— Хоуп, слушай внимательно, — его голос звучал чётко и спокойно. — Экскурсионный автобус прибудет в девять утра. Инспекторы — двое мужчин и одна женщина — будут одеты в тёплые пуховики, лыжные шапки и берцы. Серые пуховики, синие шапки, берцы. Запомнил?
— Понял, — прохрипела рация в ответ.
Затем Маркус переключился на связь с Марселем:
— Марсель, как там с номерами в мотеле? Всё готово?
— Да, всё готово, — ответил Марсель. Похоже, он находился в баре, поскольку были слышны музыка, весёлые голоса и звон посуды. — Номера забронированы, всё по плану.
В салоне автомобиля царила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом двигателя. На заднем сиденье, откинув голову на подголовник, дремала Леванита Зорг — Хлоя. Её мысли летали далеко. Она вспоминала, как нежно Марсель сжал её руки, когда она, решив пошутить, подобралась к его спине и, сама того не ожидая, прикоснулась к его обнажённому торсу.
Её губы слегка дрогнули, на лице появилась едва заметная улыбка. Даже в этом чужом теле, в этом странном образе, она чувствовала тепло тех мгновений.
Машина мягко покачивалась на поворотах, а за окном мелькали огни ночного города, постепенно сменяясь тёмными силуэтами деревьев. Хлоя закрыла глаза, позволяя себе на мгновение забыть о предстоящей миссии.
— Всё идёт по плану, — подвёл итог Маркус.
Автомобиль мчался вперёд, увозя их к новым испытаниям. Но в этот момент, в тишине салона, каждый из них думал о своём. О прошлом, о будущем, о том, что их ждёт за поворотом.
Гот-Айленд, Земля «U-332», недалёкое будущее
Группа Хоупа провела часть ночи в напряжённой работе под рокот порогов и водопада. В холоде. В темноте. Бойцы с застывшими на морозе пальцами скручивали провода и минировали Гот-Айленд вместе с двумя мостами, ведущими к нему, — автомобильным через американские пороги и пешеходным. Чтобы отвлечь внимание, они устроили диверсию на электроподстанции, снабжающей электричеством район Козлиного острова.
Пожар на подстанции вспыхнул быстро, озарив ночное небо оранжевым заревом. Трансформаторы горели, треща и шипя, а воздух наполнился едким запахом гари и расплавленного металла. На несколько часов Гот-Айленд погрузился во тьму. Этого времени хватило, чтобы опытные подрывники заложили заряды под обе переправы через протоку реки Ниагары, разделяющую город Буффало и Козлиный остров.
Закончив с минами, бойцы вернулись в город и провели остаток ночи в кроватях, в заранее снятых номерах дешёвого мотеля. Хоуп решительно пресёк попытку парней, соскучившихся по нормальной жизни, покутить в кабаке с местными путанами. Он разрешил бойцам лишь по банке пива взять с собой в номера. Парни смирились. Попробуй ослушаться великана. Стоит только взглянуть на его кулачищи, и охота спорить сразу пройдёт. Окончательно. Не кулаки. Кувалды.
В 9:28 утра грузовой фургон, следуя за экскурсионным минивэном, пересёк мост, соединяющий Первую улицу с Козлиным островом.
Автомобиль остановился на парковке острова. Из него вышел ничем не примечательный мужчина. Он замер у кромки леса, оглядываясь по сторонам, а затем бесшумно исчез в чаще. Через тридцать две минуты он вернулся, стряхнул с брюк налипший снег и сел в фургон. Машина завелась и уверенно направилась по автомобильному мосту обратно в город. Хронометры адских машин начали отсчитывать время до начала шоу.
Неприметный фургон ехал по Первой улице, не превышая скорости. На кольце он развернулся и свернул на дорогу, идущую вдоль реки Ниагара. Проехав немного, автомобиль остановился у небольшой рощицы и заглушил мотор.
Ровно через час на острове и обоих мостах одновременно сработали мины. Мощные взрывы разнесли переправы, сбросив пролёты мостов в бурлящую воду. Среди туристов началась паника. В хаосе смешались крики, плач, завывание сирен и автоматные очереди. Всюду громыхало, стрекотало и визжало. Свежевыпавший снег мгновенно посерел от копоти и превратился в грязную кашу под ногами людей.
Люди метались по дорожкам, не понимая, что происходит. Кто-то пригибался, прячась за автомобилями, другие падали на пол ресторана, а самые смелые бросались в лес, надеясь, что среди сугробов и пушистых елей их не заметят. Кто-то в стрессе сидел прямо в снежной кашице, ухватившись за голову. Страшно было на это смотреть. Паника. Суета. Хаос. А взрывы и стрельба не прекращались. Бум... Бум... Тра-та-та.
Через пятнадцать минут на парковке взорвались ещё два автомобиля. Где-то в лесу послышалось стрекотание автоматов. Серии взрывов и стрельба повторялись каждые полчаса, вгоняя толпу в панику.
Силовики считали, что остров захвачен террористами. Однако они не спешили восстанавливать переправу или отправлять на помощь катера с военными. Все надеялись на боевые модули аннунаков. Они не заставили себя долго ждать.
Вскоре небо над островом кишело смертоносными белыми шарами. Воздух словно наполнился их зловещим жужжанием. Лазерные турели откликались на каждый шорох, будь то птица или упавшая с ветки сосновая шишка. Шансов у террористов не было. Никаких. Как не было, впрочем, и их самих. Автономные дроны аннунаков, словно валькирии — ангелы смерти, методично прочёсывали территорию, проникая чуть ли не в каждую щель. Их чувствительные сканеры просветили весь остров, но результат оказался неожиданным.
Враг исчез. Растворился. А взрывы и стрельба всё продолжались...
Внимание силовиков привлёк ещё один мощный взрыв, уже за протокой в Буффало. Взорвался фургон, припаркованный в рощице, и начался сильный пожар. Основные силы ринулись туда, поскольку ситуационный штаб предположил, что на американский берег прорвалась группа боевиков. Возможно, они использовали мощные дроны, чтобы перелететь протоку. А авария на подстанции отключила датчики слежения за небом. В мыслях силовиков всё складывалось. Проблемы с электричеством — это часть плана боевиков. Умно! Ничего не скажешь!
Силовики окружили горящую рощицу и залегли в снегу, не решаясь тушить пожар. Не видя врага, они растерялись и попросту не понимали, что делать. Эвакуация людей началась только ближе к вечеру, когда взрывы и стрельба прекратились.
Людей, эвакуированных с Козлиного острова, доставляли в полицейские участки на автомобилях. Там их встречали дотошные следователи, задавали вопросы, на которые у несчастных туристов не находилось ответов. Фильтрация затягивалась, а террористов всё не находили. Они исчезли. Провалились сквозь землю. Испарились.
Тем временем бойцы Хоупа, устроившие весь этот переполох, растворились в городе. Пока на Ниагаре ещё гремели взрывы, они на запасном автомобиле двинулись в сторону Аттики, используя окольные пути.
Машина мягко покачивалась на неровностях дороги, а за окном мелькали сигнальные столбики, деревья, придорожные мотели и заправки. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом двигателя.
— Парни, мы сделали это, — Хоуп обернулся и посмотрел на ребят. — Горжусь вами, бродяги. Концерт удался.
Мотор ровно гудел, шины шуршали по асфальту, а по радио местный журналист драматично рассказывал о взрывах и стрельбе на Козлином острове. Он словно намеренно нагнетал атмосферу страха, вместо того чтобы успокоить людей. Сенсация. Это у репортёров в крови. Горячие новости всегда хорошо продаются. Как горячие пирожки.
Миссия только начиналась...
Аттика, Батавия, Земля «U-332», недалёкое будущее
Дензел сидел за рулём своего старенького автомобиля, не решаясь включить зажигание. Уже десять минут он смотрел сквозь лобовое стекло на высокую тюремную стену и башню, которая служила парадным входом в знаменитую «Аттику». Офицер коррекции Дензел Гамильтон не хотел возвращаться домой. Без какой-либо причины, просто не хотел — и всё.
В свои сорок пять он чувствовал себя стариком. Дежурство отняло у него кусок жизни — морщины стали глубже, плечи ссутулились, даже седина выглядела как будто гуще. Он ощущал себя лет на пятнадцать старше. Да, годы уже не те. Голова гудела, спина ныла, ноги едва держали, и страшно мучила изжога. А в душе — пустота. Ни-че-го. Вакуум. Он смертельно устал. И телом... И духом...
Каждый день он видел страдания заключённых, вынужденных выживать в переполненной тюрьме, где число узников вдвое превышало норму. Господи, это же люди. Это не скот. Отвратительная еда в столовой, оборудованной форсунками со слезоточивым газом, бесчеловечное отношение надзирателей, душ раз в десять дней, запрет на свидания и письма, постоянные унижения и драки — всё это ломало людей. В глазах заключённых читались отчаяние и боль. А ведь половина из них оказалась за решёткой лишь потому, что не покорилась новой власти. Они-то считают себя людьми. А он? Кто тогда он? Он служит инопланетной расе. Пресмыкается. Он слуга дьявола. Вот кто он.
Он больше не мог оставаться на работе, но мысль о доме угнетала его ещё сильнее. В крошечной квартире, где ремонт не делали уже тридцать лет, его ждали лишь разруха и боль. Полы гнили, штукатурка осыпалась, а в семье царили равнодушие и отчуждение. Жена-алкоголичка давно изменяла ему с его сослуживцем Гарри. Дочь, брошенная мужем, тщетно пыталась растить больного ребёнка. Сын-подросток подсел на наркотики, всегда с разбитым носом и синяком под глазом.
Нет, сегодня он не поедет домой. Лучше заплатит за номер в мотеле в соседней Батавии. Зайдёт в бар, напьётся до беспамятства, а может быть, если захочется, снимет проститутку. А завтра скажет жене, что на работе объявили усиление и он всю ночь проверял посты. Хотя домашним, честно говоря, уже было всё равно — лишь бы деньги приносил.
Порой он даже завидовал заключённым. Тем, кто сидел за идею, стойко перенося лишения, с надеждой однажды вырваться на свободу и продолжить борьбу за прежнюю Америку.
Дензел всегда относился с глубоким уважением к политическим заключённым. Он никогда не применял к ним физическую силу и старался поддерживать их, как мог: передавал весточки на волю или тайком подкладывал сигареты тем, кто курил.