— А я сказала Лиз, что она сумасшедшая, — улыбнулась Уитни. — Нелегко присматривать одновременно за всей этой бандой.
Ник заметил, что Кейд чуть поморщился, глядя, как три малышки спорят из-за того, кто будет разливать воображаемый чай куклам, словно звуки их тоненьких голосков действовали ему на нервы. Он мог понять чувства брата, потому что сам сейчас испытывал нечто подобное. Дети были очень милыми и славными, он привык находиться рядом с ними, ведь у его матери был детский сад, но он понятия не имел, как найти общий язык с ребенком, который еще недостаточно взрослый, чтобы сыграть в вифлбол.
— Скоро я начну читать им сказку на ночь, они успокоятся и уснут, — продолжала тем временем Лиз.
— Может, стоит отнести Джино в твою спальню, милый, и там с ним попрощаться? — спросила Уитни.
— Конечно, — кивнул Дариус, подхватил Джино на руки и направился к двери.
Джино, заметивший Ника, протянул к нему пухлые ручки, требуя, чтобы его любимый брат немедленно взял его на руки. Ник повиновался и понял, что его ход мыслей был не совсем верным. Он был очень близок с одним ребенком, который еще слишком мал, чтобы играть в вифлбол, — с Джино. Этого малыша он обожал и готов был проводить с ним все свободное время, обнимать его, учить ходить, целовать в пухлые щечки. При этом он не совсем понимал, почему остальные маленькие дети пугают его.
Они направились к спальне Дариуса, когда оставшийся один в манежике малыш расплакался. В это время ссора из-за чайника переросла в драку, к которой с энтузиазмом подключились до этого мирно игравшие мальчики.
— Я справлюсь! — крикнула Лиз, пытаясь успокоить детей.
Мегги подхватила плачущего в манежике малыша, который, судя по всему, был чуть младше Джино.
— Я заберу его с собой в комнату Дариуса — там в тишине он успокоится, а ты без его плача быстрее утихомиришь остальных, — сказала она.
— Спасибо, — кивнула Лиз.
Войдя в комнату Дариуса, Мегги обнаружила Ника, на коленях у которого сидел радостно хлопавший в ладошки Джино.
— По-моему, у тебя еще слишком много энергии, чтобы ложиться спать, — рассмеялся Ник.
Джино счастливо загулил и потянул старшего брата за нос. Наблюдавшие за этим Андреасы засмеялись.
— Эй, малыш! — Кейд забрал Джино у Ника и поднял его на вытянутых руках. — Сейчас я крепко обниму тебя, поцелую, а потом отправлюсь обратно в зал, чтобы найти женщину, которая хочет весело провести вечер. Надеюсь, ты не против?
— Это не то, о чем следует сообщать ребенку, — нахмурился Дариус.
— Все в порядке, — рассмеялась Уитни, но тут же ее лицо стало строгим. — Но только в этом году. На следующий год тебе придется попридержать свой язык, Кейд.
— Конечно, мамочка, — ехидно откликнулся тот, целуя пухлую детскую щечку и возвращая малыша Нику.
Шум, доносившийся из детской, стих, а значит, Лиз уже начала читать сказку.
— Думаю, и Джино пора оказаться в его колыбельке, — заметила Уитни, прислушиваясь.
— Конечно, — кивнул Ник, вставая.
— Маленькому Брюсу тоже пора спать, — сказала Уитни Мегги.
— Можно я побуду с ним еще пару минут?
Уитни тепло улыбнулась и кивнула. Ник безмолвно смотрел на Мегги — через несколько недель она подарит жизнь такому же крошечному существу.
— Дай мне подержать его, — попросил он, подходя к Мегги.
Она с улыбкой передала ему малыша, и Ник внимательно вгляделся в его личико. Так как этот малыш был примерно одного возраста с Джино, Ник ожидал почувствовать те же сильные эмоции, которые вызывал в нем его младший брат, но ничего не ощутил. Ни любви, ни желания заботиться или защищать.
Это вполне понятно. В них с Джино течет одна кровь, он любит его, и это правильно. С другими детьми у Ника не было никаких родственных связей, и вполне понятно, почему он не испытывал к ним особого интереса.
Непроизвольно Ник перевел взгляд на округлый живот Мегги и понял, что речь идет не о каком-то безымянном ребенке, а о малыше, который очень скоро появится на свет.
А что, если и к ребенку Мегги он не будет испытывать никаких теплых чувств?
Глава 12
Мегги чувствовала перемены, которые произошли в Нике после их возвращения в Оушен-Палмз. Он стал спокойнее, счастливее, расслабленнее, стал так похож на прежнего себя, словно не было тех долгих пятнадцати лет, которые они потеряли.
Когда был подписан государственный контракт, для Мегги началась тяжелая неделя — Ник объяснял ей до мельчайших деталей работу фабрики, рассказывал о всех уровнях, на которых могут возникнуть затруднения, и о том, как с ними бороться. Но одновременно с этим началось время их свиданий. Они ходили на концерты, в кино, подолгу гуляли по пляжу.
Хотя теперь Ник по два дня в неделю проводил в Нью-Йорке, они никогда не обсуждали возможность его окончательного переезда туда. И вскоре Мегги поняла почему. Ник не хотел говорить ни о чем конкретном, ведь, невзирая на то, насколько сильны их чувства, нет никаких гарантий, что они смогут построить отношения.
