Второй удар – Андрей прорезал центр демонических сил. Он двигался так быстро, что для наблюдателей выглядел как расплывчатая вспышка серебряно-чёрного света. Его клинок оставлял за собой шлейф энергии, которая жгла плоть демонов даже спустя секунды после удара. Каждый шаг вперёд отрезал врагам пути к отступлению.
В это время Небесный дракон сменил тактику. Он низко скользил над землёй, обрушивая молнии на группы демонов-магов, что пытались собраться для контратаки. Каждый раз, когда они формировали заклинания, дракон врывался в их ряды, ломая концентрацию, прожигая их ритуальные круги огненным дыханием и оставляя после себя выжженные воронки.
Третий удар был не физическим, а психологическим. Андрей, осознав, что остатки войска держатся только на инстинкте сопротивления, выпустил волну своего духовного давления. Оно было настолько плотным, что слабые демоны просто падали на колени, захлёбываясь в собственном страхе. Те, кто пытался бежать, чувствовали, что даже бег – это медленное утопание в вязкой, липкой тьме смерти, которая сейчас исходила от Андрея и его дракона.
Люди, стоявшие за его спиной, впервые за сражение ощутили, что враг не просто отступает – он рушится. Крики восторга и боевые возгласы начали прокатываться по их рядам. Солдаты и мастера армии людей усилили натиск, сметая отрезанные группы демонов. Небесный дракон, словно почуяв финал, взмыл в небо и начал чередовать молнии с потоками пламени, выжигая последние крупные скопления врагов. Со стороны это выглядело как расправа небесного судьи – молнии били без промаха, а пламя оставляло на земле дымящиеся руины, где ещё секунду назад стояли войска.
К концу этого разгрома поле боя выглядело как изуродованная равнина, усеянная останками и клубами чёрного дыма. Демоны, что ещё дышали, не смели даже взглянуть в сторону Андрея, а люди с изумлением и почти благоговейным страхом смотрели на него, понимая, что этот момент окончательно изменил их представление о возможностях человека.
Андрей, пройдя по выжженной равнине, ощущал, как каждый шаг отдаётся в земле и в воздухе остаточной энергией разрушения. Пламя, дым и запах сожжённой плоти висели густым слоем, почти поглощая звук его движений, но сам он чувствовал каждый шорох, каждое колебание пространства вокруг.
Перед ним лежал Со’Рхал – ещё недавно величественный, теперь израненный, с обугленными частями доспехов, искажённый страхом и яростью, что сменялись почти животным отчаянием. Его крылья, сложенные за спиной, слегка шевелились, будто стараясь удержать остатки силы, но сами они уже больше не могли поддерживать хозяина. Глаза, когда-то холодные как жидкая пустота, дрожали от ощущения надвигающейся безысходности.
Андрей сделал шаг вперёд. Каждое его движение окружала едва заметная, но ощутимая аура энергии Предка, которая вытягивала из пространства остатки силы Со’Рхала, словно забирая из него дыхание мира. Ветер от его присутствия вздымал облака пепла и пепельную пыль, закручивая их вокруг тела князя демонов.
Он поднял руку, и энергетический поток, густой и сверкающий, скользнул по телу Со’Рхала, пробивая защиту, которую даже раненный демон ещё пытался удержать. Это не было нападением в привычном смысле – это был акт окончательного подчинения. Вся разрушительная мощь Андрея направлялась внутрь врага, вытягивая и концентрируя его силу, превращая в нейтральный потенциал.
Со’Рхал пытался сопротивляться, пытался поднять хотя бы взгляд, но всё это выглядело жалко – каждый импульс его воли встречался непреодолимой стеной, которую Андрей создавал своей волей и силой Сущности Древней кости. Каждое движение, каждая мысль князя демонов сливалась с общим полем энергии, которое поглощалось и трансформировалось Андреем.
Затем парень сосредоточился на цели – ядре зверя, которое тянулось из тела Со’Рхала, как ключевой источник его силы. Он протянул руку, и поток его энергии, почти осязаемый, словно жидкий свет, вонзился в грудь противника. Ядро демона забилось в ответ, но уже не как центр силы, а как источник, который Андрей мог извлечь. Мгновение растянулось в вечность. Воздух дрожал, пепел клубился в вихри, земля вибрировала под ногами. И затем, одним точным движением, Андрей извлёк этот своеобразный накопитель магической энергии из тела Со’Рхала. Князь демонов рухнул навзничь, его сила рассеялась, а остатки энергии растворились в пространстве.
Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня и стоном разрушенных зданий. Андрей держал сердце в руках, ощущая, как оно отдаёт ему мощь, почти органично соединяясь с его собственной сущностью. Это был момент окончательной победы, когда поле боя, армия демонов и сам мир словно признали новую власть – и одновременно открыли дверь к новым, неизведанным угрозам и возможностям.
Пыль, пропитанная гарью и запахом крови, ещё висела в воздухе, когда первые крики радости прорезали тишину поля боя. Они были срывающимися, хриплыми, словно сами люди не верили, что имеют право кричать. Разрозненные группы выживших медленно собирались ближе к центру, туда, где стоял Андрей – силуэт, который казался не просто человеком, а столбом света и тьмы одновременно, соединённых в одном теле.
