Наташа была рада отсрочке учёбы, так как собиралась задержаться дома, чтобы поговорить с близкими о том, что узнала о свадьбе третьей сестры. Однако, поскольку Мин Жень не отправилась сразу с утра из дома, её старшие во главе с бабушкой, вызвав к себе, также не упустили момента хорошенько отчитать и наставить Наташу. Также они отрицательно прошлись по неуместной поездке на одном коне с мужчиной:
— Это неприемлемо, если он не твой супруг или вы с ним хотя бы не помолвлены, — сурово проговорила госпожа Гу.
— Если бы кто-нибудь тебя увидел, пострадала бы твоя репутация, а так же заодно, и репутация нашей семьи, — строго добавила бабушка.
Ещё больше негативно отчитали в принципе за общение с наследным принцем и просили расценивать его, как опасного, хитрого врага.
— Как же я могу держаться от него подальше, если он меня читать и писать обучает по просьбе вдовствующей императрицы? — пожала плечами Наташа, виновато опустив лицо. — И к тому же, как говорится, держи друзей близко, а врагов ещё ближе.
Это продолжалось бы ещё очень долго, если бы в передний гостевой двор не пришли семеро мужчин. Они принесли небольшие сундуки, украшенные красной лентой из атласного шёлка и красным пушистым бантом из этой же широкой ленты, и поставили их прямо перед лестницей в гостевую залу. Эти банты были похожи на красные большие бархатцы. Мужчины в одинаковой одежде слуг, перекинув круглые палки через ручки трёх ящиков и эти же палки положив себе на плечи, друг за другом по двое тащили один сундук. Оставшийся, что был в более приличной одежде, ими командовал. Оставив сундуки во дворе и поклонившись, мужчины удалились
— Что это? — удивлённо спросила Наташа.
— Это подарки на помолвку Мин Лан от семьи Дун, — улыбнувшись, ответила наложница Ся.
— Да уж, семья Дун не слишком щедрая, — проговорила Гу Баожей.
— Семья Дун не очень влиятельна и богата. Но зато у Лан-эр там будет спокойная и хорошая жизнь, — сказала вдовствующая госпожа Гу.
— А-Лан сама захотела быть наложницей. Если бы она была против, я бы был против. Лан-эр сама упросила меня согласиться, — подытожил генерал Гу.
Наташа вспомнила, что ей вчера вечером поведал Жэн Суй, и попросила своих служанок продезинфицировать сундуки крепким вином:
' — Единственный сын семьи Дун тяжело болен. Он очень бледен, редко встаёт с постели и кашляет в платок кровью.
Присутствующие в разговоре Наташа-Мин Жень и её личные служанки ужаснулись.
— Они с ума сошли? Зачем ему ЖЕНИТЬСЯ в таком состоянии⁈ — воскликнула Наташа: «Его в туберкулёзный диспансер упаковывать надо!».
— Они искали исцеление для единственного сына семьи. Когда были в одном из храмов, монах посоветовал им привычный и популярный способ исцеления — женитьба.
— Что за ерунда? Нелепость, — усмехнулась Наташа.
— Почему это? Это же виток новой жизни. Судьбы людей обновляются, это привлекает удачу, здоровье и благополучие, — пояснила Ци Шуй. — Было много случаев, когда люди шли на поправку после женитьбы, потому что молодожены заряжаются бодростью и оптимизмом.
— Любовь творит чудеса в прямом смысле, — улыбнулась Наташа.
Стражник и служанки тоже смутились, спрятав глаза. Жен Суй странно посмотрел на Мин Жень, а после с грустью прикусил нижнюю губу.
— Только они нас не предупреждали, что собираются использовать Лан-эр не как человека, а как лекарство. Что за неуважение и к ней, и к нашей семье, — их молодая госпожа посуровела.
— Барышня Гу Жень, это не самое страшное. Семья Дун получили натальную карту барышни Гу Лан, — продолжил Жен Суй.
— Откуда у них её дата и время рождения? — удивилась Наташа.
— Барышня, наверное, у всех свах в столице есть натальные карты почти всех женихов и невест из знатных и не очень семей, чтобы узнать, кто подходит друг другу, и составить благоприятный брак, — ответила ей Хуан Цзао.
— Сравнив их гороскопы с молодым господином Дун в министерстве астрологии и у монахов, узнали, что их союз сулит благополучие, успех, процветание и здоровье. Это означает, что барышня Гу Лан может принести молодому господину Дун долгожданное исцеление, — пытался договорить Жэн Суй.
А Наташа только сейчас перепуганно осознала, что здесь существуют болезни, которые ещё не лечатся. Тем не менее, она, слава Богу, подрядила уже всю семью и слуг закаляться и тренироваться.
— Но недавно лекарь сказал им, что молодому господину Дун осталось жить всего около трех-четырех месяцев. Поэтому они хотят поскорее женить его, чтобы получить возможное исцеление… Но… если — Жэн Суй замер, чтобы собраться с духом, — если всё-таки молодой господин умрёт, они хотят похоронить барышню Гу Мин Лан вместе с ним, потому что у его супруги есть дети. Чтобы кто-то мог заботиться о нём и его доме в потустороннем мире.
— Они вообще офигели⁈ — взорвалась Наташа, — Ещё чего захотели! — она еле сдержалась, чтобы не выбрать слова покрепче.
— Семья Дун имеет право воспользоваться этой традицией, и никто им слова сказать не может, когда барышня Гу Лан будет принадлежать семье Дун, — тревожно произнесла Хуан Цзао.
— А если у Лан-эр тоже появится ребёнок⁈ — продолжала неистовствовать Наташа.
