– Простите еще раз, месье, но господин, которого вы ищете, путешествовал один. Ах, месье ошибается! Не стоит отчаиваться! Мужайтесь! Джентльмен путешествовал один!
– Нет, я утверждаю. Она с ним – и совершенно беспомощна, словно мертвая.
– Месье!
– Я утверждаю, что она с ним.
– В душе, месье?
– Телом.
– Месье объяснит официальным лицам, как этот джентльмен лишил его жены? У нас есть телеграф и рация, которая задержит джентльмена, прежде чем он достигнет морского побережья. Но если месье будет слушать, он узнает, что джентльмена не сопровождала ни дама, ни слуга.
– Дама мертва! – последовал невероятный ответ.
– Умерла, месье! – воскликнул чиновник. – Ах!
Сомнение в здравомыслии собеседника, казалось, поразило француза, и он беспокойно огляделся по сторонам.
– Может быть, месье почитает, чтобы скоротать время? – спросил он.
– Читать! – американский путешественник рассмеялся неприветливым смехом.
Затем его сдерживаемое нетерпение вырвалось наружу.
– Разве я не могу следовать за ним пешком без паспорта?
– Нет, месье, не на территорию Испании.
– Тогда пусть смерть остановит его! – воскликнул мужчина с поднятыми вверх руками.
Подозрения француза усилились, но, будучи вежливым даже с сумасшедшим, он лишь попросил собеседника набраться терпения.
– Да, я знаю, что вы думаете, будто я бредил, – страстно сказал американец, – и вы сочли бы меня сумасшедшим, если бы я рассказал вам всю правду. И все же я скажу, что он лишил меня жены, и она находится с ним рядом. Вы сами ее видели.
– Нет, месье, я ее не видел.
– Разве он не носил на руке большой бриллиант?
– Месье прав.
– Тогда…
– Это был источник сияния, месье, – продолжал француз. – О, этот камень месье, и он так прекрасен, что он называет его своей женой!
– Это и есть моя жена! – последовал поразительный ответ.
На мгновение француз был совершенно ошеломлен. Затем он спросил:
– Месье женился на драгоценности?
– Нет, я не женился на драгоценности. Этот камень, говорю я, не драгоценность, это женщина, моя жена, плоть и кровь! Ах, отдайте паспорт и отпустите меня! Клянусь вам, я не беглец, клянусь вам, я не причиню этому человеку никакого вреда. Мне нужно это кольцо, и, когда оно снова будет у меня, вы сами убедитесь, что я говорю правду, вы увидите этот бриллиант – самую удивительную и прекрасную вещь на свете.
Лицо американца свидетельствовало об искренности, хотя его слова казались просто бредом.
– Есть телеграф, месье, и официальные лица. Пусть месье задержит этого господина.
– Я боюсь так поступать, – ответил американец. – Этот бриллиант может искусить какого-нибудь высокопоставленного испанского чиновника или самого короля Испании.
Француз возразил.
– Я говорю вполне серьезно – до последнего слова. Разве это не соблазнило моего дорогого друга? Нет, нет! Я должен последовать за ним и вернуть драгоценность так, чтобы никто не узнал о ее прекрасной природе.
– А я, месье? – спросил другой с поклоном.
– Я могу на вас положиться, – вежливо ответил американец.
– Ах! – чиновник просиял от удовольствия.
– Но что же делать?
– Месье, дайте мне подумать.
Француз начал расхаживать взад и вперед по своей комнате, то нервно дергая себя за ухо, то возбужденно жестикулируя.
– Ах, месье! – воскликнул он, остановившись перед американцем. – Следующий поезд придет только утром, вам нужно получить новый паспорт, это займет – не могу сказать, месье, сколько часов. Я в отчаянии!
С губ американца сорвался стон, но его заглушил внезапный звон колокольчика, шипение выходящего пара и грохот вагонных колес. Оба мужчины бросились к двери и вышли на платформу. Паровоз с тремя пассажирскими вагонами въехал на станцию с другого направления и вопреки официальному времени. Что было не так? Мужчины скоро узнали. Два вагона из задней части поезда, выехавшего со станции за полчаса до этого, вышли из сцепки и разбились, а поскольку среди пострадавших был высокопоставленный французский чиновник, машинист дал задний ход и вернулся за хирургической помощью на французскую территорию.
Несмотря на трагичность этого прибытия, американец закричал от радости и начал искать среди прохожих беглеца – лжедруга, который лишил его кольца.
Этого "друга" не было ни среди живых, ни среди раненых, а четверо из пяти погибших уже были вынесены из заднего вагона на станцию! Будет ли пятый и последний труп принадлежать беглецу?
Проскочив мимо носильщиков, американец прыгнул туда, где лежало пятое тело, раздавленное и изуродованное до неузнаваемости, если не считать одежды и… да, большого белого бриллианта, похожего на Полярную звезду, который сверкал на пальце бескровной руки!
Оторвав великолепную драгоценность, американец страстно поднес ее к губам и прошептал:
– Дорогая, смотри сюда! Я здесь!
– Месье покажет мне кольцо? – спросил французский станционный чиновник, когда снова оказался в своей комнате наедине с американцем.
