скать ее до того, как поезд тронулся.
Наверное, у меня был очень глупый вид, потому что Мальмберг снова сменил тон и даже попытался меня утешить.
– Сорри, парень, – сказал он и хлопнул меня по плечу своей ладонью размером с крышку унитаза. – Тебя надули.
«Надули? – мрачно подумал я. – В этот невезучий день над моей головой пронесся целый шторм».
– Послушайся моего совета, – продолжал Мальмберг. – Меня этому сама жизнь научила. Никогда никому не доверяй.
Это точно – даже офицеру Армии спасения.
Теперь уж ничего не попишешь – в самом буквальном смысле слова. Эта ошибка поставила жирную точку в моем самом крупном журналистском фиаско. Главной статьей завтрашнего номера станет статья Бенгта о человеческой трагедии и долгожданном ребенке.
Бенгт!
Внезапно я вспомнил, что меня ждет Гит.
– Извини, но я спешу, мне пора идти, – сказал я и застегнул пальто.
– А почему бы не воспользоваться такси? – ухмыльнулся он. – Куда поедем?
– Меня ждет дама, – проговорил я, злясь оттого, что краснею.
– А-а-а, вот оно что, дама, – протянул он. – В самый обычный вторник.
С пылающими щеками я вышел к Гит. Извинился за задержку, но эта ангельская душа по-прежнему великолепно притворялась и заявила, что ей вовсе не было скучно.
Когда мы собирались сесть на заднее сиденье, появился Бенгт. С некоторым изумлением он оглядел всю эту сцену.
– Мы были в кино, – сказал я с глупым лицом, пытаясь прояснить ситуацию. – Я собираюсь проводить Гит до дома…
Если бы он произнес хоть слово! Нет, он стоял, уставившись на нас.
– Гит пригласила меня в гости, – пробормотал я.
– Как мило!
– Поехали с нами, – попытался я изобразить веселость. – Гит наверняка и тебя угостит чаем с печеньем. Неплохая идея, правда?
– У меня нет времени, – ответил Бенгт с каменным лицом. – Если я правильно помню, ты сегодня утром заказал мне статью. Приятного вечера вам обоим.
– Странный парень, – вздохнул я в темноте машины. – Никогда раньше его таким не видел.
– В последнее время Бенгт действительно ведет себя немного странно, – согласилась Гит.
Я заметил, как Йорген Мальмберг вытягивает шею, чтобы не пропустить ни слова. Поэтому до конца поездки мы сидели молча.
С преувеличенной любезностью он распахнул дверь, выпуская нас.
– Надеюсь, дама не забыла свою сумочку, – спросил он с улыбкой. – Так легко может возникнуть какое-нибудь недоразумение, если я побегу ее доставлять.
Гит, разумеется, ничего не поняла из этого тонкого намека.
В доме никого не было. Девушка предложила мне присесть в ее комнате и ушла возиться в кухне. Я ощутил укол ревности, увидев на ночном столике фотографию Бенгта.
Вскоре появилась Гит с двумя чашками дымящегося чая и корзинкой свежеиспеченного печенья. Только тут я вспомнил, что пропустил ужин, и остановился только тогда, когда печенье закончилось.
Потом я предложил Гит сигарету, но она отказалась.
– От курения портится цвет лица.
Но рыжему жирному газетному слизню терять уже нечего. Затянувшись, я подумал, что день все же не совсем псу под хвост. Только я решил забыть обо всем, что связано с убийством, как мне тут же напомнили о нем.
– Что ты попросил Бенгта написать? – спросила Гит.
– Статью об Инге Бритт Экман, – уклончиво ответил я. – Когда ее убили, она ждала ребенка, а у Бенгта дар к описанию человеческих судеб.
– Да уж, – ответила она странным голосом.
Я взглянул на нее.
– Не делай вид, что ничего не понимаешь. Я знаю, что Бенгт встречался с Ингой Бритт Экман. Но это было много лет назад. Глупо ворошить прошлое.
Гит закусила губу.
– Мне известно и то, что у него было много подобных историй. На это мне тоже наплевать.
Я сглотнул раз, сглотнул другой, но так и не нашелся, что сказать.
– А теперь, наверное, я стану одной из его историй, – всхлипнула она. – Знаю, так обычно и бывает, когда мужчина хочет расстаться с девушкой. Тогда он начинает вести себя вот так странно. Ну пусть исчезнет совсем, нетрудно будет найти другого.
На этом этапе я и вправду чувствовал себя как похмельный мишка Тедди.
– Гит, послушай, – проговорил я, поднимаясь. – Все не так, как ты думаешь.
Я сел рядом с ней на кровать.
– Гит, – почти со стоном произнес я, тяжело дыша.
Положив руку ей на затылок, я повернул к себе ее голову. Ее губы оказались всего в каких-нибудь десяти сантиметрах от моих.
И тут она залепила мне пощечину! А в следующую секунду рухнула на кровать и разрыдалась.
Теперь я окончательно стал похмельным мишкой Тедди. Совершенно уничтоженный, я поплелся обратно в кресло.
Зачем я на все это согласился?
Почему все женщины так непредсказуемы?
Почему?..
Гит поднялась. Достала откуда-то платок и вытерла слезы. Я не решался поднять на нее глаза.
– Гит, прости меня.
Она прервала мои неуклюжие попытки завести разговор.
