Но жертвенная смерть Карла Хафкина означала даже больше, чем это. Без жертвы великий эксперимент должен был бы провалиться, и три жизни были бы потеряны вместо одной, и поэтому он решил умереть более легкой смертью, чтобы его товарищи по этому чудесному путешествию могли прожить свои жизни до предела, отпущенного им природой, и чтобы он сам мог вечно жить в почетном списке, украшенном именами самых благородных мучеников – тех, кто отдал свою жизнь, чтобы доказать, что Истина верна.
1904 год
В интересах науки
Оскар Хэтч Хоули
Неприукрашенный рассказ о странном эксперименте с электричеством, который пошел не по плану.
– Живой провод, – таков был лаконичный ответ "Юмориста Хэнка" на вопрос о вердикте присяжных коронера по делу, которое не показалось нам достаточно важным, чтобы беспокоиться о нем.
Это было в офисе коронера, где писаки из утренних газет устраивали свои резиденции в поисках новостей в городе или округе.
Настоящее имя юмориста Хэнка было Генри Биверс, но никто никогда не называл его по этому имени. Он был, что называется, профессиональным присяжным; то есть он крутился возле офиса коронера, и поэтому его обязательно вызывали на каждое дело, которое попадало под юрисдикцию коронера.
Хэнк умел рассказывать истории, которые нравились всем нам, и в дни, когда новостей было мало, мы охотно, а то и с удовольствием, слушали его рассказы.
– И это кое-что мне напомнило, – продолжал он, задумчиво потирая подбородок. – Несколько лет назад произошел случай с проводом под напряжением, который заставил бы вас, ребята, подпрыгнуть, если бы вы в то время занимались писаниной.
– Вы помните старую электростанцию на Уотер-стрит? Так вот, это было то самое место, где все и произошло. Там работала пара молодых парней, которые очень привязались друг к другу. Их звали Билл и Джим Смит, но они не родственники.
Они работали в одном и том же бизнесе – делали катушки, мотали динамо-машины и т.д. – и очень помогали друг другу в изучении электричества, которое в те времена еще не достигло той известности, которую оно имеет сейчас в коммерческом мире.
Джим был довольно крупным парнем, а Билл – худым и жилистым. Они жили в одном доме, ходили в одну церковь, любили одну и ту же девушку и делали множество других совместных дел.
Их любовь к одной и той же девушке была довольно необычной, поскольку, похоже, это никак не повлияло на их дружбу. Большинство людей удивлялись этому, но они не знали, что Джим, при всей своей тучности, страдал от болезни и не рассчитывал жить и растить большую и многочисленную семью. Билл, зная такое положение дел, считал, что Джим должен наслаждаться жизнью с понравившейся ему девушкой, ведь, как он сказал, Джиму недолго осталось жить, и когда он покинет эту мирскую сферу, то будет уже далеко.
Ну, в течение многих месяцев все шло довольно сносно, и, хотя Джим немного кашлял, он, казалось, не терял ни здоровья, ни сна. Кроме того, он выглядел главным фаворитом у мисс Ди, так звали молодую леди.
Это весьма беспокоило Билла, не то чтобы он хотел, чтобы его друг и партнер отправился в дальний путь, но он думал, что если Джим собирается продержаться неопределенное время, то они должны договориться с мисс Ди. Однажды вечером Билл заговорил об этом с Джимом, и они обговорили этот вопрос окончательно.
Джим рассказал, что несколько месяцев лечил себя электричеством и считал, что убил микробов, которые питались его больным легким. Он прочитал где-то в одной шарлатанской книге, что микробы не могут существовать вместе с электричеством, и что если пациент сможет выдержать ток, достаточно сильный, чтобы убить микробы, то вскоре он избавится от всех вредоносных бактерий.
Он начал с малых доз, пошел к динамо-машине, подсоединил понижающую катушку к питающему проводу, включил выключатель, а затем устроил все так, что, взявшись за конец двух проводов, он мог вращать выключатель ногой и давать себе дозу тока от десяти вольт до предела питающего устройства, что составляло, как я полагаю, около двух тысяч или двух тысяч пятисот вольт.
В то время он использовал около ста пятидесяти вольт, что, по его мнению, изгнало всех паразитов из его организма.
Это было очень интересно, и Билл сказал, что он думает подготовить научную статью об этом случае и отправить ее в какой-нибудь медицинский журнал. Джим не возражал; на самом деле, он считал, что в интересах науки его случай должен стать достоянием всего мира.
Но Билл сказал, что прежде чем писать на эту тему, он проведет несколько собственных экспериментов, чтобы убедиться в правильности своей доктрины. Тема девушки вообще не поднималась, потому что Билл видел, что это может вызвать обиду, а он не хотел терять дружбу своего приятеля.
Но в глубине души Билл очень переживал из-за того, как все обернулось. Он мечтал об этой девушке, и сильно. Он говорил себе, что если бы Джим был порядочным человеком, он бы пошел и умер, или, если бы это не удалось, не стал бы держаться за жизнь и за девушку тоже. .