Тот извлек драгоценность из кармана и протянул ее французу вместе с мощной лупой.
– Посмотрите на сердце камня через стекло, – тихо сказал он.
Чиновник сделал то, что ему было приказано, и у него вырвался возглас изумления.
– Месье, это божественно!
– Божественно. Это работа самого Бога! Разве Он не художник?
Француз снова обратился к бриллианту в кольце и целых пять минут уделял ему неослабное внимание, почти не дыша, словно боялся на мгновение затуманить увеличительное стекло или прозрачный драгоценный камень под ним. И драгоценность не могла оторвать от него глаз, потому что в сердцевине идеального камня в сорок каратов, одетая в простой греческий костюм, с красной розой в темных волосах, покоилась утонченная женская фигура. Глаза были полуприкрыты, губы слегка разошлись в улыбке, щеки обрели свой цвет, словно от розы, вплетенной в темные волосы, а лоб и грудь были словно из сияющей слоновой кости. Прелестное лицо тоже притягивало взгляд своей изысканной миниатюрностью, а контур идеально сложенного тела и конечностей проступал сквозь тонкую одежду.
И теперь, когда рука, державшая камень, дрогнула, и насыщенные пурпурные и оранжевые огни заиграли на поверхности бриллианта, или, вонзившись глубже, омыли призматическим огнем эти нежные конечности, казалось, что Идеал создал совершенную вещь.
– Месье, она…?
– Она человек.
– Ах!
– Да… и когда-то была божественной и величественной женщиной.
– Месье, каким образом?
– Она была моей невестой, и однажды, когда она лежала в большом искусственном кристалле, украшенном бриллиантами – мы репетировали представление, в котором она должна была появиться как дух бриллианта – когда она лежала в позе, которую она сейчас сохраняет, каким-то образом, я не знаю точно как, но я думаю, что кристалл, в котором она была заключена, был сделан из неизвестного минерала с каким-то странным свойством, откуда-то из ясного неба выскочила молния, этот таинственный кристалл, казалось, притянул к себе все небесное электричество, и когда я снова обрел зрение, этот алмаз лежал у моих ног.
– И, месье, это ваша невеста?
– Да, да! – великая страсть потрясла говорящего, и его голос болезненно оборвался. – Сила молнии сжала этот кристалл и ее прекрасное тело в то, что вы видите – в совершенную форму.
Француз еще раз заглянул на мгновение в сердце прекрасного камня, затем, нежно держа кольцо в своей руке, вернул его американцу.
– Месье, это украшение для божества.
Американец ничего не ответил, но стоял и смотрел на изысканную форму бриллианта, как влюбленный смотрит на лицо своей возлюбленной. Наконец, он сказал:
– Она не умерла для меня, и пока она со мной, мне нет дела до того, что я страдаю.
Он взял кольцо из ладони и уже собирался надеть его на палец бриллиантом внутрь, как вдруг прекрасная драгоценность выскользнула из его рук и упала на пол. Когда оно соприкоснулось с плиткой пола, раздался негромкий звук взрыва, и из кольца вырвался поток мельчайших сверкающих частиц, которые рассыпались в воздухе, как пыль.
С криком ужаса американец наклонился и поднял кольцо. Бриллиант полностью исчез из оправы.
Эта прекрасная фигура в сердце камня была очагом ослабления, подобно углеродному пятну в природном алмазе, и при резком соприкосновении с полом камень взорвался, точно так же, как лопается капля принца Руперта, когда отламывается ее конец.
– Боже мой!
Слова превратились в крик, и американец попятился назад к стене, его лицо было искажено невыразимыми муками.
– Месье! Месье! Месье!
Правая рука американца сделала быстрое движение назад.
– Она умерла прямо сейчас! – воскликнул он. – О, Боже мой!
Раздался блеск стали, резкий выстрел, и, когда француз бросился вперед, мужчина замертво рухнул на землю!
1903 год
От полюса к полюсу
Джордж Гриффит
Глава I
– Ну, профессор, в чем дело? Полагаю, что-то очень важное, судя по содержанию вашей записки. Каковы последние достижения? Вы решили проблему аэронавигации, или заглянули в царство четвертого измерения, или еще что?
– Нет, пока ничего из этого, мой друг, но кое-что может оказаться столь же выдающимся в своем роде, – ответил профессор Хафкин, положив локти на стол и пристально глядя через него из-под мохнатых, густых бровей на молодого человека, который сидел напротив, задумчиво затягиваясь хорошей сигарой и потягивая виски с содовой.
– Что же, если это что-то по-настоящему необычное и в то же время реализуемое, а вы знаете, мои представления о реализуемом довольно широки, то я готов, если говорить о финансовой части. Что же касается научной стороны дела, то если вы скажете "да", то это будет именно "да".
У мистера Артура Принцепса были очень веские причины для того, чтобы "идти вслепую" в проекте, о котором он не знал ничего, кроме того, что это, вероятно, означало своего рода научную авантюру на сумму в несколько тысяч фунтов. Ему посчастливилось учиться у профессора, когда он был студентом Королевской горнорудной школы, и, обладая редчайшим из всех даров – интуитивным воображением, он видел огромные возможности сквозь ячейки словесной сети профессорских лекций.