Она ловко подбросила мне нож — костяной, с витиеватой резьбой, будто выточенный рукой древнего костореза.
— Начальный курс бытовой магии, — пояснила она с горделивой интонацией лектора, открывающего студентам великие тайны мироздания. — Первый семестр, между прочим.
И я готов поклясться, что в тот момент над её головой вспыхнули эльфийские руны.
Я повертел нож в руке, ощутив его шершавую фактуру.
— А топор? — спросил я, нарочито вытягивая губы в обиженную гримасу. — А добротный тесак? А хотя бы разделочная доска, в конце концов?
Мелинарис фыркнула, и этот звук напомнил мне рассерженного котёнка.
— Глупыш! — воскликнула она, ткнув пальцем мне в грудь. — Из пустоты предметы не выковыриваются! Вот клык — вот нож. Закон сохранения материи, знаешь ли, ещё никто не отменял.
— Постой… — я прищурился. — Ты говоришь о физике в мире, где в небе два солнца, а бронированные бестии гоняются за людьми?
— Для тебя, любимый, — она встала на цыпочки и оставила лёгкий поцелуй у меня на кончике носа, — я могу собрать даже композитный лук. Если, конечно, раздобудешь нужные материалы.
Её слова заставили моё сердце взметнуться вверх, будто подхваченное тёплым ветром. С ней даже ад показался бы мне курортом.
Нож, несмотря на первобытную простоту, справился на удивление хорошо. Пока я, неумело орудуя им, пытался выкроить из туши хоть что-то съедобное, Мелинарис, брезгливо отвернувшись от кровавого зрелища, уже творила чудеса в сторонке.
— Смотри! — её голос прозвучал, как выстрел.
Я обернулся — и застыл.
Передо мной стояла не моя зеленоглазая волшебница, а гордая воительница, целившаяся из лука, достойного фараонов. Угловой, композитный, с идеальными изгибами — такое оружие древние мастера собирали месяцами. Ей же хватило мгновения.
— Фьють! — она подмигнула. — И готово.
— Чёртова магия… — выдохнул я, поражённый. — И сколько законов мироздания ты при этом порушила?
— Ни единого! — она возмущённо вскинула подбородок, но в глазах уже играли весёлые искры. — Всё сделано чётко, по науке. Даже преподаватель бы одобрил — с точностью до последней запятой в инструкции.
***
Я сладко потянулся на мягком тюфяке, набитом душистой осокой, чувствуя прилив сил. Льняные простыни, гладкие и прохладные, пахли свежестью утреннего бриза, смешанной с едва уловимым ароматом луговых трав. Всё вокруг дышало уютом и покоем. Пахло домом. И счастьем. Я мысленно благодарил магистров академии за то, что воспитали из Мелинарис чудесного мага. Теперь её стараниями наша жизнь на этой планете превратилась в сказку. Каждое утро начиналось с этого блаженного мгновения, когда я просыпался, чувствуя тепло её тела рядом, и вдыхал пьянящий аромат летнего луга. Это было настоящее счастье, простое и совершенное.
Золотые лучи вновь коснулись нашего пляжа. Ещё один день в раю. Поначалу я считал дни, пытался даже делать зарубки на своём луке, но каждый день повторял предыдущий, и очень скоро я делать это перестал. Мы жили, наслаждаясь каждым мгновением, не заботясь о течении времени. К тому же, как можно считать дни, если мы даже не знали, как гравитация этой планеты влияет на время?
Время — понятие относительное. Возможно, один наш день здесь — это целая вечность на Земле. По ощущениям, мы провели в нашем уютном гнёздышке с личным пляжем уже месяцев пять, а может, шесть или даже семь. Я старался не думать о том, что на родной планете, возможно, уже давно стёрлась даже память обо мне. Эти мысли я решительно гнал прочь, наслаждаясь каждым днём, прожитым рядом с удивительной Мелинарис.
Дни в нашем раю текли, как медленная река — без суеты, без потрясений. По мне — невыносимо скучно. После взрывных событий на Земле моё нутро требовало адреналина. Мои друзья терпят лишения в борьбе за свободу Земли, а я тут сытый и довольный прозябаю в лености и бездействии. Ёшки-бабаёжки! Робинзон Крузо! Блин!
Как и он на своём необитаемом острове, мы обзавелись лодкой и сетью, что решило проблему с питанием. Наконец-то отпала необходимость красться по мшистым тропам, высматривая добычу среди деревьев. Планета, казалось, не слишком благосклонно относилась к нам, поэтому мы отказались от планов исследовать окрестности. После первой охоты, когда мы едва не лишились жизней, рыбалка стала нашим основным занятием. К счастью, лагуна щедро одаривала нас морской снедью. Немного труда и смекалки, и еда словно сама прыгала на наш стол.
Каждое утро сети приносили нам богатый улов. Сочное мясо тунцов, нежнейшие гребешки, мидии, хрустящие крабы — наш стол ломился от океанских даров. На огне рыба приобретала божественный аромат, а моллюски раскрывались, как жемчужины. Даже не зная названий половины рыб, мы очищали блюда до последней крошки.
Бесконечно щедрый океан обеспечивал нас пищей, и морская диета шла нам только на пользу. В общем, кругом одни плюсы.
