– Мастер Соль Хва… – Проговорил он ровно, – …примет личную встречу. И выступит от лица рода. Она уже выдвинулась.
Эти слова прозвучали в тишине, будто далёкий удар барабана. Княжна Хун Линь не сразу подняла глаза, но её пальцы едва заметно сжали край карты. Она уже понимала, что ответ получен не в форме благополучного соглашения. А как вызов высшего уровня, когда партии между Великими родами играют не придворные советники, а те, кто держал в руках меч.
– Понятно. – Тихо сказала она. – Уберите остальные карты. Оставьте только “форму Четырёх Врат” и трактат о военном равновесии.
Слуги в молчании сменили полотна, и павильон будто стал строже, холоднее – словно готовился не к вежливой беседе, а к встрече двух равных воинов.
К вечеру того же дня у восточных врат дворца семьи Хун появилась небольшая процессия. Впереди двигалась Соль Хва, в полном облачении Феникса, за ней – три старейшины в мантиях с родовыми символами. Они шли медленно, не пряча силу, и с каждым шагом в воздухе возникало тонкое вибрирующее ощущение, как перед приближением грома.
Стража у дворца невольно подалась назад – не от страха, но как от движения невидимого прилива. Княжна Хун Линь уже ожидала на площадке перед павильоном, без зонта, без свиты, в строгом, но простом платье цвета пурпурной яшмы – приняв полностью открытое положение, давая понять, что принимает вызов лицом к лицу.
Глаза её спокойно встретили взгляд Соль Хва. Она мгновение рассматривала боевую кирасу, древнее золото орнаментов, тяжёлый пояс Феникса – и вместо удивления лёгкая, почти неуловимая улыбка скользнула по её губам. Это была не издёвка, но признание.
– Похоже, – тихо произнесла Хун Линь, – сегодняшнюю беседу впишут в хроники Поднебесной… не как переговоры, а как начало нового пути Дао.
Соль Хва согласно чуть прикрыла веки, в знак уважения равному, и поднялась на площадку.
– Если такова воля Неба, – ответила она спокойно, кладя ладонь на эфес клинка, – я готова принять её.
И над каменными плитами на мгновение пронёсся тёплый ветер – будто древние духи предков с интересом склонились ближе, чтобы услышать первые слова, с которых начнётся новая эпоха.
Хун Линь позволила ветру полностью развеять складки на рукаве и, не отводя взгляда, сделала плавный шаг вперёд – ровно настолько, чтобы обе оказались в границе общей зоны слова. До этого момента они стояли так, что каждую фразу можно было трактовать как личную, с этого – как официальную позицию.
– Тогда позволь мне сказать прямо. – Произнесла княжна. – Если мы и дальше будем наблюдать друг за другом через слуг и вестовых, семейство Ло успеет сформировать собственный альянс и представить его как единственный путь к стабилизации дел в Поднебесной Империи.
Она чуть наклонила голову:
– И тогда твоей семье, как и моей, останется лишь выбирать. Стать просто безмолвным свидетелем… Или даже… Подчинённым…
Соль Хва остановилась ровно на границе плит, отметив тем самым, что принимает разговор как переговоры равных.
– Ты полагаешь, что княжеский дом Ло уже сделал первый ход?
– Он был сделан в тот день, когда они признали участие Андрея в событиях столицы, но умолчали об этом публично. – Спокойно ответила Хун Линь. – Это была не трусость. Это был расчёт. Если он будет уничтожен другими – они скажут, что сами готовили защиту. Если же он возвысится – скажут, что с самого начала признавали его талант.
Она сделала короткую паузу:
– Ты знаешь, что это игра, в которой побеждает тот, кто остаётся последним с мужем при свечах.
Соль Хва слегка кивнула, едва заметно коснувшись кирасы.
– Вот почему ты и предлагаешь объединить усилия?
– Именно. – Хун Линь не пыталась скрыть серьёзности в голосе. – Мы обе являемся частью благородных семей, но я принадлежу к княжескому дому, а ты нет. И именно поэтому можем держать слово свободнее, чем они. Пока род Ло наблюдает, мы можем выстроить линию, через которую им придётся либо присоединиться, либо признать себя в оппозиции.
Она сделала ещё один шаг, но по-прежнему не переступала черту допустимого:
– Я не говорю о союзном договоре. Я говорю о совместном влиянии – чтобы никто не мог говорить с Андреем за спиной одной из нас.
Соль Хва тихо и медленно выдохнула – не как человек, а как мастер, проверяющий чью-то технику на себе.
– Если твои слова искренни, княжна Хун Линь, то скажи сразу… Ты считаешь, что Андрей может стать той точкой, вокруг которой соберутся новые Небесные Врата Империи?
Ответ Хун Линь прозвучал без тени колебаний:
– Я уверена в этом.
В павильоне на мгновение возникла почти физическая тишина – воздух дрогнул, как от удара невидимого меча. Хун Линь медленно опустила руку на стол, где уже был разложен свиток “Форма Четырёх Врат”, и повернула его к Соль Хва.
– Если мы согласны, – произнесла она, – то объявим лишь первое… Намерение не вмешиваться во влияние друг друга на Андрея без предварительного уведомления. А далее выстроим линию, по которой семья Ло уже не сможет ходить как по своей шахматной доске.
