– …тебя… – Прошептала она. – Без маски. До конца.
Это стало последним ключом. Он резко развёл её руки, прижимая к стене, а сам – по-хищному, медленно – опустил ладонь ниже по животу, касаясь её так, будто хотел запомнить дрожь в каждой мышце.
Иньюй коротко всхлипнула – тело уже больше не слушалось разума. Андрей резко поднял её, в одно движение перенёс к кровати и опустил на край, не давая времени подумать. Пальцы прошлись по бёдрам, отталкивая ткань, а губы вернулись к её шее, жадно обжигая кожу.
Она откинула голову назад, тяжело дыша – ладони вцепились в покрывало. Никогда, ни от кого… она не чувствовала подобной силы.
– Скажи это ещё раз. – Прошептал он с хрипотцой, прижимаясь к её уху.
– …я… хочу тебя… – Её голос сорвался. – И признаю право…
Он не дал ей закончить. В одну секунду рванул вверх подол платья – и вошёл в неё резко, без предупреждения, так, как могли позволить себе только те, кому действительно позволено.
Иньюй вскрикнула – неожиданно громко, дрожь прошла по телу, но вместо сопротивления она схватила его за плечи и притянула сильнее, будто требовала продолжения.
Он двигался глубоко, уверенно – держал её за талию, не позволяя ни шагу назад, прижимал её бёдра, заставляя принять себя полностью. Каждое движение – будто подтверждение:
“ты пришла без маски – значит примешь меня до конца.”
Она задыхалась, впиваясь ногтями в его спину, а в голове вспыхивало только одно:
“Я – принадлежу ему. И только он имеет право решать.”
Последнее движение – и он прижал её к себе, позволяя волне пройти по их телам одновременно. Иньюй резко вздрогнула – будто сама долина рухнула внутри, отдавая всё ему. Она дернулась, тихо со стоном прижавшись к его груди… И долго не могла даже выдохнуть. Он не отстранился. Просто держал её, позволяя отдышаться. На этот раз – без ни одной маски между ними…
…………
Тонкий шелк покрывала мягко шелестел под её дыханием. В комнате царила такая тишина, что было слышно, как далеко на восточной террасе перекликаются потоки Ци – один плавный вздох долины.
Ло Иньюй лежала, не двигаясь, прижавшись щекой к его груди. Её тёплое дыхание ровно касалось кожи, а пальцы – немного дрожащие – лениво скользили по его боку, будто пытаясь убедиться, что всё это происходит на самом деле. Он не сказал ни слова. Просто удерживал её в объятиях, одной рукой медленно проводя по её распущенным волосам – так спокойно и уверенно, словно владел этим правом с самого начала. Иньюй закрыла глаза.
“Как же странно… ни приказа… ни политического расчёта… Просто тепло. И чувство, что меня держат…”
Она тихо вдохнула запах его кожи – глубокий, спокойный, чуть тёплый от недавнего усилия – и смутно подумала, что не помнит, когда в последний раз так лежала без напряжения в плечах.
Андрей медленно скользнул пальцами по её пояснице – мягко, без притязаний, лишь подтверждая, что он рядом. И тогда она, не открывая глаз, тихо сказала почти шёпотом:
– Я… не хочу больше притворяться.
Некоторое время он молчал. А затем, чуть приподняв голову, произнёс очень просто:
– Пока ты не играешь – ты можешь оставаться здесь. Столько, сколько захочешь
Эти слова прошли по её телу как тёплая волна. Ни обещание. Ни обязательство. Только – доверие. И в эту секунду она впервые за многие годы почувствовала не власть… А спокойную, надёжную принадлежность. Она легонько прижалась губами к его ключице, как будто подтверждая, что всё поняла.
– Тогда… позволь мне остаться ещё немного. – Сказала едва слышно.
Андрей погладил её плечо, укрывая полой одеяла так, чтобы ей было теплее.
– Останься.
Больше слов не понадобилось. Долина за стенами снова тихо вздохнула, а в комнате осталось только тихое равномерное дыхание двух людей, которые – хотя бы на этот короткий миг – больше не играли, не боролись, не притворялись. Просто были рядом.
На утро она проснулась не сразу. Сначала просто лежала, слушая, как лениво шелестят за окном листья и как ровно дышит мужчина рядом, слегка приобнявший её во сне.
“И всё бы прекрасно… – думала Иньюй, – если бы не одно “но”.”
В её памяти вдруг начали всплывать слишком уж красочные сцены о том, как во дворце ходят слухи о “молодом мастере Андрее”, которому улыбается чуть ли не половина благородных девиц столицы, и как особенно часто рядом с ним появляется одна конкретная девчонка. Слишком молодая и чересчур красивая, чтобы это было просто совпадением. И тут княгиня поймала себя на абсолютно нелогичной… Но очень настойчивой ревности.
Она слегка приподнялась на локте и долго смотрела на него. Он уже не спал и молча наблюдал за ней, как будто ждал слов. В итоге она выдохнула:
– …мне всё-таки не нравится, что вокруг тебя постоянно вьются девицы… – Резко выдохнув, она выдержала паузу, и всё-таки сделав тон пониже, добавила. – …и особенно не нравится эта девчонка, которую все постоянно видят рядом с тобой.
Наступила тишина. На одно мгновение её сердце сжалось, так как после её слов парень нахмурился, но в следующую он… расхохотался. Громко, искренне, как безумец. Иньюй растеряно моргнула.