А если что-то пойдет не так, они смогут вернуться к прошлому плану, и это даже хорошо. У нее все еще будет работа, а Ник переедет достаточно далеко, чтобы не рвать себе сердце день за днем встречами с несбывшейся любовью.
Осознав, что происходит между ними, ее отец без какого-либо смущения попросил Ника помочь ему с работой на ферме на выходных, и тот на удивление легко согласился.
В пятницу, в середине августа, когда воздух был вязким от жары, а дети уже начали обсуждать между собой скорое возвращение в школу, учебный период Мегги подошел к концу и она приехала на работу, чувствуя себя начальницей.
Припарковав свой новенький джип, купленный на первую зарплату заместителя директора, Мегги направилась в офис.
— Доброе утро, Жаннет, — поприветствовала она свою новую ассистентку, тридцатилетнюю мать-одиночку, прекрасно разбиравшуюся в своем деле и не боявшуюся трудностей.
— Доброе утро, Мегги. Ваша почта ждет вас на столе.
Мегги кивнула и вошла в свой кабинет, который теперь она делила с Ником.
Хотя предполагалось, что Ник вернется только после обеда, он вошел в офис всего на двадцать минут позже Мегги. Его волосы еще не высохли после душа, на нем были выгоревшие джинсы и темно-зеленая футболка. Он обошел вокруг ее стола, наклонился и поцеловал ее.
— Я думала, ты возвращаешься сегодня днем.
— Нет, я прилетел вчера около полуночи. И знаешь, я очень скучал по тебе.
— Я по тебе тоже!
Несколько раз они уже были близки к тому, чтобы заняться любовью, но пока этого не произошло. Но сегодня они собирались наконец сделать это. Мегги хотела, чтобы их первая после расставания ночь стала особенной, идеальной.
— Знаешь, сегодня мой отец уезжает в Огайо, чтобы встретиться с Чарли Младшим.
— Правда?
— А это значит, что мне не придется спрашивать разрешения провести у тебя выходные.
— Ничего, мне это даже нравится. Все как в детстве.
— Не совсем, — улыбнулась Мегги, обнимая его. — Теперь мы точно знаем, на что идем.
По лицу Ника пробежала тень. Мгновение — и он снова улыбался, но Мегги не могла не обратить на это внимания.
— Что-то не так?
— Нет, все хорошо.
— Но ведь тебя что-то волнует.
— Только то, что нам предстоит проработать восемь часов перед тем, как я смогу увезти тебя к себе.
Мегги рассмеялась и приказала себе забыть о его странном поведении. Сегодня они займутся любовью, а потом опять и опять на следующей неделе. Скоро начнется период, когда ей придется воздерживаться от секса, поэтому она не собиралась терять ни минуты на то, что, возможно, не имеет значения.
Наблюдая за тем, как стрелки часов невыносимо медленно подползают к пяти, Ник прислушивался к звукам, доносившимся из приемной. Вот Жаннет выключила компьютер, собрала вещи. Дверь их кабинета приоткрылась, и из-за нее выглянула ее кудрявая головка.
— Увидимся в понедельник, Мегги, Ник.
— Хороших выходных, Жаннет, — кивнула Мегги вслед ассистентке и обернулась к Нику.
Раз. Два. Три.
Хлопнула дверь в приемную.
Ник поднялся с дивана:
— Я думал, она никогда не уйдет.
Подойдя к Нику, Мегги обняла его за талию и тихо рассмеялась:
— Ты так нетерпелив.
— Не спорю, — усмехнулся он, взял ее за руку, увлекая за собой. — Пойдем скорее.
— Нам нужно заехать ко мне домой, чтобы я собрала вещи, а потом ты отвезешь меня к себе.
— Хорошо.
Они приехали на ферму на разных машинах. Ник пытался напомнить себе, что Мегги беременна, а значит, он должен обращаться с ней очень нежно, и не только в физиологическом, но и в эмоциональном плане.
Эта ночь должна стать совершенно особенной.
Ник остановил свой «порше» рядом с ее новым джипом, вышел из него и последовал за Мегги.
Пройдя по темному холлу, он заглянул на кухню, где горел свет. Там, положив голову на скрещенные руки, сидел Чарли, рядом с ним на столе лежала стопка фотографий.
— В чем дело? — осторожно спросил он.
— Я не могу уехать. Он скучает по Викки.
— Не просто скучаю, — хрипло сказал Чарли, с трудом поднимая голову. — Каждый раз, когда я выезжаю на шоссе, я вспоминаю, как мы вместе с Викки ездили навещать Чарли Младшего, и эти воспоминания возвращают меня во времена, когда я только познакомился с ней.
Ник сел за стол рядом с отцом Мегги, мягко положил ему руку на плечо:
— Мне кажется, это нормально.
Чарли нервно провел рукой по волосам:
— Я был так одинок, когда умерла мать Мегги, но в мою жизнь вошла Викки... Она сумела развеять мою тоску.
Ник невольно взглянул на Мегги. Слова Чарли явно задели ее. Он говорил так, словно дочери, которая всегда была рядом с ним, для него не существовало. Тем не менее она взяла отца за руку и сказала:
— Я знаю. То, что Викки вошла в нашу семью, было замечательным событием.
— А уж когда появился Чарли Младший... — продолжал отец. — Боже, она так любила этого мальчишку. Ей нравилось помогать ему со школой, гулять с ним по пляжу. А как ей нравилось печь для него разные пироги и торты!