Архимаг резко поднял голову и встретился взглядом с императором. В его холодных глазах он прочитал нечто, заставившее его кровь похолодеть. Всё ещё держась за внешнее спокойствие, Сариус вдруг осознал страшную истину: игра только начиналась, и теперь правила диктовал не он.
Сариус сжал кулаки, ожидая гнева императора, но вместо этого увидел на его лице искреннюю улыбку. Глаза владыки Империи светились неподдельной радостью при виде «Пронизывающего».
— Комиссар, объявляйте перерыв! — император встал, его голос гремел под сводами зала. — Как мы можем продолжать без Маркуса? Именно с его выступления началась вся эта история. Он лучше всех разберётся в этом бардаке!
Сариус резко повернулся:
— Документы уже подписаны! Шахты переходят под контроль Альянса, а земляне получают свободу. Что может изменить хранитель?
— Всё, что угодно, — раздался спокойный голос из ложи.
Зал загудел. Маркус, невидимый до этого момента, поднялся со своего места.
— Простите за маскировку, — улыбнулся он, — но мне пришлось оставаться в тени, чтобы увидеть вашу... изящную комбинацию, Сариус. Браво! — Он бросил взгляд на архимага и выразительно дважды хлопнул в ладоши. — У меня есть важная информация для Совета. Прошу предоставить слово и доступ к базе искусственного интеллекта.
Комиссар Филакас всхлипнул, вытирая слёзы:
— Маркус! Старый друг! Конечно, займи своё место рядом со мной. Этот день становится настоящим праздником для всего Совета!
Тяжёлые позолоченные двери распахнулись. В зал вошёл Маркус в сопровождении Горыныча — его верный помощник сегодня принял облик Илона Маркса, явно наслаждаясь реакцией публики. Земной миллиардер, должно быть, казался Горынычу родственной душой — такой же эксцентричный и непредсказуемый.
Зал взорвался овациями, когда Маркус с Горынычем поднялись на сцену. Даже ярые противники Империи вскакивали со своих мест, аплодируя хранителю. Комиссар Филакас, не скрывая радости, обнял Маркуса как родного сына.
Только Сариус оставался неподвижным. Его пальцы вцепились в подлокотники кресла, а лицо побелело, как мел. «Как он посмел?! — кипел он внутри. — Все мои планы... Все расчёты...»
— У меня вопрос к базе знаний, — чётко произнёс Маркус, занимая место в президиуме. — Каждый чипированный гражданин Альянса носит в мозгу дариевый имплант. Как это отражается на составе крови?
Голос искина прозвучал мгновенно:
— В ста процентах случаев анализ выявляет микрочастицы дария.
— Прекрасно, — кивнул Маркус. — А теперь, уважаемый судья, проверьте оттиск воли «гражданина Кольцова» на наличие чипа.
Зал замер. Голограмма кристалла с оттиском воли вспыхнула над президиумом.
— Вот он! — воскликнул судья, выделяя красным контуром крошечный объект в мозгу. — Чип однозначно присутствует.
— Теперь — анализ крови на контракте, — продолжил Маркус.
Прошло несколько томительных секунд.
— Результат: дарий отсутствует, — огласил искусственный интеллект. — Подписавший договор Марсель Кольцов не является гражданином Альянса.
В зале пронёсся возмущённый шёпот. Маркус усмехнулся:
— Поздравляю, господин Сариус! Теперь у вас есть... носки и нижнее белье. Прекрасная сделка!
Архимаг позеленел от ярости.
— Ты думаешь, победил?! — зашипел Сариус, теряя самообладание. — Я сотру Землю в пыль, даже если это означает войну!
— Господин Сариус, а знаете, почему сканеры имперской флотилии до сих пор не обнаружили вашу эскадру? — Маркус спокойно поправил манжеты. — Потому что их там нет. Ваши корабли уже летят сюда. По приказу временного правительства Альянса во главе с адмиралом Кирстеном. Они доставят вас... ну, вы поняли куда.
— Тогда кто же настоящий владелец шахт? — не выдержал император.
Маркус широко улыбнулся:
— Как и написано в договоре — Марсель Кольцов. Только с планеты Земля «U-333», а не «U-332». Опечатка, понимаете ли... Такая микроскопическая ошибка.
В этот момент Сириусу стало плохо. Его «непобедимая» стратегия рассыпалась как карточный домик.
***
Элисия умело маневрировала «Пронизывающим», ведя его сквозь плотный поток кораблей, ожидавших посадки. Мы с восхищением смотрели в иллюминаторы, очарованные открывшимся видом. В живую космос — это вам не фильм голливудский. Такое через экран не испытаешь. Он завораживает!
Фелария сияла под лучами своей звезды, как драгоценный камень. Единственный гигантский континент планеты окружали бескрайние океаны, придавая ей нежный бирюзовый оттенок. Два спутника, освещённые Зардом, дополняли эту потрясающую картину, превращая приближение к планете в волшебное зрелище.
Как только диспетчеры получили сигнал нашего корабля, эфир взорвался чередой срочных сообщений:
«Пронизывающему» — зелёный коридор! Высокий приоритет! Посадочная площадка «МКМ-17Ф». Лицензия пилота Фогг Мелинарис подтверждена... И ещё куча технических терминов, в которых я, увы, не силён. Слава богу, у нас на борту было кому с этим разбираться.