Соль Хва подняла взгляд, ожидая последнее уточнение. Хун Линь спокойно закончила:
– И если придёт момент, когда они попытаются заключить односторонний союз, ты сможешь в любой момент явиться в резиденцию Хун, и этот визит будет считаться боевым подтверждением договора. Даже если за тобой не будет стоять ни одного человека, мы всё равно поднимем оружие.
На этих словах ветер прошёл по плитам, будто незримые стяги поднялись над павильоном. Соль Хва шагнула ещё на один камень вперёд и, не поднимая голоса, произнесла:
– Тогда перед Небом и Предками семьи Соль говорю… Я принимаю эту форму союза. И если кто-либо решит использовать имя Андрея ради собственного возвышения – я стану первой, кто ударит.
Слова легли тяжело – как удар молотка в кузнечной мастерской, когда заготовка впервые обретает форму оружия.
Хун Линь ничего не добавила. Она лишь протянула открытую ладонь, не касаясь меча – это был древний жест подтверждения равного пакта.
Соль Хва положила свою руку поверх, и на короткий миг в воздухе вспыхнул еле заметный отблеск – знак того, что два потока Дао пересеклись и признали друг друга. И ни один свидетель не сказал ни слова. Но каждый из присутствующих понимал, что с этого момента судьба всей Поднебесной Империи и пробудившегося Дракона уже не может быть решена в одиночку…
………..
Внутренний павильон резиденции семьи Ло, известный как Зал Часов Прорастания, редко использовался – только тогда, когда решались вопросы, касавшиеся долгосрочной судьбы рода. Его стены были украшены не картинами и не стихами, а тёмными резами, изображающими смену времён года в Поднебесной – символ того, что лишь тот, кто умеет увидеть подходящий момент, имеет право бросить семя будущего в землю.
Когда Ло Иньюй вошла, трое наследников и два старейшины младших ветвей уже ожидали. Никто не произносил традиционных приветствий – она лишь медленно прошла по центральной дорожке и заняла место у северной стены, где когда-то сидел её покойный отец, известный как Ло Цзюнь, ломающий шахматы на середине игры.
Только после этого старый секретарь шагнул вперёд, держа в руках тонкий деревянный табличный свиток. Он склонился – не до пола, но достаточно глубоко, чтобы показать серьёзность известия.
– Высокочтимая княжна, – начал он ровным голосом, – поступило подтверждённое известие. Семьи Хун и Соль провели личную встречу на уровне наследниц. Результат – устная фиксация взаимного невмешательства и признание совместного влияния в вопросах, касающихся Андрея.
Он поднял глаза.
– …Соль Хва прибыла в полном облачении Феникса, сопровождаемая тремя старейшинами. Свидетельства подтверждены сразу несколькими источниками.
Слова повисли тяжёлой тенью. Один из младших наследников, Ло Чжиан, чуть двинулся вперёд – будто хотел что-то спросить, но, встретив взгляд Иньюй, сразу же отступил назад.
Она долго не отвечала. Ни один мускул на её лице не дрогнул. Даже веки не опустились. Будто она заранее знала, что именно это произойдёт – и просто ожидала, когда это станет фактом.
Лишь когда в зале, кажется, перестал слышаться даже шёпот внутреннего ветра, она заговорила – тихо, почти мягко:
– Значит… они решили не тянуть.
Её пальцы легко коснулись подлокотника, как будто играли на невидимой струне.
– Интересно, – продолжила она, – именно сегодня Хун Линь должна была встречаться с послом западной ветви… Но отменила беседу. Теперь понятно почему. Решила, что одной формальной встречи недостаточно.
Никто не осмелился перебить.
– Тем хуже. – Голос стал чуть холоднее. – Потому что если две прекрасные госпожи решили объединить силы вокруг одного человека, то все остальные будут выглядеть… Как наблюдатели.
Она подняла взгляд, и ледяной блеск в глазах заставил даже седого старейшину на миг задержать дыхание.
– Этот парень – Андрей… Многие всё ещё думают, что он просто сильный мастер. Но одна из них считает, что вокруг него может возникнуть новый узел Империи… А вторая уже начала формировать под это будущее военную линию. – Иньюй медленно выдохнула. – И обе по–своему… Правы…
Она откинулась на спинку стула.
– Более того… Между Андреем и Соль Хва уже есть связь. И если эта связь станет не просто союзом, а чем-то глубже, то даже Хун Линь будет вынуждена выстраивать свои действия вокруг этого центробежного ядра.
На этих словах один из наследников всё-таки поднял голову:
– Княжна… Вы приказываете вмешаться?
Ло Иньюй закрыла веки на одно, очень длинное дыхание. Когда она снова открыла глаза, в них уже не было ни тени мягкости.
– Нет. – Она поднялась. – Мы не вмешаемся. Мы поможем им сделать несколько шагов – и посмотрим, как далеко они осмелятся зайти.
В зале повисло изумлённое молчание. Иньюй спокойно уточнила:
– Передайте людям из Серой Галереи… Пусть начнут распространять сведения о том, что Андрей якобы находится под влиянием Соль Хва. Пусть добавят немного фактов, которых невозможно подтвердить, но и невозможно опровергнуть. Создайте ощущение, что их решимость продиктована чувствами.