ле отработанные газы уходят в атмосферу и тут же включаются во всеобщий кругооборот веществ. На Луне углекислый газ и вода — ценнейший ресурс.
Но экономичные летательные лунные аппараты — задача не из первого ряда. Подождёт. И если не получится, всё равно ничего страшного.
Единственный недостаток моего плана — огромные затраты. Речь не о деньгах. По деньгам это относительные копейки. На Луне затраты считаются количеством рабочих дней (человеко-часов) и общим временем реализации. Измеряться оно будет годами.
Сейчас сидим втроём, вместе изучаем отчёты с «Резидента». В основном видеофайлы и доклады в устном виде. Схемы, таблицы и прочие графики для вдумчивого изучения профильных специалистов.
— Что скажете? — вопрошаю обоих.
Кроме Пескова у меня Овчинников.
Игорь наконец-то закончил свои дела на космодроме подскока в Омской области. Нашёл и воспитал себе замену, выпускника местного политеха. Кажется, Олег Епифанов его зовут. Только сейчас, когда подразделение вышло на устойчивую орбиту, смог его выдернуть в центр.
Сейчас успешно пытается подавить ошарашенность от масштабов свершённого. Слишком долго работал в стороне, выпал из струи. Впечатления Игоря можно сравнить с реакцией обычного человека, попавшего в некую могущественную структуру, обыденно занимающуюся размещением галактик, рождением и гашением отдельных звёзд и звёздных скоплений.
И вот идёт он по коридору, а мимо него проносится взмыленный клерк с бумажкой, испещрённой подписями и печатями, врывается в офисное помещение и кричит:
— Всем, срочно! Стабилизировать второй виток галактики NGC 4414! Иначе не видать вам премии в квартал!
Вот такие сейчас у Игоря глаза, хотя покерфейс кое-как удерживает.
Кратко обрисовываю планы на ближайшее лунное будущее:
— Медные, всякие там цинковые и даже серебряные рудники никого особо не взволнуют, — разъясняю заместителям. — А вот с драгметаллами надо осторожнее.
— Что ты имеешь в виду? — подаёт голос Песков.
— То, что когда мы начнём ими заниматься, многие вокруг возбудятся. Излишний ажиотаж нам ни к чему.
— Золотых рудников по всему миру пруд пруди, — замечает Игорь.
— И когда их открывали, как правило, стихийно возникала золотая лихорадка, — отвечаю контрзамечанием.
— Аффинаж, выплавка, штамповка слитков и монет, как только мы проявим интерес к этим технологиям, тут же привлечём к себе внимание.
Делаю паузу, останавливая взгляд на Овчинникове:
— И займёшься этим ты. Нет, не технологиями обработки драгметаллов. Это я оставлю за собой, — вспомнил, что как раз Юна Ким вложилась в золотодобычу, а она о нашем интересе в ту сторону будет молчать намертво. — Тебя я ставлю на лунное направление в целом. Не исключено… хотя какое там! Имей в виду, что в скором времени ты отправишься туда.
— Куда⁈ — всё-таки рушится его невозмутимость.
— На Луну, куда ещё! На месте будешь руками водить. Но это не скоро. Сначала геологи, затем биологи, а с ними и ты.
Чуток ухмыльнулся.
— Как раз ребята тебе главный лунный офис возведут.
Андрей хохотнул в мою поддержку.
— Будешь над всеми нами.
Некоторое время посвящаем лёгкому стёбу. Но на потеху час не даю, хватит пары минут.
— Друзья мои, у нас назревает экзистенциальная проблема.
Овчинников озадаченно морщит лоб, а Песков напрягается. Хе-х! Всё-таки Андрей в отличие от пролетарского Игоря из, можно сказать, профессорской семьи, поэтому смысл улавливает мгновенно. Если человеческими словами, над нами нависла смертельная угроза. Не лично над нами…
— Не лично для нас, конечно. Для Агентства.
— В чём дело? — способ скрыть свою слабую эрудированность Игорь находит элементарный, переходит к конкретике.
— Правительство хочет и ищет возможности подгрести нас под себя. Национализировать, проще говоря, сделать госструктурой. Как Роскосмос.
— Они не смогут, — неуверенно заявляет Андрей. — Нет таких правовых возможностей.
«Возражаю» ему долгим взглядом. Пожимаю плечами.
— Сам знаешь, если нельзя, но очень хочется… а им очень хочется. Слишком гигантские ресурсы попадают нам в руки.
— Пока не попали, — опять Андрей.
До Игоря весь подтекст не доходит. Развеиваю туман неполной информированности кратким пересказом истории с Кондрашовым.
— Может показаться, что дело в его личных амбициях, но я в это не очень верю. Публика негодовала, но официальные лица отмалчивались или высказывались двусмысленно. Короче так, — беру быка за рога. — Даже если тревога ложная, то лучше перебдеть. Оцениваю контрольный срок, когда за нас возьмутся плотно, в два года. Он может растянуться и на пять, но если взять во внимание иногда проскакивающую неадекватность действий правительства и президента, то может и сократиться.
Даю паузу на обдумывание моих тезисов. И снова:
— Мы, в силу профессии, привыкли всегда всё резервировать, поэтому будем исходить из того, что на нас насядут через год.
Андрей скептически хмыкает.
— Думаешь, повод не изобретут, Андрюш? Да я тебе на месте сочиню! Например, объединят нас с Роскосмосом, и мы в нём неизбежно утонем. Нас могут даже частниками оставить. На первое время.
— Зачем им это? — «просыпается» Игорь.
Тяжко вздыхаю:
— Всякий чиновник норовит контролировать как можно больше ресурсов. Не исключая высших политиков. А тут такое эльдорадо. Президент уже взялся нами торговать. Недавно обязал меня принять на лунной базе двух китайцев. Кстати, именно два года я у него выторговал на это дело. Ах да! Я ж вам не рассказывал…
Рассказываю. До парней начинает что-то доходить. Песков ощутимо мрачнеет, Овчинников озабоченно трёт лоб.
— И что делать?
— Сам над этим всё время голову ломаю. Всерьёз обдумываю уход под юрисдикцию Северной Кореи. Их лидер ни под кого не гнётся. За политическую крышу будем им что-то отстёгивать, разумеется. Они — народ неизбалованный и малому будут рады. За один космический военный зонтик молиться на нас станут. Мы его пока не создали, но проблем в этом направлении не вижу.
Парни уходят в ещё более глубокие раздумья.
— М-да, а я думал, что научные проблемы самые сложные… — тоскливо говорит Андрей.
— Ты прав, именно они самые сложные. Политическая игра несложная, но иногда очень противная, только и всего.
Напоследок резюмирую:
— Без вас какого-то стратегического решения принимать не буду. Обдумайте всё. Ищите свои варианты. Но в фоновом режиме. А так, занимайтесь своими делами. Ты, Игорь, как уже сказал, подбирай под себя координацию всех лунных дел. Ориентировочно месяцев через восемь отбудешь туда. Тоже какому-нибудь кратеру своё имя дашь, — усмехаюсь, но на самом деле говорю о серьёзном: о новом виде поощрения, которым ни один руководитель похвастаться не может. А у меня этот козырь появился.
Мы дадим всей лунной географии наши звонкие имена. Надо подобрать и себе самую высокую гору и переименовать её в пик Колчина. Хе-х!
Примечание для себя.
Уходить под крыло Ким Чен Ына я, конечно, не планирую. Вариант всего лишь удовлетворительный, а я желаю отличный. Но мне нужны единомышленники, ребята должны осознать остроту проблемы, самостоятельно поискать способы выхода. Нельзя их огорошивать на ходу пусть отличным вариантом, но слишком неожиданным. Они должны быть к нему готовы. Когда придумаю тот самый отличный вариант.
Глава 15Вперед, Анжела!
8 сентября, четверг, время 09:20.
Байконур, Обитель Оккама, подвальный тир.
Андрей Песков.
После нажатия кнопки начинает мерно рокотать транспортёр, подающий мишени на рубеж стрельбы. Звук негромкий, но его хватает, чтобы заглушить вентиляторы, энергично выметающие пороховой запах.
Капитан-десантник пододвигает умопомрачительно красивой пепельной блондинке снаряжённый магазин. Характерно девушка меняет магазин в ПМ. Называю эти движения дискретными, каждое из них как бы обрубленное. Надо бы поработать над этим. От дискретности никуда не денешься, но если уменьшать каждый квант движения, то в конце концов Анжела начнёт двигаться неотличимо от слитного «аналогового» человеческого способа.
— Сорок девять, — Ерохин одновременно сомневается и восхищается. — Всё-таки не пятьдесят.
Магазины по пять патронов снаряжаются. Иначе могут возникнуть трудности в подсчёте. Высока вероятность попадания пули в уже пробитое место, если стрелять больше пяти раз. Чем точнее стрелок, тем больше такая возможность.
— На таком расстоянии (Анжела стреляет с двадцати пяти метров) даже случайные воздушные потоки могут пулю отклонить…
Ерохин фыркает.
— Развесовка пороха может отличаться, масса пули. Любой параметр патрона не абсолютно точный, всегда есть какой-то допуск, — равнодушно продолжаю перечислять факторы, влияющие на точность стрельбы.
На этот раз капитан не фыркает.
Анжела быстро учится. А чего ей? Биение сердца не мешает, она бессердечная. Натурально нет сердца, ни в каком не переносном смысле. Рука не дрожит. Бифокальное зрение позволяет видеть мушку и мишень одинаково чётко. Человек — что-то одно. Волноваться и нервничать тоже неспособна.
— Давайте в движении, — переходим к следующему этапу тренировок.
Меняем мишень — покачиваясь, подставка с ней уезжает на позицию.
— Пули трассирующие?
— Нет, — Ерохин велит Анжеле разрядить пистолет и подаёт ей пустой магазин с кучкой трассирующих патронов.
Та сосредоточенно и несколько неуклюже снаряжает. Мне дубоватость её манипуляций не нравится, поэтому проблему решим — рано или поздно. Но человек не в теме не понимает, какие мощности задействуют обыкновенные телодвижения. Если переводить их в компьютерные термины, то получаются астрономические величины. Грубая прикидка показывает, что для воспроизведения динамики, неотличимой от человеческой, требуется не сотня ядер в процессорном блоке, а на порядок больше. Так что пока это роскошь.
— Анжела, один выстрел.