Мелинарис переключила корабль в ручной режим и повела его к центральной площадке. «Пронизывающий» почти незаметно коснулся металлических плит космопорта. Ну вот и цивилизация. Приехали.
Не успели погаснуть посадочные огни, как к нам устремился рой летающих камер. Десятки блестящих шаров размером с теннисный мяч жужжали и вспыхивали объективами маленьких камер.
Я ожидал чего-то подобного. Отец Мелинарис — известная фигура, поэтому прибытие его легендарного корабля не могло пройти незамеченным. Тем более что «Пронизывающий» считался погибшим.
— Пресса не теряет времени, — усмехнулся я, наблюдая за особенно наглым дроном, прилипшим к стеклу. — Вот это папарацци! Ушлый. Лезет прямо под кожу.
То, что нас встречают, скажу честно, приятно. Но вот стать объектом пристального внимания мировых СМИ... Удовольствие — так себе. Блин... Что? Опять комплексую? Уж нет. Это просто скромность.
Мелинарис откинулась в кресле и погладила приборную панель:
— Ну что, герои? Готовы сойти на межгалактический элитный курорт? Он лучший, поверьте. Нет, правда.
За иллюминатором уже выстраивалась охрана космопорта, а вдалеке виднелись силуэты встречающих.
«Ого! Смотрите, сколько летающих шариков!» — Ахмед прижал нос к стеклу, его глаза блестели от восторга. «Сейчас нас просветят насквозь и вколют кучу прививок от всех болезней галактики!»
Мелинарис закатила глаза:
— Успокойся, это просто репортёры. У них камеры с высоким разрешением и микрофоны, которые улавливают сердцебиение на расстоянии. Так что... — она бросила взгляд на Ахмеда, ковыряющего в носу, — ...можешь оставить это занятие для душа.
— Нашу планету превратили в шахту для этих чешуйчатых тварей без нашего согласия, — Хлоя сжала кулаки и зло посмотрела на Мелинарис. — Но мы их выгоним! И пусть потом эти снобы приползают на наши пляжи, платят доллары за коктейли!
Мелинарис покраснела.
— Чёрт, я не хотела... — она провела рукой по лицу. — Просто будьте осторожны в словах. Здесь каждое слово может стать мемом во всех десяти измерениях.
— Хватит! — я встал между ними. — Мы здесь, чтобы освободить Землю, а не выяснять отношения. Мелинарис знает здешние порядки — будем слушать её. Командная работа, помните?
— Ладно... Просто трудно смотреть на всю эту роскошь, когда наши парни сидят в подземельях, — Хлоя разжала пальцы и примирительно коснулась плеча Мелинарис.
Нашу перепалку прервало появление странного транспорта — прозрачной сферы, бесшумно подплывшей к платформе. Внутри мерцали голубоватые кресла-трансформеры.
«Автономный модуль», — объяснила Мелинарис, когда кресла обняли наши тела, как умный пластилин. В центре всплыл голографический экран с мерцающими символами.
«Хранитель Маркус вызывает нас в Совет Десяти Измерений в качестве свидетелей, — перевела Мелинарис. — Отец прислал за нами этот модуль».
Короткий полёт над Феларией заставил нас забыть о спорах. Лазурный океан просвечивал до самого дна, обнажая коралловые сады. Побережье взрывалось фейерверком цветов — тысячи оттенков, форм и размеров сливались в живой калейдоскоп.
«Чёрт, — прошептал Ахмед, — и это всё построили на крови наших шахтёров?»
Хлоя сжала его плечо: «Теперь понимаешь, за что мы боремся?»
Сфера плавно приземлилась перед сверкающим шпилем Дворца Совета Десяти Измерений.
«Шоу тайм, — я глубоко вдохнул, — пошли делать историю».
***
Гвардейцы распахнули тяжёлые золотые двери, и тысячи глаз устремились на нас. Я почувствовал себя рок-звездой перед переполненным стадионом. Мы шли по плюшевой ковровой дорожке, окружённые роем жужжащих летающих камер. Каждый наш жест мгновенно становился достоянием миллиардов экранов в десяти измерениях.
Но мы не дрогнули. В море лиц мы сразу заметили двоих:
— А вот и Маркус! — прошептал я, узнав знакомую осанку хранителя.
— И Горыныч! — засмеялся Ахмед, показывая на ухмыляющуюся физиономию Илона Маркса.
Сердце ёкнуло — как же я скучал по этим лицам! В последний раз мы виделись с Маркусом... Где? Ах да, в том баре на восточной шахте, перед терактом. Только тогда он прикидывался блондинкой Викой — этакой сексапильной заводилой.
А что Мелинарис? Она шла, не отрывая взгляда от отца. Впервые в жизни она видела его живым, а не на голограмме или фото. Её губы задрожали. Она машинально поправила прядь волос — точь-в-точь как делал Маркус в моменты волнения. Двадцать лет разлуки. Двадцать лет, пока он спасал галактику, она представляла его по рассказам чужих людей. И вот — всего несколько шагов между ними.
— Друзья! — Маркус радостно улыбнулся, обнимая меня и Мелинарис. Его голос эхом разнёсся по залу. — Познакомьтесь с новым владельцем сангиниевых шахт Земли — моим будущим зятем Марселем Кольцовым! И с моей дочерью Мелинарис, которую я последний раз видел вот такой. — Он показал рукой на уровне колена, вызвав улыбки в зале.
Он похлопал меня по плечу и указал на моего двойника: