— Возражения отклонены, — после сразу направился к неглавному входу в поместье. — Ещё чего удумала, девица пойдёт в мужском деле разбираться? На голую мужскую спину смотреть? Вообще стыд потеряла, — сказал он, как будто бы про себя, но всё было хорошо слышно.
Наташа в облике милой и юной Гу Мин Мэй отправилась к себе в комнату, чтобы умыться и переодеться, тем самым хоть немного оттянуть предстоящее тяжёлое испытание и неминуемую нежелательную встречу. Она постаралась успокоиться, привести мысли и рассудок в порядок, вспомнить всё, что знает.
«Я не должна выглядеть напряжённо, как какая-то преступница — я ничего плохого не сделала. Не моя вина, что так произошло», — уговаривала она себя. — «Сама до сих пор не понимаю, почему это произошло… Я вроде бы хочу вернуться домой в своё тело, но в то же время не хочу расставаться с Ли Бэй Ху и новыми родственниками, которые меня любят и заботятся обо мне… там у меня уже особо никого нет».
Изначально перед тем, как отправиться в гостевую залу, Мэй-Наташа узнала о судьбе того несчастного нищего, что подобрала на улице.
Его расположили в той части поместья, где жили слуги, и будут лечить.
— Я уже попросил Сюань Чженя вылечить его, — сказал отец.
— Его татуировка на спине не опасная? — уточнила Гу Мин Мэй.
— Неет, ерунда, — генерал махнул рукой, — Правда, часть татуировки испорчена ожогом… Но тот кусок, который остался, вроде бы не совпадает ни с одной из тех опасных меток, что я знаю… Взглянул в книгу, чтобы точно удостовериться… Может быть, просто символ какого-то рода. Правда, пока не удалось выяснить, откуда у него такие ранения. Причём, его тело отравлено ядом, и по словам Сюань Чженя, он уже давненько постепенно убивал его.
— Так его можно хоть вылечить, спасти ему жизнь? — переживающе спросила Мин Мэй.
— Лекарь Сюань сказал, что сможет его вылечить, он как раз узнал об этом яде и приобрёл необходимые для этого навыки в путешествии, — покивал князь Гу. — Ты уже виделась с Сюань Гуй Сюй?
«Волевая и спокойная? Хм, если судить по тому, что мне о ней рассказывали, это имя ей подходит… Хотя, как я уже поняла, здесь не часто имя совпадает с настоящим нутром человека», — поразмыслила Натали.
— Мэй-эр, ты где опять витаешь? С тобой отец разговаривает, — сурово и громко произнёс Гу Мэнь Кай.
— Нет ещё. Я пыталась её вспомнить, и вот никак не могу, поэтому опасаюсь… неудобно как-то… — нерешительно проговорила Мин Мэй.
— С каких пор ты стала вдруг снова такая робкая? — улыбнулся отец. — Не говори ерунды, иди.
Собравшись, благородно выпрямив спину и вздохнув, Наташа-Мэй переступила порог. Сложив кисти рук на животе, Мин Мэй легонько кивнула и улыбнулась:
— Приветствую тётушку Сюань.
Женщина в возрасте подбежала к ней:
— Барышня, не надо. Бедное дитя, я только недавно узнала о твоих неприятностях. Как хорошо, что ты меня узнала!
Наталье было неудобно, прямо внаглую врать в лицо искреннему в своей привязанности человеку:
— Не совсем, только частично.
— Ничего, Сюань Чжень вылечит тебя, я уверена, — женщина проводила её до стула.
«Надеюсь, всё-таки, что он меня не вылечит, а то притворство лечится за секунду, но… минус одна жизнь… Когда уже все от меня отстанут с этим и примут такой, какая есть?», — подумала Наташа.
Это была гостевая зала, в конце которой на возвышении, на небольшом, разделённым маленьким квадратным столиком на два кресла диванчике, сидела госпожа Гу, ковёр тянулся до самых дверей, по бокам от него стояли стулья лицевой стороной к ковру, которые чередовались в одной и той же линии с квадратными столиками.
— Не бойся, дитя, всё будет хорошо, — улыбнувшись, проговорила кормилица.
— Единственное, чего я боюсь, так это остаться безграмотной, всё остальное ерунда, — ответила новая Гу Мин Мэй. — Ой, простите, я забыла поприветствовать матушку. Приветствую вас, матушка. Так вот, я хотела бы начать какое-нибудь выгодное дело, а для этого необходимо не только разбираться в учётных книгах, но и быть грамотной. Идей-то у меня, как блох у бездомной собаки, — Мэй-Наталья замерла буквально на пару секунд, но слова, что уже вылетели в запале важного для неё вопроса, обратно в горло ведь не затолкаешь. — Извините, — девушка стыдливо прикрыла рот пальцами, — Я имела ввиду, что очень много. Ну, вы сами понимаете, это серьёзный вопрос.
Гу Баожей многозначительно-горестно посмотрела на кормилицу Гу Мэй. Та и сама от удивления открыла рот:
— Эээ… ммм, у Мэй-эр даже взгляд как-то изменился… Я думаю, это из-за того, что она больше помнит себя, когда жила в провинции… И хоть грустила по своим близким, но там она была счастлива… Наверное из-за того, что часто появлялась в нашем магазинчике.
Гу Мин Мэй постучала, затем вместе с Чун Хуа и Ци Шуй прошла в комнату.
