– В договоре о продаже в рабство указано это имя, а не прежнее, – пояснила Гу Минмэй. – Дать волю моей Чунхуа или послать людей отца на поиски имени у меня будет право только через две недели. Да и то неизвестно, разрешит ли отец использовать его людей. Поэтому если второй принц поможет с этой проблемой, то мы с Чунхуа будем ему очень признательны.
На прощание Ли Бэйху помог Минмэй сесть в карету.
– Это тебе, – он протянул девушке сложенный вышитый розовый платок из атласного шёлка и быстро сконфуженно удалился прочь.
Когда Наташа в повозке развернула его, то увидела красивую бело-сиреневую нефритовую подвеску с шёлковой красной бахромой.
– Барышня, вы помните, что означает, если молодой человек подарит девушке подвеску, заколку или гребень? – воскликнула юная служанка. – Его высочество второй принц Ли Бэйху к вам неровно дышит! – восторженно прошипела Чунхуа и зажала рот ладонью.
– Хм, такое быстрое признание?
«Ну да, я совсем забыла, что тут всё происходит очень быстро и почти всегда сразу официально».
– Хорошо, что эти чувства… взаимные, – смутившись, улыбнулась молодая барышня Гу Минмэй. – Только не нужно пока никому об этом говорить, Чунхуа, ведь ещё ничего толком не известно. К тому же ты знаешь, я хочу уехать подальше от столицы.
Чунхуа обрадованно захлопала в ладоши и показала, что у неё закрыт рот.