— На какое время прикажете организовать сеанс связи, ваше превосходительство? — учтиво спросил Касиус.
— Немедленно, — резко ответил Сариус. — Немедленно!
Порученец кивнул и быстро вышел из кабинета. Сариус остался один, глядя на звёзды за окном. Его лицо так и осталось непроницаемым, но внутри бушевали эмоции. Он знал, что эта победа может быть лишь иллюзией. И если где-то останется хоть малейшая зацепка, всё его могущество рухнет, как карточный домик.
Москва, Земля «U-333», недалёкое будущее
Ровно в 10:45 утра дверь престижного московского банка тихо распахнулась. В холл вошел молодой человек в безупречном черном костюме. Осенний воздух с улицы смешался с ароматом свежего кофе и запахом дорогой мебельной полировки. Он огляделся.
В зале ожидания сидела пожилая женщина. Она подняла глаза на вошедшего, на мгновение улыбнулась чему-то своему, затем снова принялась искать что-то в сумочке. Очки. Она искала свои очки. Найдя их, она тут же уткнулась в банковский буклет, полностью потеряв интерес к окружающим.
Молодой человек, найдя глазами искомую табличку на двери, решительно направился в нужный кабинет.
— Кольцов Марсель Маратович, — произнёс он, протягивая паспорт. — Хочу арендовать личный сейф.
Клерк за столом невольно замер. Перед ним сидел молодой парень лет двадцати пяти с лёгкой трёхдневной щетиной, но его серые глаза... Они смотрели слишком уверенно... Слишком проницательно для его возраста.
Клерк склонился над паспортом, щёлкая мышью компьютера. Специальная лампа высветила голограммы, заставив их переливаться изумрудными и сапфировыми бликами.
— Всё в порядке, господин Кольцов, — ответил он, возвращая документ дрожащими пальцами. Нечто в облике посетителя вызывало у него неприятное волнение. Обычно он спокойно общался с состоятельными клиентами, но этот взгляд... Он был не таким, как у других. Холодный, безэмоциональный, словно принадлежал человеку, который видел слишком много.
Процедура заняла ровно семнадцать минут. Подпись клиента легла на бумагу замысловатой синей линией, в точности повторяя все завитки подписи в паспорте. Клерк подождал, пока принтер с характерным жужжанием выдал квитанцию, приколол её к экземпляру договора клиента и передал ему ключ от ячейки № 17. Металлический. С вензелем банка и висевшей на ключе латунной пластинкой с хорошо читаемым номером ячейки.
— Всё готово, господин Кольцов, — банковский служащий убрал банковский экземпляр договора в сейф и встал из-за стола. — Я провожу вас к вашей ячейке. Прошу, следуйте за мной.
В депозитарной комнате, где стоял запах стали и дорогих духов, мужчина бережно разместил в ячейке шкатулку с прозрачным кристаллом размером с куриное яйцо. Внутри него переливались золотистые энергетические волны — отпечаток воли Кольцова, завещавшего всё своё имущество архимагу Сариусу. Рядом легли несколько плотных листов цвета слоновой кости с алыми пятнами засохшей крови. Каждая молекула кристалла хранила точную копию нейронных связей мозга архимага, а капли крови содержали полную ДНК подписантов. Подделать такое было невозможно. Даже теоретически.
— Всё готово? — спросил клерк у двери, не решаясь приблизиться.
— Да, спасибо, — ответил клиент, поворачивая ключ в замке. Раздался тихий щелчок. В этот момент дверца сейфа словно покрылась невидимой энергетической плёнкой. Пробежала лёгкая рябь и тут же исчезла. Молодой человек обернулся. В его невозмутимых глазах мелькнуло что-то странное — словно он только что поставил последнюю фигуру в сложной шахматной партии. Шах и мат. Долгожданная, выстраданная победа.
Чёрный Мерседес Майбах с тонированными стёклами плавно тронулся от банка. В салоне, наполненном ароматом дорогой кожи и едва уловимыми нотами сандалового дерева, климат-контроль поддерживал идеальные двадцать два градуса. На заднем сиденье мужчина расслабленно провёл пальцами по прохладной коже подлокотника. Внезапно стекло двери заколыхалось, как поверхность воды, воздух наполнился запахом озона, как перед грозой, и раздался едва слышный хруст рвущегося пространства. Когда автомобиль свернул на Садовое кольцо, заднее сиденье уже пустовало. Лишь едва заметная вмятина на коже медленно расправлялась. Мужчина исчез...
В роскошном кабинете, глядя через прозрачную стену на белоснежные шпили, Сариус наслаждался бокалом вина. Напиток цвета чёрного граната растекался приятным теплом по телу архимага. Терпкое вино из его коллекции подчёркивало его радостное настроение. Его длинные пальцы с безупречно подстриженными ногтями отстукивали по столу мелодию какого-то военного марша.
— Идеально, — прошептал он, рассматривая точную копию договора. Его губы растянулись в улыбке, лишённой тепла, а глаза блеснули тем же холодным светом, что и кристалл в московской ячейке. Дело сделано. Сангвиниевые шахты Земли теперь принадлежали ему — по всем правилам и законам десяти измерений. Многоходовая комбинация, которую он тщательно готовил, наконец достигла финальной стадии. Архимаг положил недопитый бокал на стол, ещё раз пробежал глазами по договору и расстёгнул пуговицу на вороте. Волна усталости накрыла архимага с головой. Сегодня он заслужил несколько часов отдыха. Сариус откинулся в кресле и закрыл глаза. Стена стала снова непрозрачной, а комната плавно погрузилась в полумрак. Дыхание стало глубоким... И ровным... Архимаг спал.