К плюсам я относил и то, что наша лагуна славилась своим спокойным характером. Даже в ненастные дни океанские волны здесь не поднимались высоко, и опасность наскочить во время рыбалки на риф или уйти в открытое море нам не грозила. Что касается опасных хищников, то они в лагуну не заплывали. Вероятно, им хватало пропитания за коралловым рифом. Мы чувствовали себя в безопасности, как в уютном коконе, созданном природой и магией Мелинарис.
Хотя мы больше не углублялись в лес, я не мог полностью отказаться от охоты. Особенно после того, как у меня появился превосходный композитный лук. Никакие уговоры Мелинарис не могли остановить меня — мужские инстинкты брали своё. Чтобы не нервировать подругу, я старался не задерживаться в лесу надолго. Пара часов — и я возвращался с добычей: зайцем или рябчиком, которые становились приятным дополнением к нашей морской диете.
Крупные хищники больше не появлялись в наших краях. Возможно, после того побоища, которое мы устроили в день прибытия, они потеряли к нам интерес. Хотя на самом деле всё было проще: Мелинарис окружила наши владения энергетическим полем, которое отпугивало непрошеных гостей, вызывая у них ощущение неминуемой опасности. Мы жили, как Адам и Ева в раю, наслаждаясь уединением, пока одно событие не напомнило нам, что мир гораздо шире, чем наш уютный уголок.
Глава 18. Хетиве
Трон, недалёкое будущее
День начался как обычно. После завтрака мы с Мелинарис плескались в тёплых водах лагуны, а потом я отправился проверять сети. Улов выдался богатым — на ужин я отложил небольшого тунца, а остальную мелочь решил засушить. Мелинарис, обычно встречавшая меня на берегу, сегодня не появилась. Увлеклась, не иначе, бытовой магией, и про меня, конечно, забыла. Ничего, личность она творческая. Я не в обиде. Бывает. Я не стал её беспокоить, зная, как она раздражается, когда что-то не получается.
Я провёл несколько часов, чистя рыбу и развешивая её сушиться. Потом просто валялся на пляже, строил песочные замки и наблюдал за рифовыми акулами, которые гоняли косяки рыб. Мелинарис всё не появлялась. Видимо, её магические эксперименты затянулись. Я знал, что в такие дни её лучше не беспокоить — она становилась раздражительной, если что-то шло не так.
За нехитрыми занятиями время бежало незаметно и уже клонилось к вечеру. Решив, что бездельничать больше не хочется, я взял ведёрко охры и краски, которые мы сделали из местных растений, и отправился украшать нашу лодку. Я уже вывел первые три буквы её имени — «МЕЛ» — ярко-зелёными красками на оранжевом борту, когда на пляже появилась Мелинарис. Она запыхалась, её глаза горели тревогой.
— У нас нарушение... Энергетического контура, — сказала она, стараясь успокоить дыхание. — Нарушение периметра! Это девушка местной расы. Я чувствую её страх, но то, что за периметром, страшит её ещё больше. Мы должны помочь ей.
Я нахмурился. — Ты уверена, что это хорошая идея? Ты же сама говорила, что пересечение периметра вызывает страх. Может, она просто уйдёт, когда поймёт, что забрела не туда?
— Марсель! — её голос дрожал от возмущения. — Не думала, что ты такой…
— Какой такой? — перебил я. — Просто я пытаюсь быть рациональным. Мы здесь незваные гости, а она у себя дома. Кто знает, как она отреагирует на наше появление?
— Пожалуйста, — её тон смягчился, в глазах читалась мольба. — Я чувствую, как ей плохо. Она до смерти боится того, что за периметром. Я не смогу простить себя, если не помогу ей.
Я вздохнул. — Ох, Мелинарис, ты знаешь, как меня убедить. Пойдём, но только обещай, что мы не поведём её на наш пляж.
Мы быстро собрались и двинулись к месту нарушения периметра. Укрывшись в густом кустарнике, мы почти десять минут изучали незнакомку.
Перед собой мы, несомненно, видели гуманоида, удивительно похожего на человека. Тонкие черты лица, изящные изгибы фигуры явно указывали на женский пол. Она явно паниковала: глаза бегали из стороны в сторону, грудь быстро вздымалась. Что-то за пределами периметра вызывало у неё сильный страх.
Девушка, примерно нашего роста, сидела, прижавшись к стволу дерева. Всё в её поведении кричало о страхе. Она дрожала, словно лист на ветру. Ужас и паника сжимали её сердце, не давая вздохнуть полной грудью. Воздух рвался в лёгкие клочьями, а в глазах бушевала тревога. Она прислушивалась к каждому шороху леса, ловя звуки, которые могли означать приближение опасности. То и дело оглядывалась по сторонам, будто ждала, что из-за любого куста выскочит враг. Её обуял первобытный страх. Животный. Дикий. Всепоглощающий.
Даже я почувствовал его терпкий вкус. Он сковывал её тело, не давая пошевелиться. Должно быть, её собственное дыхание и стук сердца казались ей слишком громкими. Грудная клетка колыхалась, сердце бешено стучало, будто пыталось вырваться из груди. Она пыталась успокоиться, совладать с дыханием, но не получалось. Адреналин, впрыснутый в кровь, не давал ей расслабиться.
И я, наблюдая за девушкой из кустов, казалось, настроился на её волну... Если бы она могла, то перестала бы дышать, остановила бы сердце. Но оно продолжало биться: тук, тук... тук, тук... Ритм сбивался, голова кружилась, в глазах темнело. Вот-вот она потеряет сознание. Надо бы успокоиться, отпустить страх. Но нет, она не в силах.