандиты какое-то время пользовались ее телефоном. Это помогло установить других абонентов, выйти по цепочке на главаря. Профессионализм Игоря Прокопьева проявился и в том, что, узнав о судимостях Трофимова, он лично ездил во Владимир, где тот отбывал последний срок, узнал о Патроне все, что было нужно для результативной работы. Это здорово помогло при задержании бандитов.
Первым из банды «приняли» Шитова. Он жил в Оста-шеве, пил горькую и, как он рассказывал, очень опасался за свою жизнь. Даже ложился спать с ножом под подушкой. Отпираться Шитов не стал. Уже через полчаса дал полный «расклад» по всем убийствам, совершенным преступниками. Вторым в сети попался Акимов. Он приехал на «родовую» фазенду в отличном настроении: недавно «откинулся», деньги есть, героин он купил. Вышел на крыльцо, потянулся, широко раскрыв руки и в следующее мгновение оказался в наручниках.
Трофимова вытягивали с трудом. Хитрый и трусливый главарь почувствовал что-то неладное, долго не хотел ехать на приглашение Акимова, откладывал со дня на день. На третий день под вечер все же соизволил явиться. Но к дому подъезжать не стал. Позвонил по мобильному Акимову: «Я у магазина. Ты сам подъезжай, тут и поговорим».
— Чтобы не наломать дров — была информация о гранате, огнестрельном оружии и прочем, — вспоминает Владимир Романович, — решили ехать на встречу на старой «Волге» акимовского соседа Аржакова. Помните фильм «Кавказская пленница»? Машина с оленем на капоте, высокий кузов, тихий ход, как у баржи… Впереди сели Аржаков и Акимов. Сзади устроились два омоновца. Детали опустим, но когда Трофимова доставили в знакомый ему осташевский дом, выяснилось, что он наложил в штаны от страха. А тут еще Игорь Прокопьев встретил его: «Ну, здравствуй, Патрон!» Он понял, что ломать комедию бесполезно, и сам попросился на допрос.
Следствие шло не один год. Бандиты изворачивались и хитрили. Особенно усердствовал Трофимов. Если читать его показания, то можно подумать, что ни к одному преступлению он прямого отношения не имеет. Там оказался случайно, тут просто сидел и смотрел, а в другой ситуации он даже не предполагал, чем все закончится. А ведь на его совести еще одна загубленная жизнь — отец четырнадцатилетней бродяжки Олеси, Овчинник-старший, узнав о страшной гибели сбежавшей из дома дочери, умер в больнице. У мужчины не выдержало сердце… Не все были такими безжалостными, как главарь. Шитов, например, плакал в кабинете следователя, говорил, что не может забыть убитых девчонок, Яковлеву и четырнадцатилетнюю Олесю.
— Шитов вызывает даже жалость, — заканчивает рассказ Владимир Гивель. — Он искренне раскаивался, активно сотрудничал со следствием. Может быть, после отбытия наказания он сможет начать новую жизнь. Иные чувства вызывает Акимов. И уж никакого сострадания не вызывают ни Романова, ни Трофимов. Кровососы — другого про них не скажешь.
Глава двадцать пятаяУБИЙСТВО В СТИЛЕ ТАРАНТИНО
Такое, пожалуй, мог придумать только Квентин Тарантино. Да и то если бы сильно постарался…