«Лин Юнбэй?!» – девушка изумлённо вытаращила глаза. Судя по лицу юной личной служанки, та тоже его узнала.
Молодой человек оглядел пленников с головы до ног. Они тоже показались ему знакомыми. Внимательно посмотрев в лицо Наташи и подойдя, юноша сел на корточки. Вглядываясь в сидящего перед ним человека, вошедший господин протянул руку и сдёрнул с лица Наты приклеенные усы.
– Молодая барышня Гу Минмэй?! – С этими словами он содрал усы с лица личной служанки госпожи. – Твоя служанка – Чунхуа! Вы?! Почему вы в мужской одежде?!
– Лин Юнбэй! – сердито посмотрела на него Наташа. – Вы бандит?! Или занимаетесь работорговлей?!
12
– А разве бандит и работорговец – это не одно и то же? – с иронией в голосе весело спросил Лин Юнбэй.
– Работорговец похищает и продаёт людей, а бандиты грабят, убивают и женщин… – Наташа осеклась, не став продолжать, и немного испуганно сглотнула.
Молодой человек легонько рассмеялся:
– Диву даюсь, какие глубокие познания у благородной барышни из благородной семьи.
Люди, пришедшие с ним, тоже посмеялись, а Минмэй сердито насупилась.
«Надо заговорить ему зубы. Всех психически больных людей или маньяков нужно заговаривать, не останавливаясь, и главное, правильно», – вспомнила Наташа прописную истину из теории своей профессии.
– Юная барышня Гу, я ни тот и ни другой, – по-доброму ответил юноша.
– А кто вы тогда? Что вам от нас нужно? Почему нас без сознания принесли сюда и связали? Я считала вас хорошим человеком, – возмущённо проговорила Минмэй. – Развяжите меня, пожалуйста, у меня всё затекло.
– Конечно, простите. Развяжите, – приказал господин Лин своим сподручным. – Я… м-м-м, блюститель общественного порядка, – добавил он.
Подчинённые не понимали, почему их господин скрывает своё настоящее имя и личность, но решили не портить ему неизвестные им планы.
– Вот, – один из них протянул господину Лину тубус и листы бумаги. – Эти рисунки были при них.
– Какой же это порядок?! – продолжала ворчливо отчитывать собеседника Минмэй, пытаясь поскорее освободиться от верёвок. – Когда благородную юную барышню из дворянской семьи хватают посреди бела дня, прямо возле её дома, лишают сознания и привязывают верёвками в каком-то сарае?!
– Позвольте задать вам встречный вопрос. Почему эта благородная юная барышня из дворянской семьи покидает свой дом тайно, через забор? К тому же одетая и причёсанная как мужчина, ещё и с наклеенными усами? – проговорил Лин Юнбэй, просматривая рисунки.
– Это не ваше дело! – возмутилась личная служанка. – Да кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы моей госпоже?! И что вы вообще хотите этим сказать?! Что моя госпожа вульгарная и невоспитанная?!
Услышав эти слова, Наташа предусмотрительно решила не пинать своего обидчика, усмирив внутреннее возмущение и успокоив воинственный пыл вперемешку с подростковыми гормонами.
– Даже и не намекал, просто констатировал факты. Я же уже сказал. Блюститель порядка. Мои люди не подозревали, что благородная дочь этого семейства может покидать свой дом, перелезая через высокий каменный забор в мужской одежде. Патрулируя улицу, сочли это подозрительным. Вот и задержали… И я ничуть не пытаюсь оскорбить юную барышню семейства Гу.
«Задержали? Вырубив сознание? Не сходится. почему тогда мы не в управе? Почему нас не отвели в магистрат? – подумала Наташа, но не стала задавать этот каверзный вопрос. Она полагала, что ещё не очень хорошо знает о личности этого человека. Поэтому не стоит рыть себе самой могилу, задавая неудобные вопросы. Ведь они с Чунхуа до сих пор ещё находятся в какой-то подворотне, а не на людной улице или возле своего дома. – А судя по их навыкам, убить двух маленьких щупленьких девиц не составит для них никакого труда…»
Но личная служанка хотела задать именно этот вопрос. Минмэй сразу её остановила.
– Замолчи, – зашипела она и натянуто улыбнулась. – Нам это совершенно не интересно, – обратилась она после уже к молодому мужчине.
Господин Лин Юнбэй хмыкнул:
– Молодая барышня семьи Гу, насколько я могу оценить по последним встречам, оказывается, не только смелая, но ещё и умная… Вот почему вы так на меня смотрите. Значит, вы задаётесь вопросом, почему вы не в магистрате? Это легко объяснить. Данное преступление касается благородной дворянской семьи, и не стоит выносить его на всеобщее обозрение, прежде чем… выяснить, в чём дело.
– Спасибо… что развеяли мои сомнения. И не предали случившееся огласке, – вежливо процедила Наташа и легонько ухмыльнулась: «Наверное, врёт как дышит. Подозрительный и хитрый тип какой-то».
– Что это за рисунки, кто их начертил? – спросил молодой человек.
– Это я их рисовала, а что не так? – спросила Минмэй. – Запрещено рисовать, что ли?
– Оружие?! Это трёхзубое копьё?! – удивился господин Лин, рассматривая одну из картинок.
– Да какое, на хрен, копьё? Это вилка – ей едят! Пищу едят, – возмутилась Наташа, отбирая свои рисунки. И почему только мужчины во всех вещах видят прежде всего оружие?
