Она мечтала раствориться в дереве, стать его частью. Веткой, побегом, листом. Бедняжка готова была зарыться под корни, покрыться корой, лишь бы её не заметили. Лишь бы прошли мимо...
Но её загорелая кожа, гладкая и нежная, была покрыта не буграми и трещинами, а яркими, старательно выведенными узорами. Переплетение линий и фигур, переливающихся оттенками охры, синего и зелёного, наверняка, имело какой-то тайный смысл. Загадочный. Необъяснимый. Мистический. Может, это оберег или символ принадлежности к племени. Уж не знаю, зачем она наносила все эти узоры, но ясно одно — маскировке это не помогало. Даже самый невнимательный преследователь вряд ли прошёл бы мимо такого яркого пятна. Я не смог понять издалека — краска это или тату, но выглядело красиво. И, к сожалению для беглянки, слишком заметно. Броско. Ярко. Цепляло взгляд.
Черты её лица, вполне человеческие, казались привлекательными: высокие скулы, тонкий нос, губы слегка приоткрыты от частого дыхания. Но то, что росло у неё на голове, с точки зрения землянина, выглядело странно. Сквозь густые волосы пробивались кожные наросты, похожие на шипы. Они казались жёсткими и острыми. Может, это защита от атак сверху или что-то вроде антенн. Но сейчас это не важно. Шипы, наросты или рога — какая разница.
Одежда её состояла из короткой юбки из шкуры какого-то зверя и подобия топика из кожи. Минимум одежды только подчёркивал стройность её фигуры и притягательность округлых бёдер. Украшений тоже хватало. На шее — бусы из костяшек или зубов, нанизанных на тонкий кожаный шнурок. Такие же украшения я заметил на её руках и ногах. Каждое движение сопровождалось лёгким звоном подвесок, который сливался с шумом леса, будто она сама была его частью.
Её формы могли служить эталоном для фитнес-тренеров. Пропорции тела — как у людей: изящные руки, стройные ноги, всё как у земных красавиц. Грация и красота в каждом движении.
Если не обращать внимания на странные шипы на голове, можно подумать, что перед нами дальний родственник человека. Убери эти наросты — и девушка легко могла бы покорить не одно мужское сердце на Земле.
В её движениях, в каждом вздохе чувствовалась дикая, первобытная грация. Она дышала в унисон этому миру — леденящему душу, но неотразимо прекрасному. И в этот момент я понял: перед нами не просто нарушительница. Перед нами — загадка, которую хотелось разгадать.
Пока я внимательно изучал внешность девушки, Мелинарис исследовала её эмоциональный фон. Она обнаружила, что, помимо страхов, вызванных защитным периметром, у девушки преобладает страх перед кем-то из её племени. Это чувство переполняло настолько, что даже огненный вал — предупреждение для всех, кто приближался к нашим землям, — не мог его подавить.
Периметр стал последней чертой — за ней простиралась лишь бездна отчаяния. Она выбрала смерть, чтобы избежать боли и унижений, которые ей приходилось терпеть.
Не найдя в ней никакой опасности, мы вышли из укрытия. Дикарка, объятая страхами заметила нас не сразу. Она сидела, прижавшись к дереву, словно затаившаяся лань, готовая в любой момент сорваться с места. Её глаза, широко раскрытые, блестели в полумраке леса, отражая последние лучи заходящего Большого Сириуса. От неё исходил лёгкий запах трав и древесной смолы, смешанный с чем-то неуловимо чужим, но не отталкивающим.
Мелинарис первой заговорила с испуганной девушкой на её родном языке, и, как ни странно, я понял каждое её слово. А ведь я уже давно не принимал эликсир. Хм. Странно.
— Не бойся нас, мы не причиним тебе зла. Мы люди, и мы поможем тебе, если ты согласишься рассказать о своей беде, — сказала Мелинарис, стараясь говорить дружелюбно, чтобы убедить напуганную девушку довериться нам. — Рядом со мной стоит мой друг, ты понимаешь значение этого слова? Встань и подойди к нам. Вот моя рука, коснись её, и ты увидишь, что она совсем не обжигает. Ну же, подойди к нам!
— Но я вижу у твоего мужчины оружие, — прошептала девушка, её голос дрожал, а глаза были полны страха. Она сжалась, словно готовая в любой момент броситься в бегство.
Мелинарис мягко улыбнулась, стараясь разрядить обстановку. — Ты же видишь, что копьё не направлено на тебя. Для воина оно — как третья рука или нога. Разве в вашем племени мужчины не любят свои игрушки? — она подмигнула, пытаясь вызвать улыбку на лице девушки. — В нашем мире мужчин привлекают только две вещи: мясо и оружие. Разве ваши мужчины другие?
Хетиве, наша гостья, робко улыбнулась в ответ. Её напряжённые плечи слегка опустились, и она медленно, словно боясь сделать лишний шаг, приблизилась к протянутой руке Мелинарис. Я, чтобы не пугать её ещё больше, отошёл на пару шагов и сел на камень, положив копьё на колени. Мои пальцы нежно поглаживали древко, словно это было не оружие, а что-то дорогое и привычное. Видимо, это окончательно убедило её, что мы не представляем угрозы.