– Это я должна просить у тебя прощения. Ты, наверное, считаешь меня сумасшедшей, раз я так себя веду. Можно, я угощу тебя шерри? Мне кажется, нам обоим не помешает выпить чего-нибудь крепкого.
Я предпочел бы чего-нибудь куда покрепче.
– Я солгала тебе, – проговорила Гит, когда мы пригубили напиток. – На самом деле я ужасно ревнивая, и меня жутко задевают прежние романы Бенгта, хотя я и стараюсь о них забыть. И мне не наплевать, уйдет он или нет. Боюсь даже подумать о таком.
– Он этого не сделает, – соврал я. – Можешь быть совершенно спокойна. Ты единственная девушка, к которой он относится серьезно.
– Тогда он мог бы вести себя со мной получше…
– Чем посылать приятеля дублером вместо себя, – добавил я.
Она рассмеялась.
– Ерунда, ты не в счет.
Нет-нет, Йоран Сандаль не в счет. Он безопасен, этакий друг дома, ему можно надавать пощечин, если он будет недостаточно хорошо себя вести.
– Ты был со мной так мил, – продолжала Гит. – Давай забудем то, что произошло только что, но скажу честно – сегодня мне очень хотелось повидаться с Бенгтом. Мы не встречались целую вечность.
– Только влюбленным кажется, что с воскресенья до вторника прошла целая вечность, – философски прокомментировал я, старый холостяк.
– С воскресенья? – переспросила Гит и уставилась на меня. – Но я не встречалась с Бенгтом в воскресенье.
«Трижды проклятый Бенгт, – во второй раз за этот вечер мысленно выругался я. – Кого же он тогда приводил к себе в комнату?»
– Бенгт уехал на весь день, чтобы сделать какой-то репортаж, и должен был вернуться только поздно вечером, – сказала Гит. – Так это было не так?
– Да-да, конечно, сейчас, когда ты сказала, я вспомнил, – ответил я в надежде, что голос мой звучит убедительно.
– Я ездила в Мальмё, ходила в театр. Очень хорошая пьеса, советую тебе тоже посмотреть. Потом встречалась с подругой, так что я вернулась скорым ночным поездом.
– На нашей станции с поезда сошла ты и офицер Ульссон – она тоже женщина, – произнес я.
Гит с изумлением уставилась на меня.
– Как странно ты говоришь! Да, я видела солдата Армии спасения.
– А потом ты встретила таксиста, бегущего по перрону.
– На что ты намекаешь? Да, я встретила таксиста. Кстати, это он привез нас сюда сегодня. А что с ним такое?
– Ничего особенного, совершенно ничего.
– Ну давай, продолжай рассказывать, – попросила Гит. – Поскольку тебе все известно, то ты, конечно, знаешь, что произошло тут, перед домом?
– Понятия не имею.
– Я так испугалась, испытала почти что шок. Собственно, потому я и попросила тебя проводить меня. Боялась идти одна.
Заместитель жениха. Телохранитель его невесты. Не говорите потом, что меня нельзя назвать журналистом широкого профиля.
– Что тебя так напугало? – вежливо спросил я, ожидая услышать, что она увидела черную кошку или что-нибудь в этом духе.
– Когда я подошла к дому, откуда-то появился мужчина на велосипеде и чуть не сбил меня с ног. Уличный фонарь не работает, а у него на велосипеде не было фары. Боже, как я испугалась!
Гит вздрогнула при одном воспоминании об этом событии.
– Я кинулась в подъезд, как напуганный заяц, нащупала ключ и почувствовала, что спасена.
– Он побежал за тобой?
– О нет, все оказалось совсем не так ужасно. У страха глаза велики. Он подъехал к соседнему подъезду, поставил там велосипед и вошел внутрь.
– Так он живет в этом доме?
– Да, когда он зажег свет в подъезде, я разглядела, кто это.
– Вот как?
– Неприятный тип. Он часто приходит домой пьяным и словно раздевает меня взглядом, когда мы сталкиваемся у дома.
– Что за странные у тебя соседи?
– Он наверняка не опасен, а теперь его вообще жалко.
– Почему?
– Так ведь это его жену убили!
Я подскочил.
– Альф Экман?
– Ну да. Они живут в нашем доме. Вернее говоря, жили. Ходят разговоры, что он собирается переезжать.
Некоторое время Гит сидела молча. Потом проговорила:
– Подумать только, какой ужас! Тогда, ночью, он еще не знал, что его жена убита.
Я тоже сидел молча и размышлял.
– Ты уверена?
– Что ты имеешь в виду?
– Когда ты пришла домой, было около двух часов ночи?
Гит кивнула.
История становилась все более интересной! По словам сослуживцев, Альф Экман покинул рабочее место еще около полуночи, чтобы отправиться домой поправлять здоровье.
Чем же занимался Альф Экман с двенадцати до двух ночи?
– Ты не заметила, на каком велосипеде он приехал?
– На женском. Я обратила на это внимание, потому что он легко с него спрыгнул. Обычно же мужчинам приходится перекидывать ногу через раму.
– И фары на велосипеде не было?
– Не знаю. Знаю только, что она не светила.
Возможно, дело в том, что динамо издавало такие звуки – Альф предпочел ехать в темноте, чем привлекать к себе внимание.
– Спасибо, Гит! – произнес я, пожимая ей руку. – Приятный вечер, и интересное завершение. Надеюсь, ты не сердишься на меня…