Закусив губу, медленно переворачиваюсь лицом к Сэму, игнорируя вопящие от боли мышцы ног, любуясь его рыжей бородкой. Теперь она стала длиннее, превратившись скорее в бородень, чем в щетину. Приоткрыв рот, он глубоко дышит. Одеяла спущены ниже пояса, так что мне хорошо видны его грудь, руки и мощная мышца, которая тянется от плеча к шее. На самом деле он довольно сексуальный.
Медленно протягиваю руку и провожу пальцем по его ключице и вниз по руке, которая все еще покоится на моей талии. Проскальзываю под нее, чтобы коснуться его живота, а затем, как ни в чем ни бывало, провожу по паху.
Его пах — просто камень. Чертовски. Твердый.
Мои пальцы отваживаются пойти дальше и нежно обхватывают его длину поверх трикотажных шорт. Он стонет и перекатывается на спину, а я замираю в его объятиях.
Сдерживая смешок, снова прикасаюсь к нему, поглаживая сквозь ткань, и так как он, кажется, не проснулся, осторожно стягиваю пояс шорт и ахаю, когда его пенис выпрыгивает и указывает вверх к пупку. Я долго рассматриваю его прекрасный, с прожилками член, и меня охватывает мимолетное желание обхватить его губами.
Но я знаю, какой катастрофой это может обернуться. Сплошным кошмаром.
Но он спит. Если я хочу попытаться еще раз, то сейчас самое время. И, честно говоря, если я хочу произвести впечатление на Стерлинга тем, как сильно изменилась, может, научиться правильно отсасывать — неплохая идея.
Облизав губы, встаю на колени и усаживаюсь на пятки, заправляю волосы за уши, словно готовлюсь провести испытание. Наклонившись, сжимаю его эрекцию в кулаке, бросаю взгляд на его лицо, чтобы узнать, открыл ли он глаза. Видя, что они все так же закрыты, опускаю голову и нежно прижимаюсь губами к кончику.
Провожу языком по мягкой коже от основания до головки. Внезапно Сэм шевелится и издает глубокий хриплый стон. Я смотрю вверх, но он, кажется, спит как убитый, тогда как его пенис определенно жив. Жив и пульсирует.
Открываю рот и беру его так глубоко, как только могу. Когда я вынимаю его, в комнате раздается громкий чпокающий звук, но он только меня подзадоривает, поэтому я открываю рот и делаю это снова, наслаждаясь ощущением скользкого члена на языке. От усердного ритма мои волосы пологом падают вокруг моего лица, и внезапно в них оказываются руки. Я поднимаю глаза и вижу, что Сэм с удивлением смотрит на меня, нежно собирает мои волосы в конский хвост и придерживает их.
— Доброе утро, — хрипит он с ленивой улыбкой.
Я вздрагиваю от того, что меня поймали за делом, и вытираю нижнюю губу, прежде чем сесть и глупо ответить:
— Эм… доброе.
Его улыбка становится шире.
— Завтрак сегодня на самообслуживании?
В отчаянии шлепаю ладонями по лицу, бормоча в них ответ:
— Я проверяла теорию... с научной целью.
Сэм приподнимается на локтях и, горящими весельем глазами, окидывает мое обнаженное тело.
— Что за теория?
Я пожимаю плечами.
— Просто... хотела выяснить, так ли все хорошо, как это было вчера.
Он задумчиво кивает, затем ложится на спину, подперев голову рукой, и глядит в потолок.
— Что же, прошу, не позволяй мне прерывать научный эксперимент. Притворись, что меня здесь вообще нет.
Я смеюсь над его ответом, но затем снова смотрю на пульсирующий член.
— Хорошо, я попробую, но только не сильно двигайся.
— Без проблем, искорка. — Он подмигивает, и это так мило, что я чувствую себя достаточно храброй, чтобы попробовать еще раз.
С легкой усмешкой наклоняюсь и снова беру его в рот, на этот раз гораздо менее нежно, так как больше не беспокоюсь о том, что разбужу его. Я обрабатываю его в быстром темпе, звуки в комнате такие громкие, что я бы смутилась, если бы он не стонал от благодарности. Сэм снова держит меня за волосы, но на этот раз другой рукой медленно и ласково скользит вверх и вниз по моему позвоночнику. Это просто чудесно.
Внезапно член у меня во рту становится еще тверже, и прежде чем я успеваю заставить Сэма кончить, он хватает меня под руки и оттаскивает от члена.
— Что ты делаешь? — спрашиваю, глядя на него сверху, когда он тянется к тумбочке за презервативом.
— Мэгги, я не кончу тебе в рот, — заявляет он хриплым от возбуждения голосом, надевая презерватив с рекордной скоростью.
— Почему нет? Я думала, это для науки!
Он отрицательно качает головой.
— Детские шажки, хорошо? Сейчас я умираю от желания, чтобы ты оседлала мой член.
Ну, ладно. В спешке перекидываю через него ногу и прижимаю его кончик к входу.
— Вот так? — спрашиваю, опускаясь на него сверху.
Его голова откидывается на подушку, и он издает глубокий стон.
— Ох, черт, да, именно так.
Я опираюсь руками на его грудь и вращаю бедрами, чувствуя, как его тело твердеет и напрягается подо мной. Он обхватывает грубыми ладонями мои груди, смотрит мне прямо в глаза, пока ласкает их, перекатывая соски между большим и указательным пальцами. От переизбытка ощущений я вскрикиваю, все быстрее раскачиваясь на нем.
Сэм садится, целуя меня. Сначала нежно лаская, но я притягиваю его лицо к себе для чего-то более глубокого, чего-то большего. Когда я посасываю его язык и продолжаю двигаться, во мне нарастет волна удовольствия. Сэм подтягивается на кровати и так идеально в меня толкается, заставляя оргазм быстро и сильно ударить по мне.
Вскоре я забываю, где нахожусь или что изначально пыталась выяснить, я теряюсь в бредовой кульминации, которая похожа на бенгальские огни, стреляющие искрами во все конечности. Гортанные звуки у моего уха, которые издает Сэм в попытке отдышаться, звучат глубоко и влажно.
Он откидывается на кровать, я соскальзываю с него, ложусь на его руку и мы оба смотрим в потолок.
— Ты узнала, что пыталась выяснить… с научной целью, я имею в виду? — спрашивает он срывающимся голосом.
Я медленно киваю, от новой информации голова идет кругом.
— Боюсь, что да.
— И каков вывод? — спрашивает он, стягивая презерватив и завязывая его узлом, как профи, прежде чем бросить на салфетку.
Я тяжело выдыхаю и натягиваю простынь на грудь, после чего поворачиваюсь на бок лицом к нему. Он повторяет мои движения.
Я тереблю край простыни и заявляю:
— Я хотела проверить, будет ли секс с тобой сегодня утром отличаться от того, каким он был прошлой ночью.
— Отличаться как? — спрашивает он, приподнимая пальцем мой подбородок, так что я вынуждена смотреть на него.
Мои брови поднимаются в знак капитуляции.
— Как... менее невероятный.
Он хмурится.
— Почему ты хочешь, чтобы он был менее невероятным?
— Не знаю… просто, когда я сравниваю его с тем, что у меня было, я думаю, возможно, мне чего-то не хватало.
Сэм снова улыбается своей очаровательной застенчивой улыбкой, от которой мне хочется расцеловать его лицо. За исключением того, что в этот раз его улыбка немного более самодовольная, чем обычно. Я закатываю глаза и поворачиваюсь на другой бок.
— Что? — восклицает он, прижимаясь ко мне сзади. — Ничего не могу поделать с небольшим самодовольством. Ты безумно влюблена в того квотербека, и только что сказала, что в сексе я лучше, чем он.
— Я этого не говорила! — восклицаю я, напрягаясь от раздражения. — Может, просто заткнешься? Не думаю, что мы должны обсуждать это, ладно?
— Ладно-ладно, — говорит он, но потом придвигается ближе и шепчет мне на ухо. — Но я считаю, будет неплохо, если мы проведем еще парочку экспериментов в душе… ради науки.
ГЛАВА 14.
Я человек немногословный — давай рыбачить
Сэм
Спарки: Это только мне кажется, или неделя выдалась очень скучной?
Прежде чем ответить, хватаю телефон и перехожу от конторки шиномонтажа к витрине с хромированными колесами.
Я: Не только тебе.
Спарки: Все время думаю об этих выходных.
Я: Я тоже.
Спарки: И мои мысли не о сноуборде.
Моя улыбка меня смущает.
Я: О чем твои мысли? Конкретно.
Спарки: О том, как тебе пришлось помогать мне выбраться из ванной, потому что мои ноги были как желе.
Я: Боже, было действительно жарко.
Спарки: Знаю, ведь так?
Я: О чем еще твои мысли?
Спарки: Ты сейчас пытаешься заставить меня заняться с тобой сексэмэс?
Я: Искорка, я джентльмен. Я бы никогда так не поступил. Что на тебе надето?
Спарки: Это сексэмэс! Ты сейчас на работе, старый извращенец.
Я: Это не сексэмэс. Это в целях науки.
Спарки: Науки какого рода?
Я: Пытаюсь определить, не экстрасенс ли я. Видишь ли, мне кажется, на тебе тот ярко-розовый бюстгальтер, который оказался у тебя под комбинезоном, когда мы впервые встретились. И, мне кажется, это все, что на тебе надето.
Спарки: Ты до смешного не прав.
Я: Если скажешь, что на тебе бабушкины панталоны, я все равно заведусь.
Спарки: О боже, тебе должно быть стыдно.
Я: Ну… нет.
Наступает короткая пауза.
Спарки: Что надето на тебе?
Я: А вот и моя искорка с этих выходных.
Спарки: Я скажу тебе, если ты скажешь мне☺
— Сэмми, зайди сюда, пожалуйста, — кричит дядя Терри из конторы так громко, что у меня сердце подскакивает к горлу.
Быстро посылаю Мэгги сообщение «надо бежать» и иду в его кабинет, чувствуя себя ребенком, который только что засунул руку в банку с печеньем.
Переступив порог, осматриваюсь и вижу, что офис выглядит совсем не так, как сегодня утром.
— Где все твои вещи? — спрашиваю, оглядывая пустые стены, которые на прошлой неделе были все завешаны.
— Присаживайся, — говорит он, указывая на один из стульев перед собой.
Несмотря на то, что я делаю, как он просит, не перестаю хмуриться. Я представил ему свое предложение два дня назад, и с тех пор он молчал.
Но дядя Терри всегда был немногословен. Иногда трудно поверить, что он брат моего отца, потому что они — совершенно разные. Там, где мой отец был ненадежным и импульсивным, Терри был стойким и ответственным. Может, он немного тихий и замкнутый, но, когда я в нем нуждаюсь, он всегда рядом.