— У, бл… — что-то подозрительно похожее на мат издаёт вздрогнувший Медведев.
Первая ракета со сдержанным и пугающим шипением покидает своё уютное гнёздышко. Оставляя за собой белый дымный след, устремляется ввысь. Через пару секунд вторая, за ней –третья.
— Надеюсь, свидание вслепую состоится, — равнодушно высказываю пожелание, — у всех трёх пар.
Мне и в самом деле глубоко начхать на результат то ли испытаний, то ли учений. Майор Ляхов, командир дивизиона «Прометеев», пусть волнуется и переживает. Тиму Ерохину чуточку не так. Ему, пожалуй, больше понравится неудача, даже маленькая. Например, одну ракету не собьют. Тогда он из майора всю душу по ниточке вытащит подколками и шуточками. Насколько мне показалось, майор реально опасается Тима именно с этой стороны. Каждый страстно желает выглядеть круче варёных яиц и не упустит случая опустить конкурента… ха-ха, каламбурчик. Короче, обычные мужские игры.
Банальный мальчишеский азарт отодвигает в сторону моё олимпийское равнодушие. Слежу за перехватом вместе со всеми. Неужто смогут? Мы специально посвятили учебным стрельбам отдельный старт. «Симарглом» жертвовать не стали, это чересчур. Запустили возвращаемый «стакан», тот придал начальное ускорение трём ракеткам, те сами разогнались до суборбитальной скорости. В стратосфере несложно, там сопротивление воздуха символическое.
Ракеты Х-100 пришлось купить. Считаю, это не дело, надо самим заняться. Технология изготовления непростая, но и мы не лыком шиты. ФКИ даёт много.
Высоко в небе красиво расцветает первый взрыв, чуть погодя — второй под восторженные возгласы свиты. Третья пара стремительно сближается и… расходится. Зенитная ракета заканчивает свою яркую и короткую жизнь вспышкой, а уцелевшая мишень продолжает свой полёт. С шипением разъярённого кота ей навстречу устремляется четвёртая ракета.
Я отхожу под брезентовый навес, который играет двойную роль маскировки и защиты от палящего солнца. Уже усевшись за лёгким столиком и угощаясь холодной минералкой, по выкрикам, иногда матерным, понимаю, что четвёртая ракета не подкачала.
Подходит довольный зрелищем Медведев. Остальные собираются под другим навесом, общим. Никто специально не командует, все сами понимают, что запросто навязывать своё общество высокому начальству не стоит.
— Можно считать, что с воздуха ты защищён, — зампред тоже наливает в высокий стакан шипящий пузырьками напиток.
— Не только с воздуха и не в последнюю очередь благодаря вам, — салютую недопитым стаканом.
Пару лет назад я озаботился созданием оружейного арсенала. Идея простая и древняя — народное ополчение, милиция и всё такое. История ясно и прямо говорит — вооружённый и мотивированный народ непобедим. Вот я и задумал систему, в которой каждый работник Агентства имеет личное оружие. Наподобие швейцарской системы.
Но как⁈ Как запастись нужным количеством стволов? Обдумывал разные возможности: через своих инвесторов контрабандой из-за рубежа, например. Очевидный минус — незаконность. Можно через казахстанское правительство. К незаконности добавляется ненужная ниточка с казахами, которая отзовётся неизвестно как и когда.
Когда поделился проблемой с Медведевым, тот только усмехнулся. Пара дней у него ушла на оформление бумаг, которые финишировали в министерстве обороны, а уж оттуда пошла разнарядка на военные склады. Ящики с карабинами, автоматами, пулемётами и боеприпасами уже приходят. Как говорится, жизнь налаживается. Организуем обучение военному делу, время от времени будем проводить учения по всему населению. И через год-два нас на арапа уже не возьмёшь. Гарнизон и персонал космодрома сможет дать серьёзный бой даже вооружённым силам страны средних размеров. Того же Казахстана.
— А можно ли считать, что я защищён со стороны высших сфер?
Одна из сильнейших фигур прикрытия из этих самых сфер сидит передо мной. Только вот на вопрос задумывается. Один этот факт много чего значит. Если б реальных угроз не видел, то сразу сказал бы, но нет, сидит и думает.
— Не знаю, — неохотно размыкает уста. — Сначала полагал, что Кондрашов действовал только из личных побуждений, только вот витает что-то в воздухе…
Делает неопределённый жест рукой.
— Попробуем сформулировать? — вычисленная угроза теряет половину своей силы. Так что не переливанием из пустого в порожнее мы занимаемся.
— Понимаешь, Виктор… Кондрашов, конечно, в опале, но особых претензий к нему нет.
— Это как?
— Не наказать его было нельзя. Слишком больно ты ударил. Но ему ставят в вину не цель, а метод, вернее, стиль. Способ взять вас под контроль плотнее вполне приемлемый. Но вместо мягких уговоров, ответных преференций он попытался грубо выкрутить руки.
— Так-так… — пробарабанив пальцами по столу, замечаю: — Значит, цель полностью взять нас под контроль остаётся. И что они хотят?
— Идеально — госкорпорацию. Такая форма их устроит. И любая другая с такой же подотчётностью президенту и правительству. Понятное дело, ты останешься гендиром. По крайней мере, первое время.
Не перебиваю и паузу не рву.
— Пока никто не знает, как это сделать…
— Закон не позволяет, — киваю несколько самодовольно.
— Виктор, я тебя умоляю, — зампред пренебрежительно кривится. — На таком уровне закон всего лишь инструмент. Президент может указ издать, через парламент тоже что угодно проведут. Другое мешает. Твои финансовые обязательства чудовищного масштаба. Думаешь, они не знают, сколько тебе платить придётся?
— Знают? И сколько же? — хитренько улыбаюсь.
Не получается у зампреда вытащить из меня инфу. Он просто отмахивается, значит, не в теме. Ему кто-то мог пальцы веером распустить, вроде всё-то они знают, но если конкретных цифр не назвали, то это чистой воды пустозвонство.
— Неважно. Главное, что много. Такие обязательства никому вешать на бюджет не хочется, это тебя и спасает. Но как только ты их выполнишь или начнёшь выполнять, или обанкротишься, при любом исходе тебя плотно возьмут под белы рученьки, и ты никуда не денешься.
— Унылая перспективка.
— Что есть, то есть, — зампред флегматично пожимает плечами.
Пора сниматься, большой навес уже упаковали и вокруг нас уже переминаются. Встаём, уходим к машинам. Сажусь в автомобиль зампреда, интересный разговор прерывать не хочется. Радости он не приносит, зато злость раздувает.
— Выходит, несколько спокойных лет у меня есть, пока не начну выкачивать заметные ресурсы? — возобновляю беседу с началом движения.
— Не надеялся бы на это, — никак не хочет вселять в меня надежду. — Центр контроля космического пространства министерства обороны точно заставит тебя организовать на «Оби» пост со своими людьми. Возможно, ФСБ не отстанет. Ты в курсе, что они уже нашпиговали твой штат своими осведомителями?
— Пофамильно, конечно, не в курсе. Но было бы странно, если бы нет, — пожимаю плечами.
Впрочем, как минимум одного человека я знаю. Дядя Фёдор, мой шеф СБ.
Не сильно радостные обстоятельства обдумываю весь день. Выходит, что трогать меня не будут только до окончательного ввода в строй «Оби». Поэтому я правильно поступил, что скрываю истинную грузоподъёмность «Симарглов», которая не добирает до сотни всего пять тонн. Процесс загрузки под жёстким контролем. За людей быть уверенным нельзя. Если хотя бы один проведает об истинной массе груза, то это уже нельзя считать секретом. Поэтому никто не знает, кроме меня и пары человек. Со стороны может показаться, что это невозможно, но проблема решается просто. Ни одна бригада загрузки грузовых отсеков не проводит процесс до конца. А каждая последующая не имеет никакого понятия, что и как разместила в ракете предыдущая. И есть масса других способов скрыть реальную полезную нагрузку. Как говорится, неважно, как проголосуют, важно, как посчитают.
Официальные данные по строительству станции отстают от реальных примерно вдвое. Хотя с другой стороны, мы и настоящие размеры преуменьшаем. Если мои хитрости не заметят компетентные органы, то это даст мне не меньше полугода. Или даже год удастся выкроить. Затем начнут приставать. Поначалу деликатно, а далее всё настойчивее. И что-то надо с этим делать.
Вызову-ка я Овчинникова. Хватит ему в Сибири прохлаждаться.
Сегодня день рождения Владимира Ильича Ленина, кстати…
8 мая, воскресенье, 10:30 (мск).
Орбита, станция «Обь».
Александр Куваев.
В воскресенье так-то отдыхать надо, но как это сделать на орбите? На Земле можно в парке погулять, в кафе посидеть, в кино сходить или в театр. А чем занять досуг в космосе? Поэтому выходной у нас будет завтра, в День Победы.
Мы довели строительство «Резидента» до той стадии, когда ему надо вылупляться из «Оби». Осевая труба, на которой он сидит, уже мешает монтажу двигательного отсека. Не говоря уж о дополнительной ступени.
Несколько дней назад — снова меня удивило решение — в концевую часть оболочки встроили застёжку-молнию. На обычную одёжную она похожа только назначением и большой протяжённостью. Конусная часть со стороны «Алекса» отсекается почти вся. Остаётся метра три. Рассекается и поперёк, деля конус на два лепестка.
Аргон из рабочей зоны уже откачан, «молнии» смонтированы, сейчас сделаем кесарево сечение — и «Резидент» выйдет на волю. Достраивать будем снаружи. Хлопот и проблем выше крыши. Из-за меня, ха-ха-ха!
Способ монтажа двигательного отсека потряс меня своим грубым вандализмом! Надо заметить, что все наши аппараты обладают генетическим сродством. Осевая труба «Оби», на конце которой сидел «Алекс», естественным образом стала центральной частью «Резидента». Её не отсоединяли от «Алекса», концевая часть стала центральным элементом всего модуля. А вандализм заключался в том, что от трубы тупо отрезали кусок. В образовавшийся промежуток продвинули двигательный блок и надели на тот участок трубы, которая становится центральной шахтой «Резидента».
— Ну, вы даёте! — сказал я тогда.
На что Алекс и Грэг пожали плечами и хором ответили: