— Третья принцесса Ли Цзинь Хуа и дочь семьи Гу, барышня Гу Мин Мэй, — оповестил присутствующих внутри помещения евнух-привратник, стоящий у входа.
Когда они прошли внутрь, все взоры сразу обратились к ним. Впереди на стене висели портреты двух каких-то прошлых императоров в полный рост, стояли нефритовые таблички с именами, горели свечи и благовония, возле алтаря сидели несколько буддийских монахов, тихо читающих молитвы и стучащих в молитвенный барабанчик. Наташе стало сразу очень неуютно, особенно чувствовать на себе прожигающий всё нутро грозный взгляд наследного принца и слащавый скользкий взгляд старшего сына семьи Се. Белая налобная повязка ещё сильнее выделяла устрашающий взгляд чёрных глаз Ли Цзы Луна и его резко очерченные скулы.
Наталья-Мэй, великолепно справившись со своими эмоциями, вежливо сложила руки и легонько поклонилась:
— Приветствую его высочество наследного принца.
— Барышня Гу, надо же, вы сегодня не ползаете в лохматом виде по полу на коленях. Я могу отметить, что это прогресс в вашем самочувствии. Рад за вас, — холодно и сурово проговорил тот, после быстро отвернувшись, словно Мин Мэй больше не достойна его великого взгляда.
Наташа в облике нежной и прекрасной Мэй сцепила зубы, чтобы сдержаться и не сказать что-нибудь колкое в ответ.
Члены семьи Се удивлённо посмотрели на Гу Мин Мэй новыми глазами, а члены семьи Гу напряжённо и стыдливо улыбнулись.
— Спасибо, ваше высочество, за похвалу нашей Гу Мэй, — учтиво сказала бабушка.
Но подростковые гормоны, а также мышление современного человека, не позволили Наташе терпеть такую несправедливость: прилюдное унижение, да ещё и бабушка спасибо ему сказала за это, унизилась перед этим молодым нахалом. Насчёт семьи у неё был важный пунктик: никто никогда не смел обижать её близких или унижать Наташу при них, чтобы они не расстраивались. Она уже потеряла одну свою семью, не успев многого им сказать. Пока это единственное, с чем она не могла справиться, сапожник без сапог, а подростковые гормоны только подливали масла в огонь.
Третья принцесса подбежала к наследному принцу и легонько ущипнула его за щёку:
— Первый старший братец, не будь таким бу-укой.
Тот в свою очередь раздражённо и грубо смахнул со своего лица её руку, ударив по ней:
— Цзинь Хуа, веди себя подобающе! — он гневно посмотрел на сестру.
Мин Мэй сделала невинное лицо и с лёгкостью обратилась к наследному принцу:
— Это естественно, зачем мне кланяться вам ниц, вы же не император.
Все присутствующие выпали осадок от услышанного. Ли Цзы Лун ошарашено посмотрел на наглую и бесстрашную юную девицу.
Семья Се еле скрывала удовольствие от услышанного, а члены семьи Гу, испуганно сложив руки, поклонились:
— Ваше высочество простите нашу глупую и маленькую Мэй-эр, она не понимает, что говорит, — сказал отец.
— Не надо, отец, я сама могу за себя ответить. Простите, ваше высочество, я сама не понимаю, что говорю. Я лишь констатировала факт, теперь знаю, что так нельзя — говорить правду, — сложив руки, поклонилась Наташа. — Сегодня ведь праздник, а вы очень великодушны.
Наследный принц был возмущён, но не знал, что ответить на логичные оправдания. Поэтому лишь зло стиснул челюсти, натянуто улыбнувшись, кивнул и отвернулся.
«Блиин, только сегодня пыталась извиниться», — раздосадовано подумала Ната. — «Такими темпами мне до старости придётся его задабривать… Надо бороться с собой и подростковыми гормонами, брать себя в руки, я же психолог! Надо учится сдерживать своё чувство справедливости и держать язык за зубами… Но у меня было очень мало практики».
— Его величество император! Её величество императрица! — крикнул снаружи евнух, и в помещении появились и сами царствующие особы.
Люди сразу сложили в почтении руки и поклонились:
— Приветствую его величество! Приветствую её величество!
Следующей, следом за царствующей четой, пришла вдовствующая императрица-мать со своей личной служанкой Лули и с благородной супругой императора, скорее всего, матерью принцессы. Поэтому необходимо было снова благородно и учтиво складывать руки, кланяться и приветствовать.
«Пришла со вдовствующей императрицей — скорее всего, боится нынешнюю императрицу», — сочувствующе подумала Наташа. — «Теперь картинка борьбы за власть чётче сформировывается. Три борющееся за власть фракции: семья Се, семья Гу и император с наследным принцем. Благородная супруга подмазалась ко вдовствующей императрице на фоне её неприязни к нынешней императрице. Надеюсь, вдовствующая императрица хоть любит второго принца, он же всё же тоже её внук. Второго принца только почему-то ещё до сих пор нет, хотелось бы высмотреть этого персонажа».
Но тот не заставил себя долго ждать, он пришёл сразу же после вдовствующей императрицы.
— Второй принц Ли Бэй Ху! — оповестил снаружи евнух-привратник.
Глава 22
Наталья с любопытством и интересом уставилась на вход. Девушка отметила, что часть присутствующих в зале, с подобными её собственным эмоциями почему-то посмотрели на Мин Мэй, а не на двери, в том числе, наследный принц и главный министр Се.
В помещение зашёл молодой человек, и с каждой секундой его появления у Гу Мин Мэй с такой же скоростью портилось настроение и выражение лица: «Лин… Юн Бэй… значит. Я как чувствовала, что здесь что-то не то. И долго ты хотел дурачить меня?… Похоже, эти люди, что смотрят на меня, знали о том, что принц и Лин Юн одно лицо, и ждали соответствующей реакции… значит, я ещё была и всеобщим посмешищем? Неизвестно, что он им говорил, как шутил надо мной».
Торопливо вошедший приятный молодой человек уважительно и благородно сложил руки, поклонился:
— Приветствую отца-императора, бабушку-вдовствующую императрицу и матушку-императрицу. Прошу меня простить за небольшое опоздание. Появилось несколько неотложных срочных государственных дел, — благородный красавец поднял голову и быстро осмотрел залу.
Столкнувшись со взглядом Гу Мэй, он замер. Теперь пришла его очередь удивляться, глаза молодого человека в изумлении увеличивались. На его лице появилась сконфуженность, досада и стыд.
Все присутствующие поздоровались со вторым принцем, включая молодую барышню Гу, после этого Наташа, изобразив безразличие на лице, отвернулась.
Это поведение обоих молодых людей, конечно, не могло укрыться от некоторых пытливых взглядов.
«А что, представления не будет? Судя по лицу брата, он ещё не рассказал барышне Гу, кем является. Молодая барышня Гу Мэй всё-таки стала рассудительнее, или нет? Хм, она теперь постоянно вводит меня в заблуждение в своим поведением и словами… не знаешь, что ожидать», — подумал Ли Цзы Лун, — «А я люблю знать нутро людей хорошо».
«Надеюсь, дочь не заметит, что они будто знакомы, сейчас ещё рано, она может испортить все мои планы своей напористостью», — насторожился главный министр.
— Ху-эр, как ты мог опоздать в такой день и прийти позже императора? — возмутилась вдовствующая императрица.
— Простите, такого больше не повторится, — голос Ли Ху нервозно подрагивал. Оказалось, что для него было очень важно мнение и отношение к нему барышни Гу Мин Мэй. Императрица напряглась, после слов матери императора, что восприняла нервозность сына, как испуг за свою провинность.
— Государыня, государственные дела не выбирают, когда у нас праздник, а когда нет, — проговорил, слегка улыбнувшись, император, похлопав сына по плечу. — Бэй Ху почтительный и старательный ребёнок.
Императрица с благодарностью посмотрела на мужа, а благородная супруга попыталась поддержать свою покровительницу. Сделав томные глаза, а также легонько растянув в линию и накрутив в пол оборота на указательный палец шёлковый платок, она произнесла мелодичным и уважительным тоном, обратившись ко вдовствующей императрице:
— Ваше величество, государь прав и мудр. Так же отмечу, что второй принц просто моложе наследного принца, у него мало опыта в делах. Принц Ли Ху молодец, что всё время пытается совершенствоваться, чтобы хоть немного достичь уровня старшего брата.
Императрица нахмурилась и сжала губы, а император улыбнулся и посмотрел в сторону, как будто бы не замечая, что происходит. Он явно не хотел встревать в конфликт между своими двумя жёнами и матерью. Пока был худой, но вежливый мир — это было уже замечательно. Ему и так хватало каждодневных государственных забот.
— Сегодня мы молимся, приносим хвалу и вспоминаем нашего предка — великого прославленного основателя нашей величайшей империи Чжендин и достославной династии Ли! — проговорил император.
Все присутствующие закивали.
«Чего?! Постойте-постойте! Какая ещё Чжендин?! Помню, что вроде было какое-то царство Чжен, но это было очень давно, до нашей эры, ещё до империи Цинь, всяких Чу и периода Сражающихся царств. Года восьмисотые до нашей эры, Период Весны и Осени!» — изумлённо подумала Наташа. — «А здесь уже есть бумага, значит это, как минимум, империя Хань или Эпоха Троецарствия, хоть и задолго до империи Тан… Хотя, конечно, я могу что-то не очень хорошо знать об истории Китая, только более-менее основную информацию».
— Да восславится в веках великий император-основатель Тай-Цзу! — присутствующие в зале поклонились портрету императора во весь рост, висевшему на стене.
Наташа тоже последовала их примеру, повторив их действия и слова в точь-точь.
— Мы благодарны нашему великому достопочтенному предку, что взирает сейчас на нас с небес из юдоли Небесного Императора, пьёт с ним чай и играет в Го, — снова громогласно и гордо произнёс император. — Он следит за нами и оберегают созданную им империю и людей в ней.
— Это был очень великий, безумно мудрый и прозорливый, славный и добродетельный, преданный своему народу человек, — так же гордо, произнесла вдовствующая императрица. — Когда-то, сотни лет назад, этот великий юноша Ли Ю Чэн, знаменитый и одарённый дворянин, будучи сыном губернатора Наньцзюня Ли Яо, ещё одного нашего великого предка, начал эпохальную карьеру в совсем юном возрасте и стал самым прославленным, всемогущим и великим самым молодым, талантливым и даже легендарным из-за своей юности и гениальности генералом на то время Ли Синем.