Те, кто ещё минуту назад отчаянно пытался удержать оборону, теперь всматривались в него широко раскрытыми глазами. Даже воины, привыкшие видеть смерть и чудеса, ощущали, что стали свидетелями чего-то, что изменит их жизни. Не каждый понимал, что именно произошло, но каждый чувствовал – эта победа не случайна, а вырвана силой, способной перевернуть баланс целых миров.
Глухой гул шагов сотен ног и звон металла заполнял пространство, когда уцелевшие подходили, бросая мимолётные взгляды на чёрные, дымящиеся трупы демонов, которых разметало молниями и выжгло пламенем Небесного дракона. Гигантское чешуйчатое тело всё ещё витало над полем, неторопливо опускаясь, словно нависая защитой над своим хозяином. Его золотые глаза скользили по остаткам демонических отрядов, прижимая их к земле одним взглядом.
Некоторые из людей опускались на колени, не в знак подчинения, а как будто им нужно было ощутить твёрдость почвы, убедиться, что они стоят в реальном мире, а не в кошмаре. Несколько командиров, раненные, с окровавленными бинтами на плечах и шее, обменивались короткими, серьёзными взглядами. Они понимали, что Андрей не просто спас их от неминуемой гибели. Он показал, что в этом мире есть сила, которая способна сломить даже такого князя демонов Со’Рхала и его легионы.
Даже раненые, едва державшиеся на ногах, пытались вытянуться, словно стараясь показать, что ещё могут сражаться, если он прикажет. Их сердца наполнялись странным смешением воодушевления и первобытного страха – не перед Андреем как врагом, а перед той гранью силы, которую он продемонстрировал.
Где-то у края поля боя дети, которых успели укрыть в самом начале, выскочили навстречу своим родным. Их плач и смех вплетались в гул победных выкриков. Но над всем этим витало чувство величия момента. Как будто сами небеса наклонились, чтобы стать свидетелями падения одного из самых могущественнейших князей демонов Со’Рхала…
Последствия битвы
Ветер в лагере тянул с привкусом крови, дыма и лекарственных трав, перебиваемых в ступках. Шум стоял глухой – стон раненых, приглушённые команды лекарей, шорох повязок, плеск воды в мисках. Княжна Хун Линь, запыхавшаяся после бешеного галопа и броска через пол-лагеря, буквально ворвалась в зону палаток, где держали самых тяжёлых. Её пальцы дрожали, когда она отодвигала пологи, проверяя одного за другим – нет, не он… Ещё одна палатка – мимо. Её сердце грохотало, будто в груди забился загнанный зверь.
И вдруг – в дальнем ряду, на узкой походной койке, она увидела его. Её брат Хун Со Джун, некогда высокий, гордый, с прямой осанкой, теперь лежал бледный, как старый пергамент. Его губы посинели, дыхание было прерывистым, словно каждое втягивание воздуха давалось через тысячу игл. На левой руке были хорошо видны тёмные прожилки, расползающиеся от глубокой раны в плече, а оттуда – по шее, к лицу. Чернота словно живая, она медленно пульсировала, змеилась, пытаясь захватить всё тело.
Увидев это заражение демоническими энергиями, Линь сдавленно всхлипнула и рухнула на колени рядом, хватаясь за его холодную ладонь.
– Братик… братик… держись! – Слова срывались, как будто её горло перехватило верёвкой. Двое лекарей и старший маг из лагеря, поспешно осмотрев его, переглянулись. Взгляд был безжалостно ясен:
– Это заражение демоническими энергиями. – Сказал маг тихо. – Пятого дня не переживёт. Мы не можем…
– Нет! – Голос молодой княжны тут же сорвался на крик. – Сделайте что-то! Что угодно!
– Нужна пилюля лечения не ниже восьмого ранга… – Нехотя сказал один из лекарей. – Или даже Божественного класса. У нас… Здесь… Ничего такого просто нет.
Эти слова, как острейшие ножи, вонзились в её разум. Паника начала душить, а слёзы застилали взгляд. Она вскочила, оборачиваясь, и закричала в отчаянии:
– Помогите! Кто-нибудь! Прошу, спасите его!
Люди оборачивались, кто-то качал головой, кто-то отворачивался, понимая, что ничем помочь не может. И вдруг, в этом гуле, позади неё прозвучал спокойный, почти ленивый голос:
– Покажите.
Она резко обернулась. Перед ней стоял Андрей. Пыльный, с чуть потёртым кожаным доспехом, но в его взгляде сейчас светилась фактически кристальная, холодная решимость. Он спокойно подошёл к койке с раненным, скользнул взглядом по ране, по тёмным прожилкам, и даже не дрогнул.
– Держи. – Он достал из своей сумки маленький фарфоровый флакон. При её взгляде крышка щёлкнула, и в ладонь девушки легла пилюля – сияющая мягким золотистым светом, излучающая лёгкое тепло, словно внутри неё горела крошечная звезда.
– Это… – Линь просто замерла на месте, чувствуя, как её дыхание перехватывает. Понимание пришло сразу. Такие пилюли встречались реже, чем легендарные артефакты. Их передавали из поколения в поколение, ими спасали целые династии… И почти никогда не отдавали чужим.