годов. Однако знакомство с мифами позволяет предположить, что таким же уровнем знаний располагала неизвестная цивилизация, существовавшая в конце Последнего ледникового периода. Нам как будто дают понять, что ужасные катаклизмы со всеми их наводнениями, пожарами и оледенениями имеют причинно-следственную связь с громоздким движением небесных координат в рамках зодиакального цикла. По словам Сантильяны и фон Дехенд, «древним была не чужда идея, что мельницы богов мелют медленно, а результатом обычно бывает страдание»[21].
В настоящее время известно, что в наступлении и завершении ледниковых периодов (разумеется, со всеми разнообразными последствиями внезапного замерзания и таяния) глубоко задействованы три основных фактора, с которыми мы уже встречались, и все они связаны с изменениями геометрии земной орбиты. Это:
1. Наклон эклиптики (то есть наклон оси вращения планеты, который совпадает с углом между небесным экватором и эклиптикой. Он, как мы видели, в течение весьма длительных периодов времени меняется в пределах от 22,1, когда ось ближе всего к вертикали, до 24,5 (когда ось дальше всего от нее).
2. Эксцентриситет орбиты (степень вытянутости эллиптической орбиты Земли; также изменяющаяся со временем).
3. Прецессия оси, заставляющая четыре ключевые точки земной орбиты (два равноденствия и два солнцестояния) медленно-медленно смещаться в направлении, противоположном движению Земли по орбите.
Здесь мы уже вторгаемся на территорию специальных научных дисциплин, которая большей частью лежит за рамками данной книги. Читателей, желающих получить подробную информацию по этим вопросам, мы отсылаем к многопрофильным исследованиям, ведущимся под эгидой Национального научного фонда США (US National Science Foundation) в рамках проекта CLIMAP, и к основополагающей работе профессоров Дж. Д. Хейза и Джона Имбри под названием «Вариации орбиты Земли задают ритм ледниковым периодам» (J. D. Hays and John Imbrie, «Variations in the Earth…s Orbit: Pacemaker of the Ice Ages» in Science, vol. 194, No. 4270, 10 December 1976).
Вкратце отметим следующее: Хейз, Имбри и ряд других ученых доказали, что начало ледникового периода можно прогнозировать на тот неблагоприятный момент, когда совпадают по времени следующие параметры:
а) максимальный эксцентриситет, в результате чего Земля в афелии (крайне удаленном от Солнца положении на орбите) оказывается на миллионы километров дальше от Солнца, чем обычно;
б) минимальный наклон, то есть ось Земли, и соответственно Северный и Южный полюсы оказываются ближе к вертикали, чем обычно;
в) прецессия равноденствий приводит к тому, что в одном из полушарий зима наступает, когда Земля находится в перигелии (ближайшей к Солнцу точке); в свою очередь, это означает, что лето наступает в афелии и оказывается относительно холодным, так что не весь лед, намерзший зимой, успевает растаять следующим летом, в результате чего создаются условия для роста ледников.
Под воздействием меняющейся геометрии орбиты меняется и «инсоляция» Земли, то есть количество и интенсивность солнечного света, попадающего в различные широты в данную эпоху, что может служить мощным пусковым фактором для ледниковых периодов.
А что, если древние создатели мифов пытались предупредить нас