— Здравствуй, — поздоровалась она, увидев незнакомого молодого мужчину-лекаря в бело-зелёном ханьфу, его волосы были частично собраны в пучок на темени длинной зелёной лентой и заколоты нефритовой светло-зелёной шпилькой. — Здравствуйте, — сразу поправилась девушка, вспомнив уважительную приставку.
Мужчина молча пристально осмотрел давно знакомую девушку с ног до головы, только в его глазах читалось, что он её сейчас совершенно не узнаёт:
«Совершенно другой взгляд, другая мимика, другие жесты… Может ли так кардинально измениться человек?… Но это точно она, я как лекарь всей семьи, очень давно знаю Гу Мин Мэй, я точно её узнаю. Нет сомнений — это она».
— Господин Сюань Чжень, барышню можно вылечить? — поинтересовалась личная служанка Хуа.
— Говорят, глаза — зеркало души. Если душа на месте, почему бы и нет, всё возможно, — ответил тот.
— Я чувствую себя великолепно, по сравнению вон с тем товарищем, — Наташа-Мэй кивнула в сторону лежащего на кровати нищего, что она сегодня подобрала на улице. — Поэтому, пожалуйста, не надо уже меня лечить, всё и так хорошо: «Ещё залечит меня и действительно поплохеет», — усмехнулась мысленно девушка.
Сюань Чжень недоумённо и задумчиво посмотрел на странную и теперь совсем не похожую на себя Мин Мэй.
— Сюань Чжень, скажите, как этот молодой человек себя чувствует? Я сегодня отбила его от стаи озверевших наглецов. Отец сказал, что он отравлен. А что это за яд, где он используется? — задала Ната волновавший её вопрос.
Молодой мужчина продолжал задумчиво оценивающее смотреть на девушку, пытаясь понять состояние последней и вызнать какие-нибудь факты о её болезни:
— Зови меня старший брат Сюань, — попросил лекарь. — Гу Мэй-эр, этот яд я встречал, когда путешествовал на северо-запад по направлению к торговому пути, ведущему через пустыню. Его довольно давно отравили, и его возможность вылечиться была на исходе. Ещё бы немного, и никто уже не помог бы ему избавиться от этого яда.
— Ничего себе, жуть какая, — юная барышня подошла к кровати, на которой лежал раненый, чтобы лучше его рассмотреть. Сейчас его умыли и волосы немного прибрали, поэтому стало видно, что это молодой человек, постарше её, но скорее всего, не намного, на левой щеке был небольшой и тонкий заживший шрам.
— Он спит? — спросила Ци Шуй.
— Пока без сознания. Только когда он очнётся, мы сможем узнать, кто он такой и откуда. Также, почему его ранили, — произнёс Сюань Чжень.
Гу Мэй села за стол и положила на деревянную столешницу свою правую руку:
— Проверяйте уже и посмотрите, что со мной всё в порядке.
Лекарь Сюань сел напротив, приложил подушечки пальцев к запястью девушки и замер, прикрыв глаза, вслушиваясь в пульс.
После того, как молодой лекарь открыл глаза, Чун Хуа аккуратно ткнула пальцем в шею своей молодой госпожи:
— Вот сюда ей воткнули иглу.
Раненый незнакомец, прислушиваясь, легонько приоткрыл глаза и посмотрел в их сторону, а после снова закрыл веки.
— Ну и что ты скажешь, что со мной такое? — постаралась не ухмыльнуться Наташа.
— Я подумаю и осмотрю тебя позже, — лекарь окинул помещение взглядом, показав, что это не место для лечения молодой госпожи семьи Гу. — Но пока ничего, кроме нервных переживаний и усталости, я не заметил… Мне необходимо изучить кое какие книги.
Когда Гу Мин Мэй удалилась, Сюань Чжень подошёл к молодому человеку, которого лечил, и проговорил:
— Я понимаю, что сейчас тебе возможно трудно и больно разговаривать, но не нужно притворяться человеком без сознания… Иначе ты затрудняешь мне задачу по твоему лечению. Я никому не скажу, что ты в состоянии говорить, пока ты сам не будешь к этому готов.
Глава 13
Двое новых, ещё доселе не знавших об изменениях в Мин Мэй людей, что сегодня прибыли в поместье, шокировано весь день наблюдали странное поведение барышни. На их лицах появлялось смятение, когда они видели, что Гу Мин Мэй готовит словно кунгфу-повар, а после угощает близких и знакомых своими необычными, но вкусными блюдами. Раньше колдовство с продуктами было не доступно Гу Мэй. Также, вместе со своими сёстрами и вторым братом, она тренируется: бегает по территории усадьбы, как дикая лошадь; скачет через препятствия, как сайга в степи; и дерётся, как боевой кролик.
— Гу Мин Мэй с рождения была аристократичной молодой барышней, избалованной и знающей себе цену; после, живя и взрослея в провинции, была такая же дикая, как сейчас… затем, когда вернулась в столицу, снова стала принципиальной, высокомерной и озлобленной на весь мир аристократкой; сейчас она заново потеряла свою напыщенность, опять стала необузданной, но при этом в ней вспыхнул новый жизненный огонь, — проговорил лекарь Сунь, обращаясь к своей матери и меланхолично наблюдая, как благородная барышня сигает через заборчики.
— Да, жизнь этой девушки полосатая, словно спина тигра, — ответила его мать.
«Но сейчас у неё и глаза изменились… взгляд стал более осмысленным и зрелым», — подумал Сюань Чжень, — «Заменяют ли небеса души в телах, если те не выполняют свои кармические задачи?… Как земной император меняет на занимаемых постах своих министров, меняет ли так же своих подданных нефритовый император?»