– А при чём здесь хрен? – удивился господин Лин.
– Овощи люблю и на каждом углу кричу об этом! – слегка раздражённо проговорила Минмэй.
Молодой господин недоумённо похлопал глазами на ставшую странной, но интересной после несчастного случая девушку.
– Да, вот такая я странная, – словно смилостивившись, проворчала Наташа. – Посуда это и приборы, которые мне нужны для готовки. Я сама их изобрела и иду к меднику или кузнецу, чтобы он мне помог претворить всё задуманное мной в жизнь.
– Ясно. Впервые в жизни вижу такую кухонную утварь, – проговорил господин Лин. – Эти предметы, они с запада или с юга? На севере вряд ли такое используют, там в великой степи живут кочевые дикие племена.
– Вам же сказали, молодая барышня Гу сама изобрела эти предметы, – ответила за хозяйку личная служанка, подчёркивая уникальность своей госпожи.
– Вы такое пристальное внимание уделяете посуде и кухонной утвари? – спросил молодой мужчина и скептически подумал: «Такое поведение действительно удивительно от Гу Минмэй. Она теперь изобретательница?» – Вы хорошо готовите? Надеюсь, мне удастся когда-нибудь попробовать ваши блюда, – добавил он.
– Надейтесь, – улыбнулась девушка. – Вам только это и остаётся.
– Да как ты смеешь так грубо разговаривать с п… – слуга осёкся, увидев предупредительно-сердитый взгляд своего хозяина. – …с приятным молодым дворянином, господином Лином.
Господин Лин Юнбэй отпустил своих людей и обратился к барышне Гу:
– Простите ещё раз за случившееся недоразумение и за причинённые неудобства… и за плохое настроение. Позвольте, я провожу вас к хорошему мастеру?
На улице было тепло, в синем небе сверкало яркое весеннее солнце.
– Какой у вас красивый и огромный конь, господин Лин! – Минмэй, радостная, как ребёнок, восхищённо и ласково гладила и оглядывала коня. – Красавец! Какая роскошная грива. Сразу видно, что за ним хорошо ухаживают.
Слуга молодого дворянина высокомерно скривился, фыркнул и отвернулся. Чунхуа свирепо на него покосилась, готовая кинуться защищать свою хозяйку.
– Он мой друг, – ответил Лин Юнбэй. – Это боевой конь. Его зовут Гужэнь. Он многое со мной прошёл.
– Горячий ветер? Чудесное имя для коня, – ответила Наташа. – Люблю лошадей, они очень умные и верные. И вообще, в принципе животных люблю, потому что они искренние.
Молодому человеку понравилось услышанное, но и вызвало недоумение. Изменившиеся поведение и слова девушки его удивляли. К тому же его поражало то, что Гу Минмэй нисколько его теперь не узнаёт. Раньше у них складывались не очень хорошие взаимоотношения.
– Да, Гужэнь очень предан мне и невероятно умён, – ответил юноша.
Конь, услышав его слова, тихонько заржал, будто довольно рассмеялся, и посмотрел на своего хозяина.
Наталья тоже рассмеялась в ответ:
– Он вас понял! Невероятно! Умная лошадка… Молодец! А мне даже нечем тебя угостить.
Слуга снова несколько презрительно и высокомерно фыркнул.
– Что тебя не устраивает, доходяга? Какие у тебя проблемы… ушастый?! – Маленькая смешная Чунхуа выставила вперёд грудь и упёрла руки в бока, гневно уставившись на слугу господина Лина.
– Ты, мелкая! Лучше не затевай ссоры! А то я тебя… – начал сердито и презрительно юноша-слуга.
– Яочуан! – прикрикнул на него молодой Лин.
– Простите, господин. Но она первая, – проворчал его личный помощник и состроил гневную гримасу Чунхуа.
– Яочуан, – опять произнёс господин Лин, а после обратился к молодой барышне: – Простите его, он немного своеволен.
– Да ничего страшного, моя Чунхуа тоже не подарок, – улыбнулась Наташа и сразу мысленно перевела имя его слуги: «Почитающий реку».
– Я обязан угостить вас вкусной едой, чтобы искупить свою вину, – сказал Лин Юнбэй.
Но девушка любовалась конём, он был живой, красивый и так близко:
«Здорово! Сейчас в нашем мире в городе и не найдёшь никаких настолько прекрасных или экзотических животных! Прямо как будто в зоопарке побывала!.. В деревне у меня никого нет».
– Господин Лин Юнбэй, а не позволите ли вы мне немного прокатиться на вашем коне? Гужэнь разрешит? Он меня не скинет, не понесёт? – Минмэй посмотрела на молодого человека умоляющими жалобными глазами потерявшегося котёнка.
Юноша слегка закашлялся, выглядя несколько растерянно.
– М-м-м, это будет несколько неуместно, – ответил он. – Все-таки вы девушка, а я мужчина. На улице много посторонних глаз. При виде вас на моём коне у людей может сложиться неправильное представление о происходящем и появится много нелепых сплетен. Вас многие знают… Да и меня тоже много кто может узнать. – «Пока не хочу, чтобы она узнала, кто я такой», – подумал он. – Может пострадать ваша репутация, а не моя. Не знаю, помните вы или нет, но в нашем обществе с восьми лет мужчинам и женщинам запрещено играть вместе и общаться наедине.