Однако он держал эти размышления при себе и много думал о лечении Джима от чахотки.
Он начал свою научную работу с этой темы и после вступительного раздела рассматривал электричество с терапевтической точки зрения. Чтобы дать полное и свободное изложение темы, он должен был знать, как ток разной силы будет действовать на человека; действует ли он с большей силой утром или ночью, как на него влияют холод и жара, вода и различные другие агенты.
Кроме того, он хотел знать, как он будет действовать на людей разного темперамента, на больных и здоровых, на тучных и худых и т.д. и т.п.
Для экспериментов с толстыми и худыми у него были он сам и Джим, а также еще несколько человек в мастерской, чтобы дать ему представление о темпераментах. Но одну вещь он не смог выяснить, а именно: сколько вольт нужно, чтобы убить человека.
Он прочитал все книги по этому вопросу, которые смог найти, но они не прояснили ему ничего. Утверждалось, что такой-то и такой-то человек умер от контакта с проводом под напряжением в две тысячи вольт, а другой умер от одной тысячи вольт.
Но он не смог выяснить, какой силы ток считается смертельным. По опыту он знал, что стоять на мокрой земле и принимать ток в пятьсот вольт очень неприятно, а стоять на дереве и принимать вдвое большую дозу не вредно.
Но для человека, сидящего в кресле и принимающего лечение, невозможно было установить какой-либо определенный порядок силы тока, по которому он мог бы ориентироваться.
Билл обсудил этот вопрос с Джимом и предложил ему принять участие в экспериментах с высоким напряжением, но Джим сказал, что у него есть все основания хотеть жить, и вообще не принял эту идею. Он сказал, что его ежедневная порция этого материала составляет около пятисот вольт, и он считает, что это хороший показатель того, что человек не получит серьезных травм, если примет такое напряжение.
Кроме того, по его мнению, у Билла было достаточно данных, чтобы закончить исследование в хорошем техническом духе.
Этот вопрос не давал покоя Биллу, особенно та часть речи Джима, в которой он сказал, что у него есть все основания жить. Это казалось хорошим доказательством того, что отношения между молодой леди и Джимом дошли до точки, за которой может быть только одно – объединение интересов, а это совсем не нравилось Биллу.
Он ясно видел, что Джим принял решение не уходить, и что он (Билл) вышел из игры. Это его мучило, и он думал и размышлял.
Однажды ночью он вскочил с постели, весь дрожа от восторга. "Куреку!" – закричал он. – "В интересах науки это должно быть сделано. Это решит все проблемы. В интересах науки это можно сделать".
Джим поинтересовался, не было ли у него ночного коня, но Билл не ответил, а только повторял снова и снова: "В интересах науки".
После этого Билл несколько дней усердно работал над своей статьей и почти закончил ее. Ему все еще не хватало информации о том, сколько вольт может убить человека.
Из всех прочитанных им материалов он пришел к выводу, что при благоприятных условиях человек может умереть от 1200 вольт, что все, что выше 800 вольт, опасно; что для человека, который ежедневно в течение месяцев контактировал с этим током, потребуется ток в пятнадцать сотен вольт.
Джим по-прежнему принимал токовые ванны. Каждое утро перед началом работы цеха он подключал свой аппарат к фидерному проводу и пять минут упражнялся с током до пяти-шести сотен вольт.
В это утро, о котором я начал рассказывать, шел сильный дождь. Билл спустился в мастерскую раньше обычного и, взяв в руки понижающую катушку и коммутатор Джима, пробормотал: "Во имя науки".
Затем он прорезал шесть петель в распределителе и снова присоединил провод, так что, когда Джим спустился принять утреннюю ванну, он получил удар в двенадцать сотен вольт прямо с катушки.
Билл знал, что Джим может это выдержать, потому что он к этому привык. Но он хотел посмотреть, какой эффект это произведет.
Он намеревался повозиться с выключателем и в другие дни и пустить ток побольше, как он сказал, "в интересах науки".
Он хотел увидеть, насколько мощная доза нужна, чтобы убить человека, и "в интересах науки" он считал, что имеет все основания это выяснить.
Он решил, что Джим должен был умереть уже давно; что ему осталось примерно столько же, сколько было обещано до смерти, что он не станет большой потерей для мира, потому что он не пишет никакой работы по электричеству, и что, вероятно, мисс Ди не будет сильно скучать по нему после того, как все закончится.
Конечно, нет никаких сомнений в том, что если бы не девушка, у Билла никогда бы не возникло таких безумных идей "в интересах науки". Но женщины, будучи причиной "почти всего в этом мире, включая нас самих, всегда втягивают мужчин в неприятности, так было и в этом случае.
Вскоре в мастерскую вошел Джим. Он был мокрый и грязный после прогулки. Он подошел к аппарату и подключил его.