— Что⁈ Я…! — офонарел от услышанного торговец, потеряв от возмущения дар речи и на мгновение забыв все слова.
— Да к чему нам с ней разговаривать⁈ Просто проучить эту девку и всё! — сказал его сподручный и поднял вверх палку.
Ци Шуй и возничий встали между ними, закрывая госпожу.
— Только рискните тронуть мою барышню, и вам не жить! — со злостью посмотрела личная служанка на мужчин, готовая разорвать их в клочья.
Гу Мин Мэй положила ладонь своей личной помощнице на плечо:
— Давайте разберёмся мирно. Почему вы решили, что этот человек украл у вас мешочек с деньгами? Где доказательства? У вас они есть? Разве не знаете, что по законам этого государства голословно обвинять кого-либо является преступлением?
— Какие ещё доказательства? — возмутился сподручный мужчины.
Наталья отметила, что амбал немного занервничал, его резкий тон сменялся на робкий, словно догоревший огарок свечи. Окружающие люди одобрительно загудели.
Никто не знал, что сверху на них с любопытством глядят ещё две пары глаз, одна из которых принадлежит наследному принцу.
— Обычные доказательства, с чего вы решили, что это именно он взял ваши деньги? — Наталья-Мэй пристально посмотрела на амбала. — Вы не могли забыть деньги где-нибудь в другом месте: в харчевне, в лавке, в магазине, у лодочника, в повозке и ещё где-либо?
Хозяин, замешкавшись и задумавшись, был растерян, зато его помощник слишком быстро и уверенно ответил:
— Этот попрошайка прошёл мимо моего господина и схватил у него с пояса кошелёк с деньгами.
— Я не брал, — прошептал нищий и закашлялся.
— Вы это видели, лично? — Наташино лицо и голос были расслабленными, но давящими.
От Натали не укрылось, что человек с весомой палкой в руках сейчас нервничал, его глаза даже на время суетливо либо пугливо забегали:
«Он либо что-то знает, либо причастен, либо сам виноват», — рассудила девушка.
— Да! Я это видел лично, и что? — пытался казаться уверенным амбал.
— Это было прямо сейчас или вы гнались за этим человеком? — спросила Гу Мин Мэй. — Скажите, они гнались за этим человеком? — девушка обратилась к толпе.
Зеваки загалдели, что «вроде нет».
— Я обнаружил, что на моём поясе не висит кошелька с серебром и золотом, когда хотел кое-что купить на лотке, — немного растерянно проговорил мужчина-торговец, — Обернулся и увидел этого парня-нищего! — он ткнул гневным перстом на полулежащего посреди дороги попрошайку.
— То есть этот человек не убегал? — на лице Мин Мэй появилась еле скрываемая ухмылка.
А она испытала этот опыт уже на себе и помнила, что когда срывают кошелёк с пояса, это довольно ощутимо. К тому же, укравший деньги не будет спокойно дальше идти по улице, как ни в чём ни бывало.
«А сподручный торговца-то напрягся… Не слишком сильно, но заметно, как у него всё сжалось от волнения, даже, наверное, булки», — мысленно усмехнулась. Натали.
Его господин отрицательно помотал головой.
— Если он действительно вор, почему он не побежал? — опять задала вопрос, Наташа.
— Какое вообще право ты имеешь нас допрашивать⁈ — возмутился амбал, его глаза выдавали нервное напряжение и переживание. — Твоё какое собачье дело?
— Не думаю что, если бы он был вором, то продолжал спокойно брести по улице. К тому же, он не совсем в том состоянии, чтобы этим заниматься. Все согласны со мной⁈ — Натали обратилась к зевакам, ища поддержку, стараясь не реагировать на оскорбления.
Толпа соглашаясь закивала и зароптала:
— А ведь правильно говорит. Здравые слова. Что-то не сходится. Это что, выходит, может, и не он украл?
— Господин, возможно у этого нищего был сообщник или он спрятал деньги по пути! — яростно обратился к хозяину мужчина с палкой.
— Так вы хотите найти свои деньги или просто побить кого угодно, чтобы выместить свою злость? — ухмыльнулась Наталья в облике благородной китайской барышни, обратившись к торговцу. — Может быть, необходимо пройти по тем местам, где вы были, и спросить в лавках? Наверняка что-нибудь кто-нибудь точно видел. Людей много, могут подсказать даже, кто взял, всегда найдутся свидетели, — Наташа пристально посмотрела на мужчину с палкой.
Тот в свою очередь запаниковал, не выдерживая морального давления:
— Господин, что мы её слушаем⁈ Может быть, она его сообщница⁈ Пока мы будем ходить и всех опрашивать, они сбегут с нашими деньгами! Не слушайте глупости этой дерзкой и сумасшедшей девки! Давайте изобьём их обоих⁈
— Может, лучше сдать властям? — нерешительно произнёс торговец.
В толпе снова зашептались потому что некоторые узнали Гу Мин Мэй. Многие даже уже хотели сказать торговцу, кто перед ним, но Наташа к этому времени уже отвязала от пояса круглый жетон из нефрита, удостоверяющий её личность, и подняла перед собой, показав мужчинам вырезанный на нём рисунок. В центре ажурного рисунка с дырочками, как на кружеве — семейного кланового узора, читалось имя владельцы.