— Ну вот, отлично, — сказала Мелинарис, её голос звучал как утешительная мелодия. — Теперь давай выберемся из леса, а дома, за кружкой душистого чая, поговорим как следует. — Она улыбнулась так тепло, что даже я почувствовал, как напряжение окончательно рассеялось. Мы двинулись в путь, конечно же, к нашему пляжу.
Аромат жареного тунца и травяного чая наполнил воздух. Наша гостья, назвавшая себя Хетиве, наконец расслабилась. Её глаза, ещё недавно полные страха, теперь светились благодарностью. Она начала рассказывать свою историю, и её голос, сначала тихий и неуверенный, постепенно набирал силу.
— Наш мир не всегда выглядел так, — её голос дрогнул. — Когда-то он сиял. Люди жили в гармонии, носили чистые одежды и обитали в домах, которые парили в небе, словно облака. Мы победили болезни, голод и даже смерть. Каждый мог осуществить свою мечту и стать счастливым. Но потом всё изменилось.
Она замолчала, её взгляд стал далёким, словно она видела перед собой не наш пляж, а те давно ушедшие дни. — Наши творцы, обладая великой силой, стали создавать миры по своей прихоти. Один из них, последний из познавших мудрость, объявил себя богом. Он создавал миры и разрушал их, не считаясь с жизнями. Хаос воцарился повсюду. А потом пришёл тот, кто оказался сильнее. В наказание за нашу гордыню он уничтожил всё, что было создано, и изменил нашу планету. Теперь мы, люди, стали уродливыми, а животные превратились в чудовищ, которые охотятся на нас.
Я не мог сдержать вопрос: — Неужели среди вас нет никого, кто мог бы всё исправить? Это же ваш мир! Почему бы не попытаться восстановить его?
Хетиве покачала головой. — Мудрость открывается лишь тому, кто обладает древней магией творцов. Но они давно покинули нас. Хотя... есть легенда. Говорят, что однажды появится человек, обладающий магией хранителей. Он вернёт гармонию и восстановит наш мир.
— Красивая сказка, — скептически заметила Мелинарис. — Но секреты мудрости утеряны. Глупо верить в мессию. Лучше расскажи, от чего ты убегала и как мы можем помочь.
— Я последняя из племени, хранящего древние знания, — ответила Хетиве. — Дети хаоса ненавидят гармонию, поэтому они охотятся на меня. Я — последний шанс этого мира. Если я умру, секрет погибнет вместе со мной. Может быть, встреча с вами — это судьба? Может, один из вас — тот, кому суждено стать новым хранителем. Когда он проявит себя, я укажу путь к источнику мудрости. Но сейчас мне нужна защита. Одной мне не справиться.
Я посмотрел на Мелинарис. — Ты слышала это? Совпадения? Не думаю. Подумай сама! Ещё недавно ты даже не подозревала, что твой отец жив, а я спокойно сочинял фантастические истории в своей уютной квартире в Москве. А теперь за нами гонится наёмный убийца, нанятый самым могущественным магом десяти измерений.
Хранитель Маркус, которого все считали погибшим, вырывает меня из моего мира, инсценирует мою смерть, зачем-то показывает все ужасы колонизации, а потом сводит с тобой. Причём делает это как раз вовремя — когда тебе грозила опасность. А тебя, между прочим, обучали лучшие маги, и ты — дочь хранителя! Ты не находишь это странным? Не забывай, что ещё мы уцелели в чудовищном взрыве. Неужели это тебя не наводит на мысль, что ты и есть та, о которой говорит Хетиве?
Мелинарис задумалась, а Хетиве смотрела на нас с надеждой. — Возможно, в этом моё предназначение, — продолжил я. — Оберегать мага, которому суждено овладеть мудростью древних. Чтобы дать шанс и Земле, и Трону вернуть их прежний облик. Вы тут поболтайте, а я пойду подготовлю оружие. На всякий случай.
Обе девушки рассмеялись, но в их смехе чувствовалась не только радость, но и облегчение. Возможно, мы действительно оказались здесь не случайно.
***
Утро началось с непривычной суеты: мы собирали снаряжение, проверяли списки, торопливо завтракали. Однако за этой активностью скрывалось волнение — такое же, как перед первым прыжком со скалы в воду: страшно, но чертовски интересно.
Месяцы жизни на этой планете научили нас быть настороже. После той первой охоты, из которой мы чудом выбрались живыми, планета про нас как будто забыла — никаких внезапных катастроф, никаких смертельных сюрпризов. Слишком спокойно.
Женская половина в нашем маленьком «райском уголке» была довольна: тишина, безопасность, вечное лето. Но для меня, мужчины, эта курортная идиллия быстро превратилась в пытку. Тело требовало движения, разум — хоть какого-то вызова.
А я… Я ведь только-только почувствовал вкус настоящей жизни на Земле. Осознал, что могу быть полезным, что от моих решений что-то зависит. И вот — взрыв, мгновение темноты, и я здесь. В этом раю, где даже опасность кажется искусственной.
Поэтому сегодняшний поход — больше, чем просто дорога. Это шанс снова почувствовать себя живым. Ну, и заодно помочь местным вернуть то, что у них отняли. Если, конечно, они сами ещё не забыли, как это — бороться.
Я сидел у входа в пещеру, вытачивая из кости наконечники для стрел, и украдкой наблюдал, как Мелинарис колдует над нашими рюкзаками.
— Ты уверена, что нам нужно столько верёвок? — спросил я, указывая на аккуратно свёрнутые кольца.