При отправке вовне есть традиция давать пинка. Столь малого импульса недостаточно для быстрого отхода прочь от базы. Поэтому «Вимане» дают с борта команды на манёвры. Хватит для того маневровых движков. Включаются все четыре, придают тормозящий импульс — «Вимана» с малым, но заметным ускорением уходит вниз и вперёд.
— Успешный переход на орбиту ниже на триста метров, — негромко объявляет Алекс.
А вот и «Нетопырь»! Алекс включает связь с Никой:
— Цель ниже и впереди по курсу движения. Уничтожить! Начинай, Ника!
— «Обь», приказ принят!
— Программа уже составлена, — обращает внимание на наши вопросительные взгляды Алекс. — Обогнать, опустившись на более низкую траекторию, затем подняться обратно, пристроиться впереди как можно ближе и выплюнуть «жало».
Ника начинает игру в догонялки. Работает тоже маневровыми движками. Нам приходится соревноваться с её нечеловеческим терпением и бездушным неослабевающим вниманием. Работает она грамотно, вернее, заложенная в неё программа. «Нетопырь» тормозится короткими импульсами. Видимо, после каждого Ника анализирует результат и на его основе планирует следующий шаг.
Только через полчаса «Нетопырь» зависает в полусотне метров впереди по курсу «Виманы». Следующая фаза манёвров — максимальное сближение. Судя по тому, что удаётся это всего через десять минут, намного более лёгкий этап. Или Ника быстро учится.
Их разделяет метра три, не больше. Алекс берётся за микрофон:
— Ника, это «Обь».
— Слушаю вас, «Обь».
— Прицеливайся и стреляй.
— «Обь», приказ принят.
На приблизившемся видеокадре видно, как слегка шевелится «жало».
— Есть контакт! — ухмыляется Алекс.
Еле успеваю заметить или убеждаю себя, что заметил… но Алекс помогает: включает замедление. Из «жала» вылетает длинный и светлый снаряд, втыкается в нос обречённой «Виманы». «Нетопырь» сразу упархивает на более высокую траекторию.
Снаряд на самом деле представляет собой небольшую твёрдотопливную ракетку. И вот она начинает работать. «Вимана» будто лбом на стену наталкивается. Скорость стремительно нарастает, «Вимана» резко уходит вниз.
— О, как интересно, — бормочет Алекс, а мы только сейчас замечаем.
— Что-то не так? — осторожно спрашивает Дима.
— Ника, это «Обь», — Алекс от нас отмахивается.
— «Обь», слушаю вас.
— Ты точно жало воткнула?
— В пределах допуска в один сантиметр от геометрического центра. Отклонение по вертикали не более полутора градусов.
— Хорошо. Конец связи.
После небольшой паузы выдвигает версию, объясняющую начавшееся вращение «Виманы». Медленное, но заметное.
— Мы центровку при загрузке не соблюдали. Но реальные спутники её тоже не соблюдают. Она только при выходе на орбиту важна.
Понимаю так, что не весь тормозящий импульс передаётся эффективно. Можно даже прогнозировать, что спутник-жертва в какой-то момент развернётся на сто восемьдесят градусов и под действием ракетного жала начнёт восстанавливать орбитальную скорость. Делюсь опасениями.
— Не выйдет, — возражает Алекс-2 (мы их нумеруем, а куда деваться?). — Скорость вращения увеличивается, поэтому строго по курсу воздействие будет намного короче. Импульс в перпендикулярном направлении тоже «портит» траекторию. Хоть вверх, хоть вниз. Не так кардинально, как строго против курса, но тоже неприятно. Так что как ни крути, а писец котёнку.
Захотелось понять. Очевиден результат, когда ракетка «прижимает» спутник к Земле, но почему импульс вверх вреден?
В ответ получаю лекционный шквал сразу от всех Алексов. Хором и по очереди. Кое-как понял, что хоть в лоб, что по лбу. Оба вида импульсов, вверх и вниз, переводят траекторию в эллиптическую, перигей которой ниже, чем высота у исходной орбиты. А значит, попадает в верхние слои атмосферы. Её следы можно считать отсутствующими только на высоте от трёхсот километров и выше.
— И когда она упадёт? — смотрю на экран. «Вимана» сильно удалилась, но падать вроде не собирается.
— Слишком тяжёлая, хм-м… — Алекс задумывается. — В неё надо бы три-четыре ракетки воткнуть, но это перерасход. Посмотрим. Она сейчас на эллиптическую орбиту перешла. Будем наблюдать. А вы все — вперёд по рабочим местам! Как упадёт, я вам покажу.
Наши дела почти закончены. Активные. Главное наше дело — доводка «Нетопыря», но когда он ещё вернётся. Так что до его прибытия в порт приписки побудем старшими помощниками младших дворников.
28 сентября, среда, время мск 11:10. Ночь, двое суток до лунного дня.
Луна, координаты: 36о в. д., 78о ю. ш., база «Резидент».
Дробинин.
— Внимание! Все наверх! У нас ЧП!
У верхнего проёма на нас глядит стройная девичья фигурка в шлеме. Сообщение Анжелы подкрепляется включением и спуском вниз подъёмника. Можем и сами подняться, но, во-первых, мы углубились уже на тридцать метров, а во-вторых, подъёмник всё равно надо опускать.
Сигнала с базы нет, он сюда не проходит, все стенки закрыты стальными листами, надёжно сваренными между собой. Медленно поднимаемся с моим штатным напарником Димой. Нашему врачу совсем нечего делать, не балуем мы его болезнями. Ему остаётся только следить за гигиеной, совершать профилактические осмотры, вести и фиксировать свои медицинские наблюдения. Но минимум полдня у него всегда свободны. Да к тому же мы привыкли всё делать вместе. Те же медобследования не проходят без нас не только в качестве пациентов. Куваев, освоившись, грамотно и быстро заполняет все нужные формуляры (электронные). Другие помогают с аппаратурой.
Пока поднимаемся, взгляд машинально цепляется за приваренные к стенке скобы. Это наш способ аварийного покидания стройплощадки.
— Что там случилось? — Дима спрашивает в пространство, но отвечает Анжела:
— Карина пропала…
На вопросы «Как пропала?», «Куда пропала?» и прочие бестолковые возгласы Анжела флегматично пожимает плечиками. Наверное, в силу возраста я суетиться себе не позволяю. Сейчас всё выяснится.
Добираемся до кают-компании через десять минут. Здесь только Вадим, наш славный командир. По одному тому, что ночная смена не поднята по тревоге, понимаю: реальной угрозы для базы нет.
— На пути к месту добычи в восьми километрах от базы, — деловито доводит обстановку до нас Панаев, — сороконожка остановилась.
На экране карта, сформированная программно из нескольких снимков с орбиты. Всё, как положено, возвышенности обозначены сгущающимся бурым цветом, низменности — синим. В этом отличие от земных, зелёный цвет для Луны выглядит неестественно.
— Карина доложила, что в небольшом кратере неподалёку заметила нечто интересное. Камень размером с кулак и с золотым блеском. Я ей разрешил рассмотреть поближе и по возможности забрать для исследования. Через две минуты база фиксирует экстренный сигнал личной опасности, и из эфира она исчезает.
— Угодила в какую-то аномалию? — трёт лоб Дима.
— Надо спасательную экспедицию готовить, — командир ставит задачу, но слишком неопределённо. Впрочем, быстро исправляется: — Но мы не знаем, что случилось, слишком мало информации. Лично я даже предположить не могу, что произошло.
— Что угодно могло произойти, — пожимаю плечами. — Магнитная аномалия, зыбучие пески, провал в пещеру, озеро какой-нибудь жидкости, жерло остывшего вулкана. Возможно, получила удар микрометеоритом, отключилась и свалилась в эту яму.
— Ещё предположения есть?
Дима выдаёт очередную версию — причём толковую — и заслуживает наши уважительные взгляды:
— Может, там локальный выход мощных радиоактивных руд. Карина может отключиться от сильного радиационного излучения?
— Вряд ли… — Панаев задумывается. — Но выход из строя каких-то систем, наверное, возможен.
— Электронная начинка, вообще-то, по определению чувствительна к радиации, — осторожно высказываюсь я.
— Процессорный блок в титановом корпусе полтора сантиметра толщиной, — прикидывает командир. — Там ещё какие-то припарки против сбоев, особо не разбираюсь. Короче, спорить не буду.
Начинаем готовиться. Пойдём, разумеется, мы. Вадим останется на базе в качестве дежурного. Первой в пекло, разумеется, пойдёт Анжела. Действовать будем, как араб в анекдоте, впереди которого идёт жена в парандже.
(– Эй, почему жена впереди идёт? В Коране написано, что женщина должна идти сзади!
— Э-э-э! Когда Коран писали, поля не минировали. Вперёд, Фатима!)
Так что принимаемся за работу. Её немного. Изготовили длинный шест в человеческий рост из подручных материалов, своего рода палка-селфи. С закреплением приборов на конце мудрить не стали, можно элементарно подвесить на крючок. Ещё противовес на заднюю часть, чтобы легче удерживать. Приборы будем подвешивать по очереди. Дозиметр, тестер магнитного излучения, видеокамера.
Уже на борту «Росинанта» ставим Анжеле задачу, самую главную часть обещая показать на месте. Минут через сорок мы прибываем, искомая воронка метрах в двадцати. Близко к сороконожке не подъезжаем, мало ли что. Вышедшая Анжела докладывает, что радиация в норме и магнитных полей высокой интенсивности нет.
— Вперёд, Фатима! — веселится Дима. — Разминируй там всё.
Осматриваем сороконожку. Тележка пустая, именно её должна была доставить к комбайну Карина. Она с некоторых пор работает автономно. Комбайн довольно быстро набирает железную пыль, так что отвлечение ещё одного работника не имеет смысла. Ему дольше ждать телегу приходится, чем работать. Ничего необычного не видим.
— Привет, парни! — слышим Куваева по радио. — Карину инопланетяне украли? А я говорил ей: нельзя быть красивой такой, гы-гы-гы…
— Следов борьбы на сороконожке и рядом не обнаружено, — официальным тоном докладывает Дима.
— Саша, не отвлекай, мы делом заняты! — вовремя пресекаю неуместный трёп, ведь начинаются доклады Анжелы:
— Радиация в норме, магнитное поле отсутствует, продвигаюсь на метр вперёд, — своим чарующим голоском сообщает Анжела.
— Стой, Анжела! Стой на месте! — забавно, что моток капронового троса с собой взял, а зачем, только сейчас осознал.