— Я Гу Мин Мэй, законная дочь правого министра генерала и князя Гу Кая, — довольно произнесла Наталья.
В толпе зашептались, те кто был не в курсе, удивлённо загудели. Попрошайка снова, но уже изумлённо посмотрел на молодую барышню.
Торговец и его слуга шокировано и испуганно вперили глаза в девушку, даже забыв выказать почести и поприветствовать.
«Ближе бандерлоги, ближе», — вспомнила Наташа слова удава Каа из Маугли, увидев сейчас похожую картину:
— Давайте позовём чиновников департамента преступления и наказания. Я не против, — добавила Гу Мин Мэй.
Привлечённые шумом, либо кто-то их позвал, на улице показались и сами чиновники местного магистрата, что патрулировали улицу. По обычаю, главный из них был одет в форму чиновника, с чёрной ушастой шапкой чиновника на голове и с мечом на боку. Сзади него шли шестеро в одеждах и шапках чиновников более низших по рангу и статусу, с надетыми лёгкими кожаными доспехами, также вооружённые мечами. Такие отряды от магистрата выполняли здесь роль местной полиции.
— Что здесь происходит? — презрительным тоном спросил главный из них. Увидев Гу Мин Мэй, мужчина сразу сложил руки и поклонился:
— Приветствую, княжна Гу.
Двое оттаявших грубиянов и драчунов тоже сложили руки и споро поклонились Гу Мин Мэй и чиновникам.
— Арестуйте преступника. Этот мужчина украл деньги у своего хозяина и обвинил в этом другого, — Гу Мэй-Наташа безапелляционно указала рукой на мужчину с палкой, — После они вместе до полусмерти избили этого несчастного молодого человека.
Чиновник сразу жестом распорядился арестовать подозреваемого, и его подчинённые подбежали, окружив амбала и его господина.
Мужчина с палкой мгновенно достал из-за пазухи тканевой мешок с деньгами и встал на колени:
— Господин, я не крал его! Вы забыли кошель в магазине тканей! — мужчина бросил палку, и сложив впереди руки, стал кланяться до земли. — Я положил его себе за пазуху, чтобы потом отдать вам! Простите меня, помилуйте! — он обращался к чиновникам и к своему хозяину. — Честно, я забыл о нём! Но, когда вы обнаружили пропажу и обвинили этого попрошайку, меня обуяла жадность, простите меня, помилуйте! Я не хотел красть, просто подумал, что если вы не найдёте этот мешочек, забудете про него, тогда деньги останутся у меня! Прошу, помилуйте меня, надо мной подшутили злые духи! Я не хотел, я не управлял собой! Накажите меня, но не убивайте! Помогите мне! Простите меня, ваш верный слуга случайно встал на неверный путь!
— Арестовать обоих! Заключить под стражу, — распорядился чиновник магистрата.
— Прошу, помилуйте! Прошу, поймите! Это недоразумение, я не хотел! — продолжал разоряться до этого слишком дерзкий амбал.
— Я этого не знал, я и сам жертва! — причитал торговец. — Я совершенно ни в чём не виноват! Меня обманули и ввели в заблуждение!
— Разберёмся, — безэмоционально ответил старший чиновник.
Мужчин уводили в управление преступлений и наказаний, бросив уже никому не нужного побитого нищего молодого человека прямо на улице.
Ли Цзы Лун изумлённо поднял брови и удивлённо осмотрел Гу Мин Мэй с ног до головы, словно он увидел её впервые. Ему захотелось поаплодировать, но тогда его присутствие здесь раскрыли бы:
— Неплохо. Может, нам стоит поискать хороших чиновников ведомства преступлений и наказаний среди барышень? — пошутил он.
Нин Сян улыбнулся:
— Непонятно, как она смогла так быстро вычислить преступника… он же ничего не сказал?
— Пусть вора накажут по всей строгости, для начала отрубите ему руки, чтобы он и в следующей жизни их больше не распускал на благородных барышень… Торговца после наказания вышвырните из города, и чтобы больше никто в столице не смел иметь с ним дела.
Они увидели, как Мин Мэй участливо подошла к нищему и присела на корточки.
Нин Сян кивнул и удалился выполнять распоряжения.
— Молодой человек, тебе совсем плохо? — обеспокоено спросила Мин Мэй, глядя на молодого нищего, что готов был скоро провалиться в обморок, — Сейчас я помогу тебе подняться.
— Барышня, не трогайте его, он же грязный, — проговорил возничий. — Пусть скажет спасибо, что вы уже и так защитили его, оставьте теперь в покое.
— Не смей говорить так больше, тем более при человеке, это некрасиво и гадко, — сурово ответила Мэй-Наташа. — Неизвестно, как повернётся жизнь, и кто угодно может оказаться на его месте. У него тоже есть родители или близкие, кто-нибудь наверняка беспокоится о нём.
Пострадавший парень ошарашенно украдкой посмотрел на юную барышню. Смотреть прямо в лицо, с его статусом было бы не учтиво, неправильно и некрасиво.
На лице наследного принца отразились недоумение, одобрение и удивление поведением новой Гу Мин Мэй. Ли Цзы Лун раздумчиво погладил двумя пальцами свой подбородок:
«Удивляет. Она что, с Богиней милосердия Гуаньинь заключила сделку? Поумнеть в обмен на обязанность делать добро всем подряд?»