— Они собираются дать барышне Гу Лан отвар, чтобы она не могла иметь детей, — ответил на это Жэн Суй.'
Мин Жень-Наташа решила поговорить с отцом о том, что узнала вчера, наедине, пока они ехали в повозке во дворец. Она на занятия, а он на собрание двора. Минь Жень рассказала ему о том, о чём узнал её стражник, не смотря на то, что её будут ругать за такие вещи, как проникновение в чужой дом и слежка за чужой усадьбой.
— Это невозможно, кто рискнёт обмануть семью Гу? Кто посмеет так поступить с нами? Может, Жэн Суй что-нибудь не так понял? — ответил отец, для проформы поругав дочь за такое самовольство, но гордый тем, что она такая сообразительная и смелая.
— Когда пытаешься исцелить своего ребёнка, будешь бесстрашно искать любую возможность. Они получили натальную карту третьей сестры и решили, что это их спасение, — ответила Наташа и спросила, видел ли он хоть раз этого молодого человека. Отец пояснил, что он спокойный и мирный, умный молодой человек. Он сдал государственный экзамен, он учёный. И как она себе представляет, что он пойдёт всё узнавать в их дом? Это не этично и неприлично. В каком свете будет выглядеть семья Гу?
— Молодой человек ведь не приходил сам просить руки Мин Лан, — настаивала Ната.
— Она не будет главной супругой, к тому же, о браке всегда договариваются родители. Поэтому это нормально, что он не пришёл просить руки лично, — ответил князь Гу. — Какое отношение имеют дети к организации своей женитьбы?
— В смысле какое, ведь дальше жить вместе потом им, а не родителям! А если это всё правда? — не унималась Наташа, пытаясь спасти свою сестру.
— Вот поэтому я и не заставляю своих детей. Если бы Лан-эр была против, отказался бы сразу, но я спрашивал её и дочь сама согласна, — ответил, задумавшись, отец.
Наташа поняла, что ждать свадебной церемонии вообще бесполезно, когда все всё увидят. Потому что Хуан Цзао сказала ей вчера, что свадебные церемонии с наложницами вообще никогда не проводятся. А если жених отсутствует в день свадьбы или временно заболел, то и на начальной церемонии его по традиции заменяет петух, либо приглашённый родственник или друг с большой маской на лице, чтобы провести свадебный ритуал перед гостями.
— Ну хорошо, я постараюсь всё выяснить, так как люблю всех дочерей одинаково, вне зависимости от того, кем является их мать, — наконец сдался генерал Гу. — Вы моя плоть и кровь.
«Похоже, если я сама не возьмусь за это дело, то ничего не сдвинется с места».
— Ваше высочество, — Гу Мэнь Кай нагнал наследного принца на пути в зал «Высшего небесного успеха рассуждений», чтобы успеть с ним поговорить до заседания палаты. Небрежно сложив впереди себя руки, слегка поклонился. — Приветствую.
— Что вы, это я вас приветствую… — Ли Цзы Лун тоже небрежно сложил руки, и кивнув, ухмыльнулся, — тесть.
Министр Гу опешил, но не растерялся. Он снова сложил руки, поклонился, и оглянувшись по сторонам, не слышал ли кто, натужно рассмеялся:
— Ваше высочество, наследный принц, не шутите так надо мной. Хоть я и боевой генерал, но уже пожилой человек, мне нельзя так волноваться. Эти шутки подходят только для молодёжи. Хе-хе-хе, — он изобразил лёгкий непринуждённый смех, насколько мог, хотя было больше похоже на кашель. — Наша семья всегда держится подальше от дворцовых дел и политики. Я всего лишь хотел ещё раз поблагодарить вас за вчерашнее спасение моей дочери. Вчера была такая суматоха, что я не смог достойно вас поблагодарить.
— Да что вы, ведь я… — снова улыбнулся наследный принц.
— Нет-нет, наша семья очень вам благодарна, очень, — перебил его генерал Гу, он не хотел, чтобы Ли Цзы Лун даже в шутку сказал то, что он не хочет слышать. — Ваше высочество, спасибо, что вы не стали и не будете распространяться о произошедшем вчера. Вы такой мудрый человек, вы понимаете, как важна добродетель и репутация для девушки. А людям всегда дай только повод для грязных сплетен на пустом месте. Если будет необходимость, наша семья всегда готова вам помочь, но только если это не касается нарушения закона, и мы не будем вмешиваться в политику и политические интриги.
«Ничего у тебя не выйдет, хитрец», — подумал генерал Гу.
Наследный принц с прищуром посмотрел на него: «Похоже, это будет непросто, мне придётся тяжело побороться за неё»:
— Конечно.
На что именно он ответил «конечно», было не совсем непонятно, потому что Ли Цзы Лун ещё раз вежливо кивнул, отвернулся и отправился в сторону залы:
«Никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду бороться за Мин Мэй», — только сейчас он понял, что не готов отдавать её кому-либо, и что он хочет, чтобы Мин Жень принадлежала только ему.
Уже битых три часа главная придворная дама Гань Янь Чжун зачитывала книгу правил этикета и поведения для женщин третьей принцессе и Гу Мин Жень, периодически заставляя каждую повторять услышанное, либо по отдельности, либо хором. Она была требовательна, поэтому принуждала барышень, как положено, вставать перед ответом; держать спину с шеей прямо, и сидя, и стоя; всегда держать руки в правильном положении; глаза должны были быть немного опущены. Если Цзинь Хуа и Мин Жень задавали лишние вопросы без разрешения, допускали ошибки, держали неправильно спину, шею или руки, отвлекались, смотрели в упор на придворную даму, Гань Чжун сразу била их тонкой линейкой.