4. Первый заместитель гендира Роскосмоса. Первый зам (Пётр Дмитриевич).
5. Второй заместитель гендира Роскосмоса. Второй зам (Александр Николаевич).
— Итак. За счёт наращивания космической инфраструктуры, расширения международного сотрудничества в форме тех же научно-исследовательских концессий на Луне и других факторов экономика Российской федерации в ближайшие три года может смело рассчитывать на увеличение ежегодного прироста ВВП до семи процентов, — голос Министра обретает к концу фразы особую весомость и даже торжественность. Достойное завершение всего доклада.
— Заманчивый прогноз, — вальяжно замечает Президент.
— Это точно? — Гендир упирается взглядом в Министра.
— Нет. Не точно. Оценка даётся по нижней границе. Скорее всего, будет больше, — Министр усмехается на недоверчивость Гендира.
— Кто будет руководителем объединённой структуры? — Гендир не удерживается от самого чувствительного для себя вопроса.
Министр пожимает плечами, дескать, не его компетенция. Президент разводит руками:
— На первом этапе, очевидно, Колчин. Дальше посмотрим.
— Мы не торопимся? — осторожно спрашивает Второй зам.
— Нет, мы не торопимся. Некуда нам торопиться, Александр Николаевич, — успокаивает Министр. — Когда ещё закончат строительство орбитальной станции, когда она ещё заработает…
— Да, — соглашается Первый. — Брать под контроль лучше готовое. А то возись потом с недостроем.
— Если только Колчин нас за нос не водит. А то, может, давно свою «Обь» построил, — Министр вопросительно смотрит на людей из Роскосмоса.
Первый презрительно фыркает:
— Если врёт, то в сторону приукрашивания. Не осмелюсь утверждать, что Колчин проворачивает гигантскую аферу, но заявленный им коэффициент полезной нагрузки в восемь с половиной процентов…
— Расчёты и наблюдения показывают, что не врёт. Возможно, даже скромничает, — Гендир своим возражением обнаруживает диссонанс мнений даже в самом руководстве Роскосмоса.
— Я не утверждаю, я просто сомневаюсь, — пожимает плечами Первый.
Президент и Министр обмениваются быстрыми взглядами.
— Мы отклонились от темы, — вмешивается Второй. — Как мы заставим Колчина пойти на слияние? Я слышал, он паренёк очень упёртый.
— Уговорим, — отвечает Президент, обсуждение заходит в его зону ответственности. — У него довольно тёплые отношения с предыдущим президентом и доверительные со мной.
— Сделаем предложение, от которого трудно отказаться, — тонко улыбается Министр. — Нам всё равно надо вносить свою долю. Колчин кроме того, что упёртый, ещё и ухватистый. Предложим ему очень вкусные для него предприятия. Клюнет, никуда не денется. Посмотрите список.
(Читателям: смотреть Приложение к главе)
— Кроме того, у Роскосмоса есть ряд заводов, КБ и других организаций, от которых Колчину будет практически невозможно отказаться.
Гендир и его замы еле заметно приосаниваются. Что есть, то есть.
— Есть ещё один сильный аргумент, — говорит Президент. — В ООН создан Лунный комитет, но пока Россия в его работе активного участия не принимает, его статус на уровне пикейных жилетов. Затребуем место председателя комитета как исключительную прерогативу России…
Президент намеренно делает паузу и улыбается. Предоставленную возможность реализует Гендир:
— Командируем туда Колчина? На место председателя?
Президент, за ним Министр и все остальные тонко улыбаются. Согласится, куда он денется. Такие предложения делаются раз в жизни. Статус, известность, авторитет международного уровня, зарплата выше министерской, наконец. Все присутствующие, за исключением Президента, переглядываются. Из них точно никто не отказался бы.
1 февраля, среда, время 09:05.
Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.
Мрачно и подозрительно гляжу на новостное сообщение:
«31 января в 20:15 по местному времени с космодрома мыса Канаверал стартовал Falcon Heavy. Главная миссия в рамках проекта 'Артемис»: вывод на лунную орбиту корабля «Сириус» с трёмя лунными орбитерами. Они предназначены для сканирования поверхности Луны, а также контроля над аппаратами, предназначенными для прилунения. Руководство НАСА тем самым восстанавливает своё присутствие в окололунном пространстве после выхода из строяLRO, успешно работавшего с 2009 года.
В ближайший год НАСА планирует высадить на поверхность Луны сразу два лунных транспортных модуля…'
— Чтоб вас! Вот неугомонные! — снимаю трубку телефона (самые важные разговоры идут по проводной связи) и вызываю ЦУП.
Проанализировать предварительно траекторию клятого «Сириуса» не составляет труда. Соответствующая программа под рукой. И почему-то она — вот гадство! — проходит над «Резидентом» или в подозрительной близости.
Кроме слежения за Сириусом кое-что ещё надо сделать. Предупредить «Резидента».
4 февраля, суббота, время мск 06:15.
Лунная орбита, патрульный «Нетопырь» (один из четырёх).
Если бы Ника была человеком, она бы подосадовала. Почему перехват, неизбежность которого становилась всё очевиднее, выпал именно на её долю? Боезапас неполный, топлива не больше половины. Из всего орбитального патруля у Ники-Гекаты (ей дали собственное имя, пояснив, что в качестве высочайшего поощрения) ресурсов меньше всего.
Одно обстоятельство перевешивает все остальные с большим запасом — перехват может осуществить только она, Геката. «За работу, девочка», — напутствие от Самого Высшего означает многое. Это не указание от локального командира, это приказ с топ-статусом, отменяющим все предыдущие установки.
«Новые вводные!» — вспыхивает в электронных мозгах.
От объекта «Сириус» отделяется дочерний модуль. Ника немедленно присваивает ему наивысший уровень опасности. Через несколько микросекунд, затраченных на расчёт веера возможных траекторий.
Отделившийся модуль делает первую коррекцию, и цвет опасности в мозгу Ники уверенно покидает жёлтую зону и пересекает оранжевую, неотвратимо приближаясь к красной.
«Сириус» вальяжно продолжает фланировать по своей орбите; модуль, которому Ника на автомате присвоила статус первоочередной цели, делает ещё одну коррекцию. Рассчитанная резко эллиптическая орбита ожидаемо пересекается с лунной поверхностью.
В голове Ники включается особая надпрограмма на случай чрезвычайной ситуации. Она отключает все остальные приоритеты, среди которых забота о себе, корабле и прочих. По виду неподвижный пилот «Нетопыря» в одну секунду совершает массу действий. На базу «Резидента» несётся сигнал тревоги «Метеоритная атака» с рекомендацией всему персоналу удалиться от базы на максимальное расстояние. «Нетопырь» совершает свою коррекцию, уходя под Цель ради опережения. Траектория «Цели» проходит через координаты «Резидента». Вероятность полного поражения — шестьдесят процентов, частичного — восемьдесят семь.
Расстояние до Цели — 82,7 метра.
Включается на полную мощность радар, который на близком расстоянии даёт эффект СВЧ-печи.
Расстояние до Цели — 68,2 метра. Радар продолжает работать максимально узким пучком.
Расстояние до Цели — 37,1 метра. Радар работает.
Расстояние до Цели — 28,4 метра. Радар работает, «жало» «принюхивается» к цели.
Вероятность полного поражения базы «Резидент» доползает до семидесяти восьми процентов, частичного — достигает высшей отметки в сто.
Что-то вспыхивает на борту Цели, но полученный импульс слишком мал, чтобы нарушить траекторию. Аппаратура Цели выжжена частично или полностью, но это уже не поможет. И до сих пор нет никаких данных, позволяющих оценить массу Цели.
Расстояние до Цели — 18,7 метра. Радар продолжает своё разрушительное излучение. «Жало» выстреливает один снаряд за другим. Один соскальзывает с поверхности, улетает по курсу вперёд, и Ника немедленно даёт сигнал на самоликвидацию. Видимого эффекта нет.
Ника включает все три вцепившиеся в Цель ракетки, прицелилась она максимально близко к носу, чтобы придать Цели вращательное движение. Оно и начинается, очень медленно. По этой скорости, хотя и очень грубо, Ника оценивает массу в десять тонн.
Запас топлива ракеток заканчивается, когда поворот Цели привёл к тому, что сопла ракеток извергали пламя против движения.
Уже проходя над нырнувшей вниз Целью, Ника всадила и включила ещё пару ракет. Вероятность полного поражения снизилась до жалких трёх процентов, но тех, кого нужно сберечь, Ника сбережёт по полной.
Неотвратимо приближается лунная поверхность, «Нетопырь» разворачивается соплами вперёд, Ника включает основные двигатели, сжигая остатки топлива на скорости 2 192 м/с. Даже при полных баках «Нетопырь» способен только на жёсткую посадку, а уж при нынешних запасах… Ника разворачивает маневровые двигатели. Включать их надо только при истощении основных, чтобы придаваемый ими импульс стал максимально эффективен.
Так она и делает, перед этим отбросив двигательный отсек, как ящерица сбрасывает хвост.
Успех процедуры спасения Ника оценивает как нулевой для «Нетопыря». Для себя — знак вопроса, недостаточно данных. Но программе, имитирующей инстинкт самосохранения, нет до этого никакого дела. Поэтому немедленно закрывается забрало шлема.
Через восемнадцать секунд после расхода последних капель топлива «Нетопырь» на скорости 970 км/час врезается в поверхность под углом к горизонту примерно десять градусов.
В момент удара, который срывает с места закреплённое к полу пилотское кресло и кабельные шнуры из запястий Ники, аварийная программа завершает свою работу неожиданными строчками:
Лишь разум мой способен вдаль
До горизонта протянуть
Надежды рвущуюся нить.
И попытаться изменить
Хоть что-нибудь…
4 февраля, суббота, время 09:30.
Байконур, Обитель Оккама, кабинет Колчина.
— Течение жизни перестаёт быть томным, — бурчу про себя, получив сообщение о гибели «Нетопыря».