Княгиня Гу и сёстры Гу Минмэй завизжали, от страха находясь чуть ли не в обморочном состоянии.
– А-Мэй! Немедленно закрой шторку! – крикнула её мать, когда Наташа осторожно выглянула наружу.
– Вы думаете, что после того, как вы так дико визжали, они не в курсе, что вы находитесь внутри?! Немедленно возьмите себя в руки и прекратите панику, хватит метаться и вопить, как дикие перепуганные куропатки! – повысила на них голос Наташа. – Только тогда здравые мысли придут в ваши головы, и наши шансы на выживание увеличатся.
Женщины мгновенно закрыли рты и изумлённо уставились на Гу Минмэй, поражённые её решимостью, храбростью и собранностью. Раньше четвёртая молодая госпожа отличалась сильным малодушием, брезгливостью и трусостью.
Упавшие женщины потирали ушибленные места.
– Четвёртая сестра, я сильно разбила локоть, – захныкала Минчжу.
– Терпи пока, – ответила ей Гу Минмэй. – Если не хочешь, чтобы тебя ещё и прирезали, превозмогай боль, приложи все возможности к спасению.
Присутствующие пугливо вздрогнули от этих слов.
– Старшая сестра, зачем ты меня проклинаешь? – перепуганно произнесла Чжу-эр.
Но от этой спокойной, решительной и собранной девушки, законной дочери семьи Гу, остальные её спутницы также начали проникаться решимостью выжить и немного успокаиваться.
– Где Чунхуа? Надеюсь, с ней всё в порядке?! – переживала Наташа за свою служанку и подругу по совместительству.
– Как ты можешь сейчас волноваться за каких-то слуг?! – возмутилась Гу Баожэй.
Крыша повозки вдруг распалась напополам и отлетела от кареты двумя кусками, брызнула в разломе фонтаном щепок, стенки повозки тоже завалились от удара меча, открыв взорам женщин семьи Гу бандита с озверевшим лицом. Девушки и госпожа, ютившиеся до этого в своём укрытии, оторопело, перепуганно посмотрели на грабителя. Чжу-эр с Лан-эр взвизгнули. Как они предположили, напавшие таковыми и являлись: грабителей из обнищавших голодных крестьян и сбежавших преступников вдоль дорог по всей стране водилось достаточно.
– Возьмите всё, что хотите! Только не трогайте нас! – взмолилась княгиня Гу дрожащим голосом. – Если что, я могу дать вам много денег! – Она протянула преступнику большой толстый вышитый кошель из шёлка. – Здесь серебряные ляны.
«Седловидные серебряные мерные слитки ляны, они же таэли, в виде сплющенной чашки риса, должны вроде стоить тысячу или тысячу двести медных круглых монет с квадратной дыркой – цяней», – сразу всплыла информация в голове Наташи.
Но бандит со зверским выражением лица замахнулся мечом. Наташа сразу отметила, что на слитки он никак не отреагировал и от разговоров про деньги его глаза алчно не блеснули. Девушка, долго не раздумывая и не теряя драгоценное время, кинулась на ноги нападавшему, сбив его на землю своим весом и инерцией. Подоспевший к этому моменту воин с размаха воткнул в грудь лежащего меч, брызнула кровь.
Только сейчас Наташа осознала, что это всё не шутки, а происходит на самом деле: «Уже не так весело, Наташа, да?» – спрашивала она саму себя.
– Госпожа, скорее спрячьтесь! – холодно проговорил воин и продолжил дальше сражаться.
Но Наташа огляделась: двое из пяти солдат из войска Гу были уже мертвы, слуги и Чунхуа прятались за камнями и кустами по обочине дороги. Сейчас, когда карета развалилась, они попытались кинуться на помощь к хозяевам, но Минмэй крикнула им, чтобы они сидели там, где сидят, и не мешались здесь.
Девушка поползла вперёд, чтобы достать выпавший из руки убитого бандита меч, отброшенный им при падении взмахом руки вверх. Хоть она не умела пользоваться местным оружием, но надо было иметь хоть что-то, чем можно защититься.
«Божечки, как бы здесь сейчас не помешал пистолет или автомат! Господи, я понимаю, что прошу слишком многого, но на худой конец хотя бы небольшой арбалет! Как пользоваться им, разберусь по ходу песни».
– Первая госпожа, у сестры Минмэй совсем пропали её брезгливость и излишняя манерность, но ещё просто поразительно, как она неожиданно осмелела, – изумлённо проговорила Минлан.
Мать, также поражённая изменениями в характере и поведением своей дочери, молча кивнула. Сейчас было не до выяснения отношений, но к частому присутствию Гу Минлан в жизни своей дочери в последнее время она уже начала постепенно привыкать.
Бандиты теснили стражников, но их мёртвые тела уже валялись по всей дороге. Выучка и навыки охранников явно были лучше, если они до сих пор были живы при численном превосходстве нападавших и поддержке лучников. Возвращаться к повозке было слишком тяжело и опасно. Девушка обеспокоенно выискивала обратный путь к родным среди сражающихся мужчин, чтобы защитить. Но сейчас Наташа заметила, что госпожа Гу и её сёстры, оставшиеся около рассыпавшейся повозки, совершенно не интересуют грабителей, так же, как и их слуги. Даже валяющийся на дороге пухлый кошель с серебром их не заинтересовал. Они словно сосредоточились только на том, чтобы прорваться к Минмэй.
