ом проходил. Вот меня этот… за хулигана и принял.
– Ой, я знаю эту машину! – воскликнула Аська. – Я в нее сегодня утром кошку пустила отдохнуть.
Несмотря на свою растерянность, Филя засмеялся. Кажется, с этой девчонкой он только и будет смеяться – как чихать. И не ожидает ничего, и настроение грустное, и размышления всякие голову наполняют, а Аська как скажет что-нибудь, будто щекотнет – и сразу смех прорывается.
Но через мгновение Филя призадумался.
– А зачем кошку? – прищурился он. – Из вредности? Слушай, Аська, а ты, случайно, не любительница всяких пакостей? Кошку – в машину, а краской из баллончика – по стенам? А?
Филя грозно наступал на девчонку. Аська заметно удивилась такому обращению. Весь вид ее показывал: а зачем таким тоном об этом спрашивать? Спроси просто, я и отвечу. А то кривляешься, как взрослый.
Филя, надо сказать, в эту минуту занервничал. Потому что очень он боялся, что Аська сейчас возьмет и брякнет: конечно, все это я натворила. А что тут такого? Это же интересно – и в лифте гадость написать, и на стенах… А окно машины разбить, чтобы засунуть туда кошку, – ну просто удовольствие!
Но Аська вдруг обиделась, как самая обыкновенная девочка. У Фили даже мурашки побежали по спине от жалости к ней. Такая она стояла перед ним тоненькая, маленькая, шмыгающая носом… Филе показалось, что ее личико засветилось странным мерцающим светом. Но это, наверное, Аська просто побледнела.
– П-пакостей? – прошептала она. – Нет, я не делаю пакостей…
Филя растерялся. Теперь он уже не знал, как ее успокоить. Ну, конечно же, не способна эта девчонка ни на какую подлость. Просто не умеет она специально придумать и сделать что-то вредное. Залезть к черту на рога – будьте добры! Перепрыгнуть с дерева на дерево – получите! Съесть, не поморщившись и не заметив этого, целую горсть рябинок – извольте! Но пакости – это из совсем другого, так сказать, пластилина. Из него Аська лепить не умеет.
– Ладно! – От растерянности Филя просто хлопнул Аську по плечу, совсем как мальчишку. – Я так и знал, что это не ты! Но зачем ты кошку в машину сунула? Ведь если бы тебя застали за этим занятием, то сказали бы: вот, это она и разбила окошко.
– Не застали бы, – хитро подмигнула Аська. – Я же незаметно. Я утром в окно увидела: кошка бедненькая сидит. Наверное, всю ночь мерзла. Знаешь, какие сейчас ночи холодные? Я выскочила, чтобы ее в подъезд впустить, и вдруг вижу: у машины окошко заклеено, но край немножко отогнут. И кошка туда сама захотела!
Филя рассмеялся. Кошка сама захотела! Может, Аська умеет разговаривать с животными? Или хотя бы чувствовать их желания? Надо ее способности на Дуське проверить. Дуся – кошка умная.
Филя даже представил такую картинку: сидят рядышком на диване Аська и Дуська и разговаривают. О том, кто что любит есть.
– Лучше «Вискаса» человечество еще ничего не придумало, – скажет Дуся.
– А вам не предлагали новые паштетные подушечки от «Делисс»? – спросит Аська, чем вызовет обиженный Дуськин взгляд в сторону Фили.
Аська вздохнула. Филя уже знал: значит, у нее кончились даже ягоды рябины. Чтобы прекратить эти вздохи, Филя подбежал к киоску и купил пакетик чипсов.
– Вот! – протянул он. – Знаешь, я ведь тоже умею читать чужие мысли.
– Ага, – ответила Аська. – На тройку с минусом прочитал. Я орешки больше люблю.
«В следующий раз куплю орешков, – подумал Филя. – Кедровых, в скорлупе. Их надолго хватит».
До последнего чипса Филя успел рассказать Аське о консьержке, о таинственном «художнике», о надписи в лифте… Хорошо, что о машине он рассказал раньше. Чипсы кончились.
В Филином рассказе Аську больше всего поразило не хулиганство неизвестного «художника». Подумаешь, таких надписей полно по всем подъездам! Но она даже кулачки сжала от негодования, что за чьи-то пакости, как сказал Филя, должен расплачиваться он. Подозревают же его! Значит, обязательно надо найти истинного виновника. Обязательно! Может быть, не один и тот же человек разрисовал стены и разбил машину. Но начинать же с чего-то надо? А главное – надо доказать, что Филя ни в чем не виноват.
Объяснив все это и немного помолчав – что было очень странно, – Аська быстро затараторила опять:
– Я сегодня сяду в будку, которую делают для консьержки. Ты – на верхнем этаже. Будем следить с двух сторон. У тебя есть свисток? У меня нет. А клей? Нужны еще петарды, длинная резинка и детские погремушки. Ножницы, пушинки, фотоаппарат со вспышкой…
Они уже вернулись в школу. Ведь надо было еще забрать свои рюкзаки.
– Стой-стой, – умоляющим голосом попросил Филя. – Ты хоть объясняй, зачем все это надо.
Через пять минут стало абсолютно ясно, что Аська в сыщики не годится. То есть не в те сыщики, которые выслеживают преступников, а в те, которые думают, разрабатывают операции. Потому что предлагала она полную чушь.
Например, намазать клеем ступеньки лестницы. Мол, «художник» наступит на клей, и по следам можно будет определить, в какой квартире он живет. Или натянуть резинку на перила лестницы и привязать к ней погремушки. Хулиган зацепится, зашумит, а они как раз и прибегут к этому месту. Петардами она собиралась напугать хулигана, а фотоаппаратом со вспышкой, конечно же, сфотографировать его на месте преступления. Ну и так далее.
Филя только вздыхал, слушая все это. Он даже не стал объяснять Аське, насколько глупы все ее предложения. А он-то сначала, выслушав весь этот бесконечный список предметов для слежки, только удивлялся: вот соображает девчонка! Уже знает не только что надо делать, но и что надо приготовить.
Ничего она не соображает, как оказалось. Особенно рассмешили, а скорее привели в уныние Филю ножницы и пушинки.
– Ну, а они-то зачем? – спросил он.
– А чем же ты будешь резинку резать? А пушинки мы клеем к створкам дверей прикрепим, он коснется их – и пушинки на одежду прилипнут. Это если мы на месте преступления его не поймаем. Станет отговариваться, а мы скажем: а вот же перышки с того самого места!
Надо же так по-детски рассуждать!
– Ладно, Аська, иди обедай, – сказал Филя. – Да наедайся сразу побольше, чтоб потом не жевать во время слежки. А я пока дома соображать буду, с чего мы начнем. Давай только телефонами обменяемся, чтобы я тебя мог вызвать в любую минуту.
Аська даже не обиделась, что все ее предложения Филя не стал принимать во внимание. Напоминание про обед сразу успокоило ее.
– Только сам ничего не делай без меня, понял? – погрозила она пальчиком. – Что придумаешь – сразу звони. А то опять попадешься на каком-нибудь преступлении!
«Ну и выражается девчонка, – недовольно подумал Филя. – Хорошо, никто не слышит».
Но он ошибся. Их слышали, и даже очень хорошо.
Последние слова Аська произнесла, когда они уже вошли в подъезд. И не заметили, что стоят рядом с совсем уже достроенной будкой консьержки, из окошка которой торчало ухо. Конечно же, консьержкино. Старуха просунула бы в окошко и всю голову, но окошко было узким, а голова большой, вот она и ограничилась выставленным ухом.
– Ага! – с торжествующим воплем выскочила она из будки. – Все-то я слышала, как вы про свои преступления говорили! Это ж надо, пигалица какая, а уже слова всякие знает! Я тебе покажу – «преступление»…
– К-какие преступления? – пробормотал Филя.
– Вот пойду к вашим матерям, там и узнаем – какие! – не унималась консьержка.
Она орала так громко, что казалось: сейчас во дворе сработают сигнализации всех машин.
– Ты из какой квартиры? – грубо спросила она Аську.
– Из три минус два, – сказала Аська.
– Ась? – растерялась старуха.
– Это я Ась, а вас как зовут? – с важным видом спросила Аська и добавила: – Представляться надо жильцам, бабушка! Пошли, Филя, пусть подумает над своим поведением.
Старуха осталась стоять с раскрытым от удивления ртом.
Глава IX. ПОКРАШЕННЫЙ ПОПУГАЙ
Филя быстро ел, глядя на Дусю, которая сидела на подоконнике и, не отрываясь, следила за птичками. Птички клевали на балконе пшено, которое насыпал им Филя. В общем, все были заняты своими делами.
«Интересно, – думал Филя, – устроен мир. Его можно завести, как заводную машинку».
Вот он насыпал пшено, и ожила картинка. Птички клюют, кошка смотрит на птичек, он смотрит на кошку.
«А кто же смотрит на меня?» – сразу пришло ему в голову.
Ведь и правда, Филе всегда казалось, что на него кто-то смотрит… Даже если совсем-совсем никого рядом не было. И поэтому он считал: нельзя совершать гадких поступков. Стыдно не только перед собой, но и перед этим «кем-то», кто всегда видит Филю. А как же хулиганы и всякие бандиты? Наверное, думают, что их никто не видит.
«Или ничего не думают, скорее всего», – решил Филя.
Все, хватит рассиживаться, действовать пора. Вон и кошка на него оглянулась, словно спрашивая: чего ты уселся, как будто все хорошо? Ты же не кошка. Да и Аське Филя пообещал, пока она будет обедать, придумать какой-нибудь план действий. А сам сидит, ест бесконечно. Как Аська, как эти птички.
Филя походил по комнатам. Так всегда делает папа, когда над чем-то размышляет. Наверное, при ходьбе лучше думается. Хорошо, если б и в школе разрешали во время контрольной ходить по классу. Вот было бы зрелище! Все ходят, толкаются… Смешно.
И кошка бродила рядом с ним. Наверное, думала, что Филя сейчас играться с ней начнет. Даже пыталась шутливо укусить за ногу. Вот Филя нечаянно слегка наступил ей на лапку. Дуся мяукнула, словно издала тревожный сигнал, и стала обиженно вылизываться.
И помогла же Дуся своим мяуканьем думать Филе! Он сразу вспомнил про петарды, о которых говорила Аська, вспомнил про сигнальные таблетки…
Летом на даче они с ребятами несколько раз строили в лесу штаб – уютный шалаш, где так приятно было всем сидеть вместе, мечтать, рассказывать друг другу всякие истории. И несколько раз этот шалаш кто-то поджигал. А выследить поджигателей не удавалось. И тогда они «заминировали» все тропинки, ведущие к шалашу, этими самыми сигнальными таблетками.