— Они голодранцы!
— Вы не совсем правы, — отхихикавшись, вмешивается Люда. — У них есть Лувр, музей Ватикана, венская опера, много чего…
— Да, — соглашаюсь, — у них много чего есть. Янтарная комната, Скифское золото… это только то, что сразу на ум приходит.
Веселье как-то сразу прекращается. Как-то нервно звонит телефон. Причём не мобильный, стационарный аппарат. Люда снимает трубку. После первых слов серьёзнеет и отдаёт трубку мне. Зампред СБ РФ.
21 ноября, вторник, время 09:30.
Москва, Кремль, Сенатский дворец, канцелярия Президента.
Что меня больше всего напрягает в небожителях, им абсолютно наплевать на мой распорядок дня. Вызывают всегда в комфортное для себя время, даже в голову не приходит согласовывать со мной. А раз так, то сами виноваты, мой искин в это время ошибок не делает.
— Ваша задача-минимум, — президент не допускает ни малейших сомнений, что всё будет так, как он захочет, — застолбить на Луне двадцать процентов территории.
Вздёргиваю вопросительно брови, я же предлагал ему всю Луну!
— Минимум, Виктор! Возьмёте половину, будет замечательно. Мы возражать не будем, — улыбку президента поддерживает Чернышов, вице-премьер по космосу.
— Я помню, что вы говорили о рисках государственного присутствия, — президент серьёзнеет. — Но в нём есть и преимущества. Мы будем иметь право официально обозначать свою территорию. Поставили флаг или пограничный столб с гербом — и всё, дело сделано.
Древний принцип. Настолько древний, что носит животный биологический характер. Все хищники метят свои территории. Эволюция даже выработала для этого специальные железы. Вонюче-пахучие.
Оба деятеля не спускали с меня глаз, когда я изучал предоставленный мне список предприятий, которые Агентство может взять в любой комбинации или оптом. Есть масса вкусных, не буду хаять. Вот только зачем они мне? Свою продукцию они и так рады будут мне сбагрить. В любом объёме. Тем более они мне не нужны за двадцать пять процентов собственности. Эта четверть — всего лишь плацдарм, который они позже будут расширять всеми способами.
На предложение возглавить Лунный Комитет при ООН с привлекательной зарплатой в сто тысяч условных долларов в месяц, посмотрел с настолько откровенным сарказмом, что они смутились.
Можно смело списывать Агентство, если не идти на резкое противодействие. Это как с девушками. Если девчонка при активном посягательстве на её честь пытается отговориться, упрашивает не расстёгивать ей ключевые пуговички, короче говоря, защищается слабо, то, как правило, это согласие. Замаскированное кокетством («я не такая»), но согласие.
Реальный отказ должен быть резким и однозначным. Должен сопровождаться действиями, исключающими дальнейшие манёвры назойливого ухажёра. Например, выскочить в людное место, дать физический отпор и с места включить четвёртую скорость, прощаясь матерно с излишне настойчивым поклонником.
Пока озадачу их по максимуму:
— Какова средняя стоимость этих предприятий? — киваю на список. — Три — пять миллиардов условных долларов, так?
— Около того, — кивает Чернышов.
— А какова стоимость активов Агентства? — несмотря на кажущуюся безобидность, вопрос с огромным подвохом. Вернее, со многими огромными подвохами.
Небожители переглядываются.
— Какова стоимость наших заводов, производственных комплексов и КБ? Тоннельного стартового комплекса? Космодрома подскока в Омской области? Околоземной орбитальной группировки спутников? Сверхтяжёлой орбитальной станции, которая не сегодня, так завтра будет полностью запущена в работу? Лунной жилой станции? Окололунной орбитальной группировки?
Первый намёк ясен. Как бы вам, ребята, в эти двадцать пять процентов не пришлось закинуть половину всей российской промышленности. Причём лучшую половину, сливки. Если намёк не дошёл, мне разжевать нетрудно:
— Если долго не подсчитывать, грубо можно оценить общую стоимость активов Агентства в полтриллиона условных долларов. Для простоты подсчёта примем шестьсот. А то я ещё золотой рудник на Луне не упомянул. Тогда вам нужно вложить двести миллиардов. Если брать по среднему, полсотни предприятий.
— Вы уж как-то слишком размахнулись, — Чернышов улыбается неуверенно.
— Вы хотели сказать: поскромничал, — поправляю без особых церемоний. — Можете проверить. Позвоните китайцам и спросите, не купят ли они нашу «Обь» за полтриллиона долларов. Знаете, что они ответят?
— И что же? — президент обозначает участие в разговоре.
— Они с порога вас не пошлют. Китайцы всерьёз задумаются. Это и будет означать, что такая цена в пределах разумного. Безусловно, они постараются её сбить, но это обычная тактика покупателя.
Даю паузу для осознания, какой куш они пытаются проглотить и насколько мелковатая у них для этого пасть.
— Всё равно вы преувеличиваете, Виктор, — тон президента становится категорическим.
— Преуменьшаю, Владислав Леонидович. Но всё равно это не суть, — отодвигаю список замечательных предприятий им обратно. — Вам надо удвоить этот список, только тогда вы сможете приблизиться к желаемой четверти активов. Но ещё дело в том, что они нам не нужны.
Повисает долгая пауза.
— А что же вам нужно? — тон президента настолько спокоен, что Чернышов чуть зыркает на него глазами.
— Тысяча тонн физического золота из золотовалютных резервов страны подойдёт.
Пробую ещё один способ уйти от ненужного мне соглашения, максимально задрать цену вопроса. Мои оппоненты кое-как удерживают глаза на своём месте.
— Однако… — протягивает президент.
Переглядываются, приходят в себя и начинают улыбаться. Отвечаю на эти улыбки:
— А что? Тысяча тонн — это примерно сто миллиардов условных долларов. Даже меньше, чем нужно, чтобы получить четверть Агентства. Фактически иду вам навстречу.
— Треть национального золотого запаса хотите к рукам прибрать, Виктор? — уточняет президент.
— Не хочу. Это вы хотите мне эту треть отдать.
Расстаёмся на фоне взаимных заверений в уважении и твёрдом обещании подумать над «предложением».
21 ноября, вторник, время 16:40.
Москва, МГУ, ВШУИ, кадровый отдел Агентства.
— Сантехника вызывали? — к нам заглядывает одетый в спецовку мужчина пугающих габаритов и ряхой, которую можно использовать вместо наковальни. Рядом с ним отирается ещё один, по виду старший сантехнического патруля.
— Да, пойдёмте, — хватаю вещмешок и отвожу мужчин в дальний конец коридора, к туалетам.
Народу никого, Веру отпустил домой после обеда, можно особо не стесняться.
— Ксива, — показываю распечатку с портретом и установочными данными. — Место сами выберете. Гонорар.
Пододвигаю рюкзак.
— Очешуеть, у тебя запросы, Мальчик, — бригадир озадаченно чешет затылок по ознакомлении с заказом.
Меж тем Бизон время зря не теряет. Перекрывает воду, подтягивает краны, гляжу на него с некоторым удивлением.
— А ты чё думал? — Велес ухмыляется. — Легенда прежде всего.
Он шарит в рюкзаке и упирается в меня тяжёлым взглядом:
— Мальчик, ты нас за лохов не держишь?
Кажется, в этой среде мне честь оказали, кличку выдали. Ник, так сказать, присвоили. Ну, Мальчик так Мальчик, не Девочка же.
— Во-первых, это аванс, в размере половины. Во-вторых, задание не жёстко определённое. Я знаю, что чем больше требований и условий, тем дороже. Мои условия очень мягкие. Есть пожелание обойтись на сухую, но если кто-то сыграет в ящик, то и хрен с ним…
Велес внимательно выслушивает условия договора. Цена по итогу его устраивает, и Бизон за пару рейсов выносит содержимое рюкзака, маскируя замененным умывальником. Заодно и доброе дело факультету совершил, обновил сантехнику.
В конце ремонта Велес предъявляет счёт на семь с лишним тысяч.
— Совсем обалдели? — удивляться было с чего, я им только что тридцать лямов отвалил.
— Легенда прежде всего, — невозмутимо отвечает Велес.
Приходится расплачиваться.
— Ну, вы и крохоборы!
Мужики ржут, напоследок подмигивают Снежане, сидящей на месте Веры, — тут уже ржу я — и уходят.
Есть подозрения, что ФСБ ко мне хвост прицепила, поэтому приходится шифроваться.
Теперь связь с космодромом и выдача ЦУ. Надеялся, что не придётся так рано, но как-то не так четвёртый закон Мерфи сработал. Новости о золотом руднике на Луне заставили события нестись вскачь. Как-то даже не по себе.
Вечером звонит Андрей. Вопрос у него один:
— Ты уверен?
— Небожители затребовали свою небожительскую долю. Твёрдо. Не хочется, а придётся.
Андрей молодец, не зря я его терроризировал осторожностью в телефонных разговорах. Отключается.
22 ноября, среда, время 09:10.
Байконур, комплекс Агентства, Обитель Оккама.
Андрей Песков.
— Фёдор Дмитриевич, приказ гендира вы игнорировать не можете, — киваю на бумагу, положенную перед дядей Фёдором. — Ваша передислокация в город связана с реорганизацией структуры Агентства.
Дядя Фёдор упрямо кривит лицо:
— Заочным приказам с настолько сомнительным содержанием подчиняться не собираюсь. Пусть Виктор мне вживую прикажет.
То, что он может встать на дыбы, Колчин предвидел. Иначе как объяснить его инструкции, что надо делать в таком случае? Но попробую ещё уговорить.
— Кто будет обеспечивать безопасность сотрудников, вашу в том числе, Андрей Николаевич, если мы уйдём отсюда?
— В приказе указано, — показываю на документ. — Служба скрытого надзора.
— Что за служба? Почему я о ней ничего не знаю?
— Уже знаете, что она есть. Больше ничего вам знать не надо. На то она и скрытая служба. Извольте выполнять приказ.
— Нет, — дядя Фёдор встаёт, голос его твёрд и непреклонен.
Восхищает меня этот человек. Витя сразу предупредил: он работает не на нас, он служит Родине. И подтверждение ему нужно не от Колчина, а от директора ФСБ.
Когда он встаёт, я откидываюсь на спинку стула. Маскирую этим ещё одно движение. И дядю Фёдора у дверей встречают Барбара и Сабрина. Мои славные Анжелы.