Говорим дальше о возможных тестах на моральные и профессиональные качества. В процессе разговора расхаживаю по кабинету, подхожу к окну. Мы на третьем этаже. Разглядываю небольшой скверик под окнами. Кусты, деревья, газоны. В центре красиво расположился круг, засаженный цветами.
Хмыкаю. Карбюзье у нас, видно, не в чести. Асфальтовая дорожка упирается в круглый цветник с обеих сторон. Пешеходам надо его обходить и не все это делают. Некоторые, подчиняясь инстинкту спрямлять дорогу, прутся прямо по цветам. Уже намечается тропинка.
По уму или по Карбюзье, надо было оставить участок свободным от дорожек и красивостей какое-то время. Затем заасфальтировать стихийно сформированные тропинки. Правда, возникла бы другая проблема. Вид сверху не имел бы строгой и красивой геометрической формы.
Подзываю Наталью.
— Посмотри. Можно организовать замечательную проверку на педантизм и привычку следовать формальным правилам. На некоторых должностях… нет, на многих должностях — бесценное качество. Догадалась?
Что-то светится в глазах, но не полное понимание. Скорее, уверенность в том, что какая-то важная идея тут есть.
— Есть несколько способов. Если там привести цветник в полный порядок, то мало кто попрётся топтать цветы и пачкаться о сырую землю. Но вот когда наметится тропинка…
Всё! Догадка пробивается!
— Педант всё равно обойдёт цветник. Торопыга немедленно воспользуется дорожкой напрямую. Подобных скрытых тестов можно натыкать на всём пути кандидата до отдела кадров. Когда человек не знает, что его уже проверяют, он своё истинную суть скрыть не сумеет.
Наташа с озарённым видом кивает.
— О секретности не забудь. Известный всем тест уже не тест.
Мы берём многих, очень многих. Спектр нужных специальностей чрезвычайно велик. Сразу отсекаем только редких мигрантов, ограниченно берём казахов, приветствуем русскоязычных, стекающихся к нам со всего Казахастана.
— А у нас есть для них всех работа? — с изрядным сомнением спрашивает девушка, уже усевшаяся за стол.
— Наши планы сильно зависят от наличия ресурсов. С финансами у нас проблем нет, хоть завтра начнём возводить целый ряд объектов, если рабочие руки появятся. Списки проверенных работников, рассортированных по специальностям, мне на стол. Дальше не ваши проблемы.
Отдав напоследок ценное указание действовать, ухожу.
Всё-таки руководство Агентством отнимает время. Ну, сейчас хотя бы на интриги затихшего Кондрашова отвлекаться не приходится. Даже не дал себе труда лично встречаться с комиссией из ФНС, приезжавшей пару недель назад для проверки исполнения того злополучного постановления. Предоставил своим юристам удовольствие макнуть их мордой об стол. Мне недосуг.
2 апреля, суббота, время 07:10.
Байконур, ТСП (тоннельно-стартовая площадка).
Александр Куваев.
Пазик аккуратно, но не без лихости, разворачивается рядом с «Симарглом», расположенном на платформе у устья тоннеля внутри расходящихся в стороны насыпей. Услышав впервые, посмеялся, а понял почему «усы», когда ознакомился с видом сверху.
Шеф, — он сегодня с нами, — принципиально отдаёт предпочтение отечественным производителям, поэтому пазик. Вот только его только издалека можно опознать как продукт Павловского автозавода. Кресла внутри совсем нестандартные, мягкие, удобнейшие и обитые велюром. Мест не проектные двадцать пять, а всего пятнадцать. На стенке, закрывающей водителя — большой экран. Сейчас отображает карту: в центре — «усы», сам автобус обозначен яркой зелёной точкой внутри «усов». На верхней панельке — московское время (на два часа меньше) и обратное время до старта. Так что шеф наш не без лукавства. Не верю я, что совсем обошлось без импортных материалов и оборудования. Слишком нарядненький наш автобус. Так сказать, ВИП-пазик.
Выхожу вместе со всеми, вдыхаю свежий весенний воздух. В моём родном Иркутске такой весенний расцвет исключительно в разгар мая. Унылый полупустынный пейзаж здорово оживляют расцветающие тюльпаны. Даже мне, мужчине, нравятся своим радостным жёлтым, изредка светло-красным, цветом.
Ненадолго расцветает усеянная колючками степь. Когда под палящим солнцем стаивает скудный слой снега, на короткое время оживляя степь. Через пару недель останутся одни колючки.
— На выполнение священной традиции в одну шеренгу, стройсь! — весёлую команду встречаю смехом. Ко мне присоединяются остальные.
Всего нас летит восемь человек. Пять человек — экипаж будущего лунного модуля, пара биологов вдобавок к экипажу «Оби» и я, уникальный и неповторимый. Все и выстраиваемся.
— Действуйте, парни! Окропите байконурскую землю напоследок, — командует шеф.
Через полминуты раздаётся дружное журчание. Удержаться от смеха при этом невозможно. Вообще-то традиция велит это делать на автобусное колесо, но новые времена вносят, ха-ха, свои коррективы. Ну и крикливое мнение водителя автобуса кое-что весит. То ли один-два человека побрызгают, то ли почти десяток. Так и резину может разъесть, ха-ха-ха…
Моем руки, поливая их из бутылки. Чую, тоже традиция формируется, так-то в просторной бытовке есть умывальник. Но мы туда не заходим, сразу выдвигаемся к носу ракеты, поднимаемся по лестнице и внутрь. У нас есть минут двадцать-тридцать, чтобы надеть лёгкие скафандры и разместиться в ложементах. Успеваем за десять. Месяцы тренировок не могут пройти зря.