Глава 16. Пленник
Нью-Йорк, Земля «U-332», недалёкое будущее
Уже несколько ночей подряд Марсель видел один и тот же странный сон. В этом сновидении он долго брёл по тёмному, сырому тоннелю, словно боясь не успеть и не увидеть того, к кому так отчаянно стремился. Он знал, что его ждут, но кто именно?
Выход из тоннеля приближался с каждым шагом. Впереди светилось яркое пятно — дневной свет пробивался сквозь приоткрытый люк. Через этот проем ему предстояло выбраться к тем, кто уже заждался его на поверхности.
Последние шаги давались ему с трудом. Он шёл по груде обломков — кирпичей, керамической плитки и бетонных блоков, из которых торчали острые концы арматуры. Его взгляд упал на сохранившуюся табличку под потолком с названием станции. Марсель понял, что находится в метро, однако вместо привычных московских указателей перед ним красовались надписи на английском — значит, он находился не в Москве. «23-я улица». Это Манхэттен. Нью-Йорк. Выходит, это правда. Он в тюрьме. Но... Что он делает в метро? Удалось бежать? Не важно.
Самый трудный участок пути остался позади. Осталось лишь взобраться по куче кирпично-бетонного лома к люку. Он попытался открыть его, и чьи-то руки помогли ему откинуть крышку. Наконец крышка откинулась, и яркий свет ударил в глаза. Он зажмурился, но сквозь ресницы успел разглядеть незнакомое женское лицо — совсем не Вику, бросившую его ради Лондона. Незнакомка улыбнулась, и что-то внутри него ёкнуло. Совсем другая. Совершенно непохожая. Но почему-то безумно притягательная. Кто она?
Вдруг раздался грохот взрыва. Взрывная волна отбросила его обратно в тоннель, а с люка посыпались земля, песок и гравий…
Марсель проснулся. Да. Он в нью-йоркской тюрьме — попался в хитроумно расставленные сети. Теперь он осознавал, что все события — встреча с Касиусом в Москве, переезд в Дар, архимаг и перемещение в Нью-Йорк — были тщательно спланированы, чтобы подготовить его к главной цели: взрыву в ресторане быстрого питания.
Он пытался анализировать ситуацию, но быстро понял, что это бесполезно. В этом уравнении слишком много неизвестных. Ясно одно: он оказался вовлечён в какую-то грандиозную игру. Но кто он такой, чтобы вокруг его персоны разворачивались события планетарного масштаба?
Последствия взрыва в ресторане всё ещё давали о себе знать. Сегодня целый день мучила невыносимая головная боль, не говоря уже о мелких порезах и ожогах на коже.
От боли спасал только сон, пусть и короткий, но всегда с тревожными сновидениями. Каждое из них заканчивалось взрывом, который, словно будильник, пробуждал его от сна. Сегодня тоже прогремел взрыв, но запомнилось другое — лицо очаровательной девушки.
Марсель попытался снова заснуть, чтобы вновь оказаться рядом с незнакомкой, но сон не шёл. Видимо, на сегодня лимит природного обезболивания исчерпан. И снова придётся терпеть эту невыносимую головную боль, ругая себя за свою глупость, снова сгорать от стыда перед собственной совестью за то, что проявил слабость, поддавшись соблазну оказаться в волшебной стране, где полная свобода, где побеждены болезни, где людям открываются новые миры в бесконечном множестве вселенных.
За время, проведённое в тюрьме, он смог посмотреть на свою жизнь со стороны, другими, беспристрастными глазами. Он не просил жалости, он умолял судьбу лишь дать ему шанс всё исправить, чтобы он мог чувствовать к себе, нет, не уважение, хотя бы осознание того, что попытался измениться. Попытаться что-нибудь сделать для людей, для Родины. Ему не нужно многого — один единственный шанс сделать что-нибудь достойное.
Звук шагов вырвал его из раздумий. Тяжёлые шаги по металлическому полу, казалось, вторили пульсирующей головной боли. «Пусть это будут шаги палача», — промелькнула мысль в голове узника. Марсель балансировал на грани срыва — очередной день физических и душевных мучений угрожал сломать его.
Дверь камеры с лязгом открылась, но в неё вошёл не охранник, а чернокожая девушка в медицинском халате. Достав шприц из принесённого лотка, она что-то болезненно вколола в его дельтовидную мышцу. От инъекции головная боль словно немного притупилась. Аналгетик. Размотав бинты, медицинская сестра удовлетворённо кивнула, словно разговаривая сама с собой. Затем она внимательно посмотрела Марселю в глаза и тихо, почти шёпотом произнесла:
— Через час вас поведут к правозащитнику. Он будет задавать вопросы об условиях вашего содержания, — девушка сделала небольшую паузу, словно хотела убедиться, что её слова дошли до узника. Заметив утвердительный кивок его головы, она продолжила более тихо: — Я настоятельно рекомендую вам сохранять молчание и внимательно слушать его. До суда остаётся всего одна неделя. Говорят, что на суд приглашён какой-то специальный судья. Процесс состоится на «Райском яблоке» ровно через семь дней.