– Что смешного я сказала? – В её голосе прозвучал опасный металл.
Он с трудом остановился, провёл рукой по лицу и всё ещё улыбаясь, спокойно ответил:
– Потому что эта девчонка, от которой ты хочешь, чтоб я избавился… – Он внимательно посмотрел ей прямо в глаза, а потом снова улыбнувшись продолжил. – Это Истинный Небесный дракон. Цзяолин. Придётся тебе её терпеть…
Княгиня на секунду застыла в ступоре.
– …какой… что?…
– Настоящий. И это не метафора. Не символ. Настоящий дракон, принявший человеческий облик.
После этих словно она просто онемела. Все легенды, сказки, мифы, которые она когда-то слушала в детстве… Вдруг вспыхнули в голове ярким светом.
– Ты хочешь сказать… что… она…
– Да. – Весело усмехнулся он. – И если бы ты попыталась интриговать против неё – боюсь, это закончилось бы не просто политической неудачей…
Он наклонился ближе, и медленно, и даже намеренно угрожающе прохрипел:
– …ты бы вызвала гнев дракона. И, возможно, мой, потому что мы связаны с ней. Духовно.
Иньюй резко опустила взгляд. Пальцы сами стиснули край простыни.
– Я… не знала…
Он мягко коснулся её подбородка, заставляя посмотреть прямо в глаза.
– Поэтому и говорю тебе это прямо. Чтобы ты не делала глупостей. По привычке. Я умею прощать интриги, если не было серьёзных последствий… А вот Цзяолин – нет… Мне вообще кажется, что драконам не свойственно даже само слов Прощение. Не говоря уже про какие-то там смыслы и даже чувства подобного рода.
Она медленно кивнула, глубоко вздохнув – слишком глубоко, как человек, внезапно осознавший, насколько близко находился обрыв. Молчание длится ещё пару вдохов. Потом он вдруг, абсолютно спокойно, добавил:
– Что касается… других девушек. Тут проще. Из-за связи с драконом у меня чувства немного… изменены. У драконов полигамность – это естественно. Для них иметь несколько жён – нормально. Это дело потомства и усиления рода. Они не считают это чем-то неправильным. – Он поймал её ладонь и лёгким движением вплёл свои пальцы. – Я поэтому говорю заранее, если так случится, что у меня действительно будет несколько женщин… Я не собираюсь вмешиваться в ваше соперничество. Пока вы уважаете друг друга – я не трону эту тему. Но если кто-то начнёт вредить другой… Да ещё и намеренно… Тогда вмешаюсь. Жёстко.
Ее щёки едва заметно порозовели – не от стыда, а от того, что ни один мужчина ещё не говорил с ней так прямо.
– То есть… Ты не исключаешь, что…
– Нет. – Спокойно прервал он. – Не исключаю. Но и никому не обещаю преимущество.
Потом он наклонился ближе и, уже улыбаясь, добавил:
– Но ты сейчас первая, кто лежит на моей груди. Помни об этом.
Он прижался лбом к её виску. И она, неожиданно для самой себя, улыбнулась – тихо, почти девичье – и крепко сжала его пальцы.
– Тогда… Я просто постараюсь быть той, к кому ты вернёшься первым.
На этот раз – улыбнулся он…
Возвращение и молчаливый приказ
Когда карета княгини Ло пересекла внешние ворота столицы, её прибытие ожидали с внутренним напряжением. Слуги выстроились в тихий коридор, старейшины – уже сидели в зале совещаний. Всем было ясно, что она возвращается… Или с новым планом атаки… Или… С поражением.
Но когда двери открылись и Иньюй вышла. Она выглядела невероятно спокойной. Не раздражённой. Не озадаченной. А именно спокойной. Так, как будто не скрывалась поражённая сторона… А человек, нашедший правильный путь.
Она не позволила подать своё кресло. Сняла плащ прямо у входа – и, даже не садясь, произнесла:
– Все прежние схемы, касающиеся Долины Совершенствования, немедленно свернуть.
В зале тут же возникла весьма затяжная пауза. А потом один из старейшин, не удержавшись всё же переспросил:
– Госпожа… Вы уверены?.. Мы… теряем влияние…
Она подняла на него взгляд. Спокойный, прямой. Но в нём было столько уверенности, что воздух задрожал.
– Повторяю! Ни одного действия против Андрея. ни одного касания к его союзам.
Все собравшиеся растерянно переглянулись, а она продолжила:
– Если от нас хотят честного диалога – мы дадим честный диалог. Если нет – мы ждём. Любой, кто попытается “помочь” мне скрытыми методами… – она чуть прищурила глаза – …будет воспринят как предатель.
Это было сказано без повышенного тона. Но прозвучало так, будто в зале пролегла линия меча. Старейшины молча склонили головы. А она сделала ещё шаг – и впервые за долгие годы позволила себе сказать открытым текстом:
– С этого дня наш дом будет жить не по старым схемам. А так, как позволяет он – пока мы не докажем, что снова достойны его доверия.
После этих слов она вышла из зала – оставив за собой абсолютную тишину. Впервые за всё время правления никто не знал, какую игру она играет… потому что игры больше не было.
Через два дня после возвращения княгиня Ло сама отправила личные послания сразу в несколько домов. Вместо кодированных фраз и дипломатических реверансов – короткие, прямые приглашения. Без печатей влияния. Без скрытых условий. Первой откликнулась семья Хун.