— Давайте, ребята, — шеф и сопровождающие лица прощаются. — Смотрите, чтоб там всё нормально было.
— Герои космоса, ёпта… — с неуловимой улыбкой добавляет Терас, мужчина скандинавского вида.
Носовая створка, через которую мы вошли, закрывается. Сейчас надвинут носовой обтекатель и «Симаргл» начнёт движение. Это ружьё заряжается со стороны дула.
Долго ждать не приходится. Через пять минут трогаемся. Не только чувствуем, ещё перед нами длинная панель, на которой ряд чисел. Скорость, высота, ускорение, обратный отсчёт. Поэтому к нашим чувствам добавляется информация от индикаторов. Маленькие и отрицательные величины первых трёх показателей. Только время независимо ни от чего продолжает неумолимо отсчитывать секунды и минуты.
«Симаргл» спускается в темпе неторопливого пешехода, дна достигаем через тридцать пять минут. Было бы скучно, не будь о чём подумать. Нагружать голову всегда полезно, и тот, кто делает это лучше, тот на коне. В этом отношении шеф бесподобен. Я-то умею писать левой рукой текст зеркально, специально тренировался. Виктор подсказал насчёт левой руки, и теперь не знаю за счёт чего, но мозги стали соперничать по эффективности с компьютером.
До шефа мне далеко. Я могу писать обеими руками, а он может обеими руками рисовать. Завораживающее зрелище. Уровень «бог».
В момент, когда узнал, что меня не включили в лунный экипаж «Резидента», желание попасть туда вспыхнуло жгучим взрывом. Я буду в числе первых людей, ступивших на Луну! Впервые в истории человечества!
И пусть никто не парит мне мозг о Нейле Армстронге и других самозванцах. Не было американцев на Луне! И никто не знает, хотя самые информированные и умные могут догадываться, но именно мне шеф поручил построить и запустить лунный орбитер с мощным телескопом. С диаметром главной линзы метр двадцать. По всем прикидкам разрешение будет не более пяти сантиметров на пиксел. Лично я ожидаю три, но поглядим. Поглядим на объявленные места посадок! Любую руку на отсечение дам, никаких следов там не будет!
И как мне попасть в уже утверждённый список? Шеф вроде окончательно дверь не закрыл, только как мне стать по-настоящему полезным членом экипажа? Конструктора там точно не нужны. Сконструировать тоннель? Думал над этим несколько дней: слишком много возникает неясностей. Применил способ, однажды предложенный шефом — посмотреть на задачу сверху. Подняться над заданными рамками. И постепенно стало ясно, что разработать на Земле технологию, которая будет работать на Луне, невозможно. Некорректная задача. Слишком мало данных, которые можно получить только на месте.
Эврика! Я бы подскочил на ложементе, если бы не был зафиксирован. Соседи глянули на мой бесполезный рывок с лёгким беспокойством. Отмахиваюсь. Я нашёл способ убедить шефа включить меня в экипаж! Именно конструктору надо внимательно изучить местные условия, провести замеры, испытания, эксперименты. Нужны ещё технологи, но для их участия вполне достаточно дистанционных консультаций. К тому же на среднем уровне я сам в этом разбираюсь.
Так что никуда шеф не денется. Только мне надо будет на ходу заложить дополнительные ресурсы. Шестой член экипажа, это не только лишняя живая масса, но и продовольствие, вода, место расположения. Соответственно, требуется увеличение тяги движков. Чтобы выдержать все параметры полёта в приемлемом диапазоне.
— Начинается предстартовая подготовка! — оповещают нас динамики приятным женским голосом.
Нас это не касается, мы сами — элемент предстартовой подготовки. Доносится лёгкий гул, сытый рокот генераторов. Ещё какие-то звуки вроде журчания, но, возможно, показалось. Я ведь знаю, что начинается заполнение топливных баков.
На поддержание кислорода и, особенно, водорода в жидком состоянии приходится тратить энергию. Тепло из окружающей среды настырно рвётся в криогенные баки, приходится держать мощную и продуманную оборону.
Но я продолжу. Итак, нужно создать резерв мощностей для дополнительного груза. Пусть он и небольшой сравнительно с парой сотен тонн сухой массы, но космонавтика это область прецизионных расчётов. Откуда их взять?
Ответ не приходится искать долго. Полёт «Резидента», — кстати, только сегодня придумал имя, ещё одно поручение шефа выполнено, — рассчитан, исходя из его собственных ресурсов. Но для первоначального разгона к нему можно прицепить связку двигателей. Если это будет РД-0121МС, то массу «Резидента» можно довести до космических величин, ха-ха-ха…
* Двигатель РД-0121МС, водородный. Сконструирован на основе полузабытого РД-0120 и на новом уровне. Тяга доведена до 260 тс, тяговооружённость до 81 (с 58), масса снижена до 3 205 кг, удельный импульс в вакууме — 460 с. Примечание автора.