«Какие же это грабители? – осознала Наташа-Минмэй. – Похоже, им нужна только я, а точнее, скорее всего, моя смерть».
– Мэй-эр, беги! Спрячься! – прокричала мать.
Три перепуганные женщины жались друг к другу. Один из воинов охранял подступы к ним.
Наталья начала отползать на четвереньках к обочине, убрав передние полы платья в сторону, но бой действительно словно концентрировался теперь лишь вокруг неё, понемногу смещаясь к убегающей.
«Может, я себе надумываю? Хотя у некоторых личностей в погоне за властью может быть повод меня убрать… Теперь я понимаю, зачем всегда под платья и халаты ханьфу здесь было положено надевать традиционные свободные шёлковые штанишки; очень удобно, элегантно и эстетично смотрится в таких ситуациях», – подумала девушка.
– Молодая барышня, как вы?! – не выдержав беспокойства за госпожу, из-за ближайшего придорожного валуна, пригибаясь к земле, прорвалась Чунхуа. – Я вас зову в укрытие, а вы меня не слышите! – Она схватила барышню за руку, чтобы помочь встать.
Один из грабителей, ловко ранив воина Гу, прыгнул и прорвался к Минмэй. Чунхуа закрыла собой госпожу, и хоть его уже успели убить, рубанув по шее мечом, острое лезвие бандита успело оставить кровавую резаную рану на предплечье служанки. Та вскрикнула и зажала рану ладонью.
– Молодая госпожа, немедленно спрячьтесь в лесу! – прокричал один из воинов-стражей.
«Такое ощущение, что им точно нужна только я! Это не паранойя, – панически подумала Ната. – Поэтому, куда я должна бежать от защиты?!» – но она поползла на четвереньках к краю дороги, чтобы спрятаться у огромного валуна. И точно, противники стали более яростно кидаться в её сторону, в попытках хотя бы ранить и отрезать путь к бегству.
– Чунхуа, позаботься о госпоже Гу и сёстрах, – сказала Наташа, пытаясь спровадить от себя раненую служанку в безопасное место.
– Но, барышня Минмэй… – начала та.
– Это приказ! – прикрикнула Наталья и оттолкнула от себя личную служанку.
– Молодая госпожа, бегите в лес и спрячьтесь! – уже суровее прорычал рядом раненый воин и толкнул девушку так сильно, что она улетела в заросли кустов.
Подобрав путающиеся в ногах и мешающие бежать полы платья, Минмэй ринулась искать укрытие. Она бежала уже по инерции, боясь остановиться, так как преступники ринулись за ней. Петляя и пригибаясь к зарослям, она пыталась найти место, где спрятаться.
Второй принц Ли Бэйху вместе со своим личным помощником Яочуаном отправились на конях вслед только через некоторое время после отъезда повозки семьи князя Гу. До этого времени принц следил за барышней.
Ли Бэйху не догонял карету, чтобы не спровоцировать лишние слухи. Это могло повредить не только репутации барышни Гу, но и его собственной, так как неизвестно, что начали бы говорить люди, которые стали бы подозревать второго принца в неприятных вещах и алчности.
Через какое-то время, когда они уже были далеко от храма, проезжую дорогу перегородили два широких ствола упавших деревьев. Возле них стояла какая-то телега со старцем и двумя детьми. Они ждали проезжих или прохожих, чтобы те помогли им убрать деревья.
– Ваше высочество, деревья словно специально спилены, – проговорил его личный слуга и охранник.
– Естественно, специально. Ни с того ни с сего два таких толстых тяжёлых дерева сами не лягут точно посреди тракта, – ответил Ли Бэйху и насторожённо огляделся. Старик и дети, дожидавшиеся проезда у поваленных брёвен, внимательно смотрели на двоих молодых господ, ждали, что они решат, и пока молчали.
– Господин, вы думаете, это ловушка? – напрягшись, Яочуан огляделся и положил ладонь на меч.
– Не тут, скорее всего, впереди, – задумчиво ответил второй принц.
– Ээ… где-то впереди должна же была ехать карета семьи Гу, – нерешительно проговорил личный слуга. – Надеюсь, они не попали в переплёт…
Ли Бэйху испуганно глянул на своего слугу, отправил коня назад по дороге, а после развернулся и пустил Гужэня вскачь, перелетев в прыжке преграду. С тревогой в сердце Ли Бэйху пришпорил коня снова, пустив его в галоп:
– Иихааа!
Яочуан, не раздумывая, последовал за своим хозяином. Старик разочарованно сплюнул и уселся ждать дальше.
Ещё издалека они увидели место стычки, много трупов и разбитую повозку семьи Гу. Буквально слетев с коня и сразу обнажив меч, второй принц безотлагательно вступил в бой с ещё живыми бандитами. Его личный помощник, слуга и страж, как только прибыл на место, тоже присоединился к хозяину.
Ли Бэйху осматривался, сражаясь, одновременно оценивая сложившуюся здесь обстановку и пытаясь найти знакомое лицо девушки. Уже несколько преступников пало от его руки. Эти бандиты были странными, а их он уже повидал на своём веку много. Преступники нападали осторожно, боясь, что их убьют, в то же время и не пытались нанести смертельный удар воинам войска Гу. Словно просто изматывали их и тянули время. К тому же все напавшие были искусны в сражении, что не могло встречаться среди придорожных грабителей.