— Ваше высочество, я бы не посмел! Никого! Да будет Будда моим свидетелем! — с нотками паники в голосе проговорил стражник и снова поклонился, уперев ладони в пол. — Я бы не посмел!
Нин Сян вынул меч из ножен, и сердито сжав челюсти, поднял подбородок испуганного мужчины плоской стороной оружия.
— Ваше высочество, помилуйте, я невиновен! — ещё более перепуганно залепетал допрашиваемый. — Ничего странного не происходило!… Принцесса! Её высочество, принцесса Цзинь Хуа! — вспомнил стражник. — Это единственное, что произошло из важного.
Нин Сян убрал оружие от шеи мужчины и резко бросил обратно меч в ножны, а наследный принц Цзы Лун продолжал вопросительно смотреть на допрашиваемого, и тот не заставил себя долго ждать.
— Её высочество принцесса Цзинь Хуа проходила мимо и упала. Попросила меня о помощи, я не посмел отказать, — стражник снова поклонился наследному принцу. — После подошла барышня из семьи Гу вместе с личной служанкой, Гу Мин Мэй, и сказала, что поможет принцессе дойти до нужного места, а я сразу же вернулся к дверям!
— Ясно, — сухо и сердито проговорил Ли Лун.
— Ты же всё равно должен был следить за входом. И сразу позвать кого-нибудь на помощь принцессе, — раздражённо и гневно отчитал его личный страж наследного принца.
— В министерство наказаний его. Двадцать плетей и двадцать палок, — распорядился Цзы Лун, положив ладонь на стол.
Стражник дворца представил, как после плетей его будут бить палками по ягодицам и голой спине, и не факт, что попадутся сострадательные служащие:
— Помилуйте, ваше высочество! Простите меня! Пощадите, я сделаю всё, что вы захотите! — запричитал мужчина, сложив уважительно руки. — Я буду всегда вам верен!
Наследный принц ухмыльнулся с холодком:
— А сейчас что, ты не был верен?
Провинившийся стражник перепуганно отрицательно замотал головой:
— Я всегда верен вам!
— Я и так тебя пощадил за твои проступки, ты слишком жаден, — подытожил Цзы Лун. — Ты обещал сделать ради меня всё, что мне будет угодно? Ладно. Я запомню твою клятву. Двадцати плетей достаточно.
Нин Сян увёл провинившегося стражника, а тот всё ещё продолжал хвалить наследного принца и клясться ему в верности.
«А что делать? Меня столько раз пытались сжить со свету, что поневоле будешь излишнее осторожным… Я уверен, что в смерти моей матери виновата нынешняя императрица и министр Се… Только после покушений ниточки всегда обрываются и заводят в тупик… Я могу только догадываться, кто стоит за этим, у меня нет улик…»
— Это ж надо было до такого додуматься, подписать выпечку, чтобы принести извинения, — проговорил про себя Ли Лун и скорчил скептическую гримасу. — Посмотрим, на какие выдумки ты ещё способна… мелкая… Гу. Простить тебя? Как же… Сначала столько раз искалечить моё достоинство, а потом, булочки и прости? И всё? Ты так просто не отделаешься, — в его груди колупало нутро чувство раздражения и обиды поражением. — Пока ты не принесёшь мне свои извинения лично, и не подумаю проявить снисхождение и простить.
Вернувшийся Нин Сян доложил, что стражник наказан:
— Думаю, он действительно будет теперь вам верен, его можно использовать.
Наследный принц раздумчиво кивнул.
— Вы пробовали, вкусно? — спросил личный страж, подходя и кивая на коробку с подношениями. После он заметил, что все булочки на месте.
— Если нравится, забирай, — проговорил Цзы Лун, простерев руку в сторону небольшого деревянного ящика.
— А я не откажусь. Благодарю, ваше высочество, — Нин Сян легонько поклонился, и увидев скептически поднятую бровь хозяина, добавил: — Отчего добру пропадать, тем более, вкусному.
Когда личный помощник уже собирался отойти с коробкой от стола, Ли Цзы Лун остановил его:
— Погоди, — нехотя произнёс он. — Дай одну попробовать, чтобы потом знать, от чего я отказываюсь.
Глава 25
Наташа попрощалась с принцессой Цзинь Хуа.
— А тому стражнику ничего не будет за то, что он пропустил меня внутрь… хоть и не зная об этом? — уточнила Мин Мэй, предполагая о суровости законов: «Ничего не будет, ни премий, ни отпуска, ни жизни… Надеюсь, будет не настолько жестоко.»
— Конечно же нет, даже не думай об этом! — весело рассмеялась третья принцесса. — Сегодня же праздник Цинмин, да и проступок небольшой. К тому же он, наверняка, скажет, что мне помогал, так что всё хорошо будет.
Принцесса была очень признательна, что Наташа помогла ей со стихом и защитила её репутацию, проникнувшись дружескими чувствами. Просила навещать её почаще, а то ей не с кем толком пообщаться здесь.
Ли Бэй Ху ходил кругами, стараясь выждать момент, чтобы объясниться и извиниться за недопонимание и недоразумение, но Гу Мэй никак не оставалась одна, либо, хотя бы, наедине со своей личной служанкой. Наталье совсем не хотелось говорить с ним сейчас, ей было необходимо обдумать сложившуюся ситуацию.
— Барышня Гу Мэй, — учтиво и благородно кивнул Се Сай, стреляя своими алчущими глазами, пытающийся задержаться здесь подольше. И после самым последним поспешил к своей повозке.
«Как чудесно, что мужчины и женщины не могут здесь прикасаться к друг другу, даже вежливо целовать тыльные стороны кистей рук, как в Европе, только если эта женщина не распутная», — удовлетворённо, с облегчением подумала Наташа, провожая взглядом спину неприятного мужчины. — «Божечки мои, почему я влезаю в разные неприятности и странные знакомства быстрее, чем дышу?… Просто какая-то цепная реакция неприятностей. Словно какая-то лавина, которая, надеюсь, не погребёт меня под собой».
— Что-то дочь семьи Гу слишком дерзкая и… оказывается, достаточно умна, — задумчиво проговорил министр Се. — Да и император со вдовствующей императрицей ей теперь тоже благоволят… Может, ты лучше возьмёшь в наложницы их старшую дочь?
— Отец, я бы мог их обеих взять в жёны, но высшие мира сего не согласятся. А от дочери низко-статусной наложницы какой толк, если главная дочь семьи Гу получит часть армии и имущества отца? — ответил Шан Сай.
— Дочь семьи Гу ещё очень молода, хоть и имеет благородное происхождение, — встряла в разговор жена главного министра. Се Сай смутился, а пожилая женщина продолжала, — Правила предков касаемо почтительности невестки в семье мужа никто ещё не отменял. Мы сможем её приструнить, она не принцесса какая-нибудь. Но если сыну эта ступенька необходима для получения сил и продвижения, то мы сможем это вытерпеть. Если её не научили, как себя вести в родительском доме, то уму разуму научу я. Дождаться третьего дня после свадьбы, когда молодожёны посещают родителей супруги… и уже после, поставить её на место.
Сыновья и министр раздумчиво посмотрели на женщину.
— Барышня, не прощайте второго принца, — сказала Чун Хуа, когда они вернулись в своё поместье. — Зная о вашей болезни, он хотел использовать вас в своих корыстных целях… Фу, какие они вредные со своим слугой.
— А наш старший брат Му? Зачем он-то покрывал его?… Хотя понятно, если тот ему приказал, — вздохнула Мин Мэй. — Ли Цзы Лун тоже, после сегодняшнего, явно не примет мои извинения… Надо приносить их заново, вдобавок, придумать что-то посущественнее… эх, если бы я знала его вкусы, — Гу Мэй вздохнула. — Даже не знаю, если я так продолжу, то могу извиняться перед ним вечно… Оба принца придурки какие-то…
«Ну как же так, почему всё так нелепо выходит и не романтично?… Нет-нет-нет, принц мне без надобности. Хочу подальше находиться от дворца», — Наталья снова вздохнула. — «Господин Лин лопнул, как мыльный пузырь, остался только обманщик. Скорее бы совершеннолетие, и я смогу сбежать отсюда в путешествие в поисках чудесного лекаря для Дандан. Посмотреть красоты и пейзажи. С деньгами здесь это будет сделать несложно».
После посидев так совсем недолго, молодая госпожа вдруг подскочила и начала скидывать с себя платье.
— Барышня, вы что делаете, вам плохо? — личная помощница открыла от удивления рот и шокировано смотрела на хозяйку.
— Принеси мне, пожалуйста, исподнюю одежду с рубашкой и штанами, в которых я сплю, — ответила на её взгляд Наташа.
Завязав рубашку с запахом и надев штаны, девушка с удовлетворением отметила, что у неё получился очень похожий на кимоно каратистов костюм, только рубашка без пояса болталась свободно. Выйдя в свой двор, Наташа начала делать гимнастические упражнения:
«Надо срочно заниматься физкультурой, подтягивать свою форму, приводить мышцы в хороший вид… в тонус… укреплять спину. Также пора тренировать все упражнения, удары и защиту, что я помню из секции карате… В которую меня в детстве отдали родители, и я занималась там ещё в подростковом возрасте, достигнув оранжевого пояса… Пока не бросила… Эх, какое же это было опрометчивое решение… Теперь мне очень надо иметь хорошую физическую форму и уметь защищать себя, а то это тело очень немощное. Я хочу хорошо уметь бегать, прыгать и подтягиваться».
Чун Хуа, что следила за своей госпожой, удивлённо смотрела за её действиями:
— Барышняяя, что с вами, опяяять?! — ноющим и обеспокоенным голосом проговорила юная личная служанка. — Что вы снова делаетее? Не пугайте меня, пожалуйстааа.
— Совсем ничего страшного, я просто занимаюсь разминкой, зарядкой… физкультурой, — улыбнулась Гу Мэй.
— Вы решили заняться боевыми искусствами? — удивилась Чун Хуа, видя странные приёмы хозяйки.
— Ну да, — кивнула Мин Мэй. — Можно и так сказать.
— Но откуда вы знаете боевые приёмы? — изумилась личная служанка. — Помимо того, что вы ничего не помните, вы этим ещё и не занимались никогда… и не увлекались.
— Ээ… Я наблюдала же. С детства, за отцом и братьями, — легонько улыбнувшись, ответила Наталья в облике Гу Мэй, сразу сообразив, как оправдать свои познания. — Приказываю встать рядом и заниматься тем же, чтобы мы с тобой, в любой момент, смогли себя защитить… Чунь Хуа, скажи, а какой сейчас год?