— Броневой титановый корпус с толщиной полтора-два сантиметра. Замаскирован под рёбра и грудину.
— У неё что, мозг в груди? — больше всех поражается Дима. — А в голове что?
— В голове сами знаете что. Речевой аппарат, слуховой аппарат, вестибулярная система, оптическая система с модулем распознавания образов, оперативная память. Аналог видеокарты и звуковой карты в офисных компьютерах. Кстати, череп тоже титановый.
— Титаническая девушка, — бормочет Сафронов.
— А я думал, что в груди — пламенный мотор, — высказываю «разочарование».
— Главный мотор у неё в другом месте, не скажу в каком, гы-гы-гы, — гогочет Куваев. — А её грудь это радиатор. Так что она во многих смыслах горячая девушка, гы-гы…
Меж тем упомянутая девушка на экране, передвигает все пять линз и, нацелив их на очередную кучку, прячется за белым тентом. От солнца ей тоже надо защищаться. Чтобы её заморозить, надо постараться, и радиации она не боится, но вот перегреться может.
Мы все надеемся, что за лунный день площадка из сплошного камня у нас будет.
— А я в баночку из-под тушёнки семечко лимона посадил, — мечтательно закатывает глаза Дима Карнач.
— И где землю взял, — удивляются все, но спрашивает Сафронов.
— Нигде. Лунного песка насыпал.
— Поздравляю, — говорю совершенно серьёзно, но парни почему-то посмеиваются. — Первый в истории человечества эксперимент: выращивание земных растений в лунном грунте. Веди записи, на диссертацию не хватит, но на научную статью потянет.
— Кстати, ребята, — что-то вспоминает командир. — Пишите заявки, кому что нужно. Тебе, Дима, так понимаю, гумус нужен?
— И комплект удобрений всех видов.
— Лунный реголит сам по себе комплексное удобрение, — замечаю я. — Там и магний, и железо, и кальций.
Мне тоже кое-что надо заказать, берусь, как и все остальные, за карандаш.
4 июня, суббота, время 08:10.
Байконур, военный полигон Агентства.
— Неплохо вроде идут, — комментирую разворачивающиеся события, не забывая уминать кашу с мясом.
Сегодня завтракаю вместе с капитаном Ерохиным в полевых условиях. Принимает зачёт по тактике у будущих возможных новобранцев.
— Может дать очередь из пулемёта поверх голов, — задумчиво предлагает Тим.
— С ума сошёл⁈ Краёв не видишь, это ж дети! — делаю вид, что принимаю его слова всерьёз.
Тим гмыкает насмешливо.
Это действительно дети. Юноши, если точнее. Из старших классов. Десятиклассники и половина девятиклассников. Вторая половина ещё экзамены сдаёт. Сдавшие присоединились к старшим однокашникам.
Военно-полевые сборы в рамках начальной военной подготовки мы организовали с размахом. Сразу решили не ограничиваться пятью днями, положенными по программе, а устроить полноценный КМБ (курс молодого бойца). За каждым закрепили карабин, как личное оружие. Пострелять дали только в конце недели, это было вчера. А сегодня тактические занятия. Атака на позиции противника. Взвод довольно технично развернулся в цепь и теперь неуклонно и грозно надвигается на нас. Каждый знает, кто он, первый или второй. Пока первые бегут вперёд зигзагами, вторые «прикрывают» их из положения лёжа или сидя. Затем первые залегают, бегут вторые. По флангам неторопливо фланирует пара сержантов. Все в панамах и форме песочного цвета.
— Надо бы дать им патроны и мишени установить, — говорю я, скребя ложкой по дну котелка.
— Чтобы они друг друга перестреляли? — фыркает Тим презрительно.
На этот раз он прав.
— Та-дах! Та-дах! — азартно и смешливо подбежавшие к позициям «бойцы» берут нас на мушку.
— Видел? — Тим кивает в их сторону, согласно вздыхаю. Нарушают железное правило не направлять оружие на людей даже в шутку. Хотя с другой стороны, учения же, а мы — условные противники.
— Строиться! — Тим смотрит на молодых сержантов.
По традиции самыми молодыми занимаются только что навесившие лычки на погоны младшие командиры. Пока только по две полоски.
— Твёрдая четвёрка, — безапелляционно объявляет Тим строю парней. — Кто-то медлил, пару раз видел, что кое-кто не дал себе труда переместиться вбок после занятия позиции. Не буду показывать пальцем, это сержанты сделают. Примерные потери убитыми и ранеными оцениваю в пять-шесть человек.
Потом отдаёт честь строю, будто отмахивается от мухи, и мы с ним уходим. Хоть я и молчал, но на меня глядят даже не с уважением, а благоговейно, как на божество. Всё утро я с ними, с самого подъёма. И на утренних занятиях по рукопашному бою мы с Тимом показываем мастер-класс. Боевое мастерство Тима внушает всем солдатам и сержантам почтение самой высокой пробы. При этом все видят, как непринуждённо я делаю его раз за разом. Иногда пропускаю удары и броски, что тут скрывать. Но вскользь или вдогонку, когда сила удара нивелируется убегающим движением. И каждый думает, что я могу сделать с любым из них, если запросто справляюсь с их командиром, которому они-то на один зуб.
Уезжаем на БМП, милостиво взяв на борт ребят. Но километра за два до казарм высаживаем. Пусть пробегутся. И нам не грех размяться, посмеяться над их красными напряжёнными рожами.
— Как там наша лунная экспедиция? — ровным голосом спрашивает Тим, таща за плечо отстающего. Я придерживаю со своей стороны.
— Всё хорошо, все живы-здоровы. Скоро площадку закончат и будут корабли принимать с посылками.
Десятиклассник вроде входит в ритм, потому что вижу, как стрижёт ушами, ловя каждое слово. А нам что? Никаких секретов не выдаём, гриф «ДСП», конечно, но особых тайн нет. А паренёк, да и все остальные, будут чувствовать себя очевидцами великих событий. Чуть ли не участниками.
Берём на буксир следующих. Сразу двоих, по одному на каждого. Хватаем за поясной ремень и тащим.
— Вроде воду нашли в одном из кратеров, но пока неизвестно, крупное это месторождение или маленькая линза, — продолжаю делиться новостями.
— А разве на Луне вода может быть?
— В виде льда, в вечной тени, под слоем песка и камней, почему нет? — пожимаю плечами.
Вообще-то я на большие водные резервуары или упрятанные в глубине айсберги никогда не верил. Мой главный расчёт на гидриды металлов. Они не испаряются в вакууме, как водяной лёд. А что на Луне испарилось, то, считай, исчезло.
10 часов, Обитель Оккама.
— Заявка от лунатиков, — Андрей придвигает мне список, еле уместившийся на одном листе.
Пробегаю глазами.
— Доски-вагонка? Деревянные бруски? — удивление от одной из строчек, впрочем, быстро исчезает.
Мы окружены естественными материалами, тем же деревом, настолько плотно, что не замечаем этого. Только в самых современных помещениях в стекло-бетонных футуристических зданиях, где всё сплошь из полимеров, возникает лёгкое чувство холодности. И то, везде кадки с растениями стоят.
Другие строчки с требуемым оборудованием и самыми разными материалами вполне ожидаемы. Мы постарались предусмотреть всё, провели массу командно-штабных игр с экипажем, но всегда знал, что всего предусмотреть невозможно. А если предусмотришь, то всё равно не впихнёшь. «Резидент» большой, но не резиновый.
— Ещё надо запустить спутники на большой орбите вокруг Луны, — говорит Андрей. — Станции слежения за солнечными вспышками. На расстоянии тысяч в сто от Луны.
Хмыкаю. Всё-таки видно, что Андрюха не ФКИ заканчивал.
— Это невозможно. Точка Лагранжа находится примерно в семидесяти тысячах километров от Луны. Туда можно станцию повесить. Если дальше, то Земля к себе притянет.
Ещё приходится объяснять, что такое точка Лагранжа (315 тысяч км от центра Земли, где тяготение Луны и Земли точно уравновешивается).
— Тогда вокруг всей системы Земля-Луна, — не сдаётся друг. — Чем больше расстояние, тем лучше. Пусть будет миллион километров от Земли.
— Вот это можно. Будем готовить серию запусков.
Глава 10Земля — Луна
9 июня, четверг, время 09:10.
Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.
— Давно пора подумать о военной, агрессивной составляющей нашей работы, — на мои слова Андрей спокойно смотрит и ждёт.
Текущие дела обсудили быстро. Давно заметил, в юности только теоретически знал, что качество принимаемых решений намного больше зависит от компетентности руководства, чем от времени, затраченного на просчитывание всех рисков.
В случае, когда решение принимается в условиях недостатка информации о возможных опасностях, тратить дефицитное время на глубокий анализ обстановки вообще не имеет смысла. Военные хорошо это знают. Они говорят так: удовлетворительное и оперативно исполненное решение намного лучше отличного, но принятого с задержкой.
Перед нами три проблемы, связанные с Луной.
1. Американские «глаза» на лунной орбите.
2. Система предупреждения солнечных вспышек.
3. Доставка с Луны.
Иногда, вот как сейчас, когда всё раскладываешь по полочкам, приоритеты выстраиваются сами. Штатный, работающий на последнем издыхании американский LRO «Резидента» не видит. Не должен видеть.
Доставка с Луны? Хорошо бы получить первые образцы, и не жалкие граммы, которые доставили ещё советские «Луны», а полновесные тонны. Керны высотой в метр или два. Но не горит. Автономность «Резидента» рассчитана на полгода, поэтому во весь рост проблема начнёт вставать месяца через три-четыре.
А вот система предупреждения актуальна. Нам надо иметь возможность предупреждать своих лунатиков хотя бы за тридцать-сорок секунд. Ничего сложного запустить на дальние орбиты наши «Виманы». Их на «Оби» уже девать некуда.
Но даже рабочие и привычные задачи надо решать. Поэтому надо посылать на «Обь» дополнительно команду техников, натасканных на снаряжение «Виман» соответствующим оборудованием. Слежение за солнечной активностью — главная задача, но кроме того они будут в составе общей группировки и входить в её информационную сеть. Неплохо бы и за метеоритами следить. Вероятность попадания в «Резидента» крупного обломка исчезающе мала, а микрометеориты ему не страшны. Броня толщиной в дециметр, да за внешним кожухом всякой мелочи космической не по зубам.