На большой перемене Тома вяло ковырялся палочками в своей порции захваченного из дома бенто… им же самим приготовленного.
Так-то в этом ничего необычного не было: Тома и раньше постоянно готовил самому себе бенто, так как давиться булочками-шоколадками из буфета или невкусной едой, без души приготовленной в школьной столовой, не желал, а готовить ему было некому, так как жил он один. Но было одно необычное обстоятельство, приковывающее к его столу, и к нему самому, массу взглядов из-за других столов.
Это обстоятельство звали Шиной Кобаяси, и оно увлечённо поедало вторую половину бенто Томы из его коробки.
И это после того, как их двоих только вчера увёз из школы в неизвестном направлении сам Харада Акио, Наследник Клана Харада… по непроверенным данным, жених этой Шины Кобаяси… Принцессы кораблестроительной Империи Кобаяси.
Каково место совершенно обычного и непримечательного Нагору Томы во всех этих раскладах, было совершенно непонятно. Что порождало массу самых разнообразных слухов, версий, домыслов и перемыслов. Косточки этим двоим активно перемывали всей школой.
Ну, а чем ещё в школе заняться? Не учиться же, в самом-то деле?
Более-менее ожил Тома только к началу клубных занятий. Хоть тело и болело нещадно после перегрузок, которым он подверг его накануне, но желание многое проверить, а кое-что и попробовать, горело внутри, заставляя перешагивать через собственную немощь.
Сенсея в их Клубе Кендо звали Хамада Генширо. Он был крепким сорокалетним дядькой, среднего роста, худым, но при этом, крепким, как морёный дуб перевитый кожаными ремнями. Но при этом добродушным, улыбчивым, любящим хорошую шутку, а иногда и крепкое словцо.
Сам себя Хамада-Сенсей Мастером не считал. Крепким середнячком — да. Опытным и кое-чего повидавшим бойцом — тоже да. Но не Мастером Меча и не грозным воителем. Его меч, как иногда говорят, был чист и крови не пробовал. Хамада был бойцом от спорта. Турнирным воином, а не убийцей.
Томе Хамада-Сенсей всегда нравился. Да и занятия Кендо, Нагору, если честно, любил. Не только по инерции на них он ходил. Эти занятия доставляли ему удовольствие.
— О, Нагору-кун! Здравствуй, что-то неважно выглядишь, — поприветствовал его Хамада-Сенсей. На прошлой тренировке Тома отмалчивался и больше упирал на попытки разобраться во всём том «наследстве», что свалилось на него с лёгкой руки Киотского Демона. Хамада не сильно к нему лез, видя его сосредоточенно сведённые к переносице брови. Даже заданий не давал и не поправлял. Иногда ассистировал, когда Тома его просил об этом. Вопросов не задавал.
Сегодня… Тома был в несколько ином настроении. Как минимум, так сильно не хмурился. И, хоть и был вялым, но вялым расслаблено, а не подавленно.
— Кони чива, Сенсей, — поприветствовал Хамаду Тома. — Перетренировался немного вчера.
— Да? Что делал? Как именно тренировался? — заинтересовался тот.
— Бой с Учеником Демона на пределе своих сил считается? — спросил Тома, всё ещё слегка сиплым голосом после вчерашнего. Хоть молодость и козырная карта, но восстановление и в шестнадцать лет идёт не мгновенное.
— Пожалуй, — хмыкнул Хамада. — А чего ж не с самим Демоном?
— С самим Демоном слабоват я ещё в коленках. Еле удрал от него позавчера.
— То есть, так и не расскажешь, откуда такой внезапный прорыв в технике? — погрустнел Хамада.
— Сенсей, — посмотрел прямо в глаза своему учителю Тома. — Я ведь вам уже рассказал. Причём, чистую правду. Вы решили, что это шутка, да?
— Экхм… — споткнулся об этот взгляд и отставил шутливый тон в сторону Хамада. — Очень… похожий был на шутку рассказ.
— Если бы, — без веселья криво улыбнулся Тома. — Когда просыпаешься в незнакомой квартире, голый, с гудящей головой и следами инъекций на теле, то как-то смеяться совсем не тянет.
— То есть… ты действительно…
— Да. Я не помню четыре с половиной дня своей жизни. Зато, уже трижды встречал Киотского Демона. И это… совсем не радужные воспоминания.
— Значит, я был прав? — нахмурился Хамада.
— В чем?
— В том, что твои движения, твоя новая техника и стойки… они взяты с тех Мастеров?
— Не знаю, как, Сенсей, — вздохнул Тома. — Но Демон действительно научился «забирать» технику убитых им людей… и передавать её. Я — один из его подопытных. На мне, и таких, как я, он тестирует технологию. Боюсь даже представить, для чего именно.
— Таких, как ты? — ещё сильнее нахмурился Хамада.
— Да, Сенсей. Я не один такой. Он берёт подростков примерно шестнадцати лет и впихивает в них… «пакет», будем так это называть. А потом отпускает в свободное плавание и натравливает друг на друга.
— То есть, «Ученик Демона», это…
— Да. Второй такой же подросток, как я.
— И кто… победил?
— Я жив, Сенсей. Какой ещё ответ нужен?
— Ты… жив. А он…
— А он — нет.
— То есть ты… того парня… убил? — совсем помрачнел Хамада.
— Убил, — вздохнул и опустил глаза Тома. Потом снова поднял глаза на Сенсея. — Вы теперь сдадите меня?
— Нет, — подумав, ответил Хамада. — Я понимаю, что такое, когда зажимают в угол. Когда остаётся только умирать или драться. В Киото сейчас идёт война, как бы кто это не называл. Но у тебя действительно не было выбора, Нагору-кун?
— Как вы и сказали, Сенсей: убить или умереть. До встречи со мной, парень уже убил восемь… нет. Восемь дуэлей выиграл. А убил он двадцать девять человек. Из них двенадцать полицейских и девять гражданских.
— Двадцать… девять?.. — ошалел Хамада от такого числа. — В шестнадцать?
— Каков Учитель, таковы и «Ученики», — вздохнул Тома.
— А ты?..
— Пять.
— Пять?!
— Пять «дуэлей» с убийцами, которые орудуют в нашем городе. И, Сенсей, я не искал ни одного из них! Они все охотились на меня сами, как на дичь! — прорвало Нагору. Он ведь всё-таки не железный. Ему всего шестнадцать. Он ещё почти ребёнок. А может быть и без почти.
Дети не должны воевать. Дети должны жить и радоваться жизни. Влюбляться, встречаться, дружить, учиться, мечтать… но не воевать и убивать. И взрослые не должны! Никто не должен! Никто не хочет умирать или быть убитым! И убивать, по-настоящему тоже никто не хочет! Даже те, кто это делает…
Разговор происходил в тренерской, куда отозвал Нагору Хамада, дав задание старшим ученикам, чем позаниматься с младшими.
Тома… заплакал. Как не плакал с девяти лет. Из глаз сами собой брызнули слёзы обиды, а к горлу подкатил горячий ком, мешающий дышать.
Мужчины не плачут. Так говорят. Так стараются поступать. Вот только, мужчины тоже люди. И они не железные. Тем более в гормональную бурю в шестнадцать лет и под таким психологическим прессом, как постоянное ожидание смерти и кровь на руках.
Тома застыдился своих слёз и отвернулся к стене, стараясь побыстрее стереть их рукавом своего доги. Вот только не спешили они отступать, хоть «робота» включай, право слово.
— Ну, ну, Нагору-кун, успокойся. Я ни в чем не обвиняю тебя. Просто… пойми, это сложно сразу принять.
— Я… я спокоен, Сенсей, — борясь с перехватывающим дыхание комом в горле, ответил Тома. — Это… просто гормоны, стресс, эмоции… Всё нормально, Сенсей, — ещё раз вытерев глаза рукавом, повернулся к Хамаде он. — Это… теперь моя жизнь: бои насмерть. С этим ничего не поделаешь. Я… пришёл учиться, Сенсей. Учиться побеждать Демона. Вы поможете мне?
— Всем, чем смогу, — вздохнул Хамада. — Но могу я, к сожалению, не многое. По чистой технике ты сейчас на две головы выше меня.
— Техника не имеет значения, — поморщился Тома. — У моих противников она будет ничуть не хуже. Демон позаботится об этом.
— Демон… — задумался Хамада. — А сам он, ты говоришь, встречался с ним. Сам он силён?
— Он в упор уворачивается от лазерных выстрелов. Как вы думаете, силён он? — вздохнул Тома.
— От лазерных выстрелов? — взлетели вверх брови Хамады. — Уверен?
— Я пол «обоймы» ЛПС в него высадил — даже не поцарапал.
— Это… это звучит, как сказка какая-то, — честно признался Хамада. — Это вообще в человеческих силах?
— Вполне, — пожал плечами Тома. — Я и сам так могу… ну, при определённых условиях, конечно.
— Что за условия? — заинтересовался Хамада.
— Я должен быть в очках. У меня должен быть мощный компьютер подключен к ним со специальной программой обработки поступающей информации. Я должен видеть и человека и его оружие.
— А расстояние?
— Значения практически не имеет.
— Не верю, — вздохнул Хамада.
— Ну, если так интересно, то можем выехать куда-нибудь на пустырь или на замороженную строй-площадку. Всё равно ведь мне надо и в этом тоже тренироваться, — пожал плечами Тома. — Но не сегодня. Мне хоть сколько-то надо восстановиться.
— Ладно, — усмехнулся Хамада. — Чего конкретно ты от меня ждёшь?
— Не знаю, — пожал плечами Тома. — Вы Сенсей. У вас огромный опыт. Вы со стороны лучше сможете понять, чего мне сейчас не хватает, чтобы стать лучше и сильнее.
— Хорошо, — улыбнулся Хамада и ободряюще хлопнул Нагору по плечу. Тот охнул от боли в перегруженных вчера мышцах, но тоже улыбнулся. — И первое, что я уже вижу: хлипковат ты, Нагору-кун! Надо тебе ОФП подтягивать.
— Ох-ох-ох… — вздохнул Тома. — В этом ваши взгляды с Демоном совпадают.
После клубных занятий Тома и Шина всё так же шли домой вместе. Новых «вызовов» пока не приходило. Это затишье, хоть и настораживало, но было необходимо молодым людям. Восстановиться следовало не только физически, но и психологически. Постоянная, беспрерывная стрессовая нагрузка убивает не хуже лазера или меча. Может и не так зрелищно, но так же верно.
Прошли через магазин, закупили продукты. Наконец, Тома добрался до нормального прилавка, где можно посмотреть и потрогать то, что покупаешь, а не удовлетворяться картинками в Сети. Качество доставленных продуктов в прошлый раз Тому совершенно не устроило.
Может быть, это и просто «бзик», «заскок», «чудачество», и в реальности качество было не хуже и не лучше, чем у того, что он покупал в магазине сам, но это был его «бзик» и его «заскок». Его «чудачество». И хрен, кто его переспорит.