Наташа вопросительно посмотрела на свою юную служанку, та утвердительно кивнула. После этого Ната перевела взгляд на принцессу и посмотрела на неё искоса, недоверчиво-испуганно и скептически-настороженно. Мысленно Наташа хотела досадливо выругаться: ведь получалось, что она сестра наследного принца, а посвящать такого человека в замыслы насчёт её брата было совсем последним делом.
«Теперь она всё ему доложит… В принципе, он всё равно бы понял, что это я. Для того и делаю, чтобы он меня простил… но всё равно какая-то неловкая ситуация выходит, вдруг она подумает, что я добиваюсь его внимания?»
– Совсем другая? В чём же? – спросила Минмэй. Этот вопрос был очень интересным и важным для Наташи. Хотелось узнать, насколько сильно она отличается от предыдущей хозяйки этого тела.
Принцесса продолжала весело улыбаться.
– Да всем: походка, осанка, манера себя держать, движения, речь, жестикуляция, выражение лица и даже взгляд.
«Понятно, – подумала Наташа, – ничего нового и интересного, но спросить всё равно стоило».
А Цзиньхуа продолжила:
– К тому же раньше ты ничего не умела, тем более готовить. Всё время вела себя холодно, высокомерно, чопорно и брезгливо. Была враждебно настроена почти ко всем и производила впечатление не очень умной. Вела себя словно неживая. В разных уголках столицы даже шептались и шутили, есть ли у тебя сердце и не вселился ли в тебя злой демонический дух. Многие в столице тебя побаивались, но уважали из-за статуса отца.
– Барышня не была злой, – пролепетала подошедшая Чунхуа. Сев на колени, она низко склонила голову. – Простите, ваше высочество, но я должна сказать. Чунхуа ни в коем случае не посмела бы вас обвинять или укорять в чём-то, просто хочу донести одну тайну, о которой никто не знал. Когда молодая барышня Гу вернулась из столицы, куда её отправили на несколько лет из-за болезни молодого господина Гу, дворянство и высший свет приняли её после этого с некоторым презрением. Дочери из благородных и богатых семей сделали её объектом своих насмешек. Чтобы доказать всем, что Гу Минмэй гораздо высокороднее, благороднее, чем они все, что она имеет гораздо лучшее воспитание и образование, которого им не получить, госпожа стала изучать, оттачивать и репетировать свои поведение, навыки и речь. Некоторые девушки, имеющие так же высокий статус, продолжали периодически насмехаться над барышней Гу Минмэй. Молодая госпожа из-за этого очень сильно расстраивалась, злилась, пока не ожесточилась. Она продолжала совершенствовать себя до полного идеала, ей всё время стало казаться, что она очень плохо старается и мало похожа на влиятельную молодую барышню. Поэтому она стала такой, будто неживой. Мне кажется, сейчас небеса сжалились над ней и отобрали у неё разум, чтобы она снова смогла стать собой.
Две высокородные девушки удивлённо слушали, что говорила юная служанка.
– Ужас, – озадаченно и сочувствующе проговорила принцесса. – У нас потом будет ещё возможность поговорить об этом, но сейчас время уходит. Необходимо уже направляться в зал предков.
– Цигель-цигель, ай лю-лю, – вздохнув, произнесла Наташа.
Принцесса удивлённо посмотрела на девушку.
– Ваше высочество, не обращайте внимания, – замялась молодая барышня Гу. – Я сама не представляю, откуда вообще беру эти слова, слышала их в прошлом или сама придумала.
Задорная молодая избалованная принцесса, чей буйный и весёлый нрав знали все вокруг, пробегала недалеко от входа в библиотеку наследного принца. Неожиданно, прямо на глазах стражника, она споткнулась и упала, со стороны это выглядело очень трагично и эпично.
«Вот это каскадёрша», – восхитилась Наташа её навыками из-за угла уже самого здания библиотеки, ожидая, когда можно будет побежать внутрь.
Принцесса Цзиньхуа запричитала и позвала стражника:
– И что ты там стоишь?! Не видишь, что я ушиблась?! Хочешь сказать, что не узнаёшь меня, третью принцессу?!
– Ваше высочество! – взволнованно проговорил страж и кинулся к молодой девушке из императорской семьи. – Вы сильно ушиблись?! Мне позвать на помощь?!
Наташа ринулась ко входу в библиотеку, пригибаясь почти до самой земли и успевая оглядывать окружающее пространство, чтобы не попасться на глаза лишним свидетелям.
Оставив всё приготовленное в подарок там, где необходимо, и так, как нужно, Наташа выбралась через окно в проулке, предварительно посмотрев, чтобы не было свидетелей её задорных действий. Там Минмэй уже ждала Чунхуа, чтобы помочь ей. Когда молодая барышня с личной служанкой снова обошли здание и увидели по-прежнему изображающую травму третью принцессу, то бросились к ней.
– Третья принцесса Цзиньхуа, что с вами? – взволнованно воскликнула Минмэй.
Они с Чунхуа помогли принцессе встать и пообещали довести её в целости и сохранности до зала церемонии.
– Почему теперь там стоит страж? Это из-за моей прошлой выходки или из-за праздника? – поинтересовалась Гу Минмэй.
– Из-за праздника, – улыбнулась принцесса. – Чтобы нигде не устроили никакую провокацию, усилили стражу во дворце.
Наталья осмотрелась вокруг: действительно, сейчас было больше стражи, чем раньше.
– Было безумно весело! – радостно проговорила принцесса Цзиньхуа, пока трое девушек продолжали торопливо идти в зал дворца. – Гу Минмэй, теперь с тобой общаться гораздо интереснее. – Посмотрев на обеспокоенное лицо барышни Гу, третья принцесса добавила: – Не бойся, я никому не расскажу. Давно я так не веселилась, а то тут была скукотища смертная. Не веди себя так и эдак, веди себя вот так, учи вот это и занимайся, занимайся и ещё раз занимайся, не ходи туда, ходи сюда, – ироничным голосом принцесса перефразировала слова то ли какой-то важной матроны, то ли своей матери. Наташа улыбнулась:
– Что делать… Родители и люди, которым мы дороги, пытаются впихнуть в нас хоть какие-то знания и умения, чтобы защитить тем самым тогда, когда они уже не смогут о нас заботиться.
– Не говори такие грустные вещи, – скуксилась принцесса.
«Смешная она какая-то, но вроде бы милая и добрая. Избалованная, поэтому немного инфантильная», – подумала Наташа и сказала:
– Ваше высочество третья принцесса, простите меня, но чем раньше это человек поймёт, тем лучше и безопаснее ему будет в дальнейшей жизни. Простите ещё за нескромный вопрос, ваше высочество, можно узнать, сколько вам исполнилось лет? А то я не помню.
– Святые небеса, не надо постоянно звать меня «ваше высочество», а то я начинаю себя чувствовать старой матроной, – опять рассмеялась принцесса. – Зови меня просто Цзиньхуа или принцесса Цзиньхуа. Тем более что мы хоть дальние, но кузины. На твой вопрос я отвечу: мне шестнадцать лет.
– Спасибо за твою искренность, – проговорила Гу Минмэй. – А твоим братьям сколько? Раз уж мы начали этот разговор. У тебя с кем-то из них одна мать?.. Надеюсь, наследный принц примет мои извинения…
– Если он их примет, то ты об этом узнаешь, если нет, то не узнаешь, – улыбнулась третья принцесса. – Мой первый брат слишком строгий и хмурый человек, никогда не знаю, что творится в его голове, но… при этом он очень способный во всём и умный. Ему уже двадцать четыре года, но скоро будет двадцать пять.
«И как это понимать? Мне что, приносить извинения сорок раз? Как я об этом узнаю? – раздражённо подумала Наташа. – Не люблю такие загадки. Мне точно нужно знать, как выстраивать свою позицию».
А принцесса Цзиньхуа продолжала:
– Моему второму брату, Бэйху, двадцать лет. Мы все от разных матерей. Наследный принц – сын предыдущей императрицы. Второй брат – сын нынешней императрицы, а я дочь благородной супруги.
– Понятно, поэтому ты любишь обоих братьев одинаково и никого не поддерживаешь? Извини, как я должна узнать, что наследный принц меня простил? – спросила Минмэй.
– Он тебя уведомит об этом через слугу или запиской, – снова улыбнулась третья принцесса. – Именно так, но второй брат мне больше нравится, потому что он со мной хотя бы чаще общается.
«Божечки-кошечки, какой тяжёлый человек… Ну ничего, я справлюсь», – мысленно вздохнула Наташа.
– Спасибо за разъяснение, принцесса Цзиньхуа, – улыбнулась барышня Гу и добавила ироничным шёпотом: – Я не завидую его жёнам, бедные. Такой сложный и тяжёлый человек.
– Вот поэтому у него и нет жены, а наложниц он прогнал. Говорит, что всё это глупости, которые мешают ему самообразовываться и самосовершенствоваться, мешают трудиться на благо империи и отца, – тихонько рассмеялась третья принцесса, изящно прикрыв рот пальцами. – Я вот тоже ещё не хочу замуж. Нет никого, кто бы меня устроил, никто не нравится.
– Хотя бы чтобы приобрести свободу от дворца, по-моему, стоит задуматься об этом, – улыбнулась Гу Минмэй. – Мои братья, например, ещё не женаты, – решила Наташа помочь своей новой семье Гу.
– Только если они такие же весёлые и способны защитить меня, – в задумчивости приложив палец к губам, проговорила принцесса Хуа. Их беседу прервала бежавшая к ним навстречу обеспокоенная молодая служанка:
– Ваше высочество-о-о! Вот куда вы опять подевались? Я уже полдворца обыскала!
Но разговор и так пора было заканчивать, они уже были рядом с залом церемонии.
– Третья принцесса Ли Цзиньхуа и дочь семьи Гу, барышня Гу Минмэй, – оповестил присутствующих внутри помещения евнух-привратник, стоящий у входа. Когда они прошли внутрь, все взоры сразу обратились к ним. Впереди на стене висели портреты двух каких-то прошлых императоров в полный рост, стояли нефритовые таблички с именами, горели свечи и благовония, возле алтаря сидели несколько буддийских монахов, тихо читающих молитвы и стучащих в молитвенный барабанчик. Наташе стало сразу очень неуютно, особенно чувствовать на себе прожигающий всё нутро грозный взгляд наследного принца и слащавый скользкий взгляд старшего сына семьи Се. Белая налобная повязка ещё сильнее выделяла устрашающий пронзительный взгляд чёрных глаз Ли Цзылуна и его резко очерченные скулы. Наташа в облике благородной прекрасной барышни, великолепно справившись со своими эмоциями, вежливо сложила руки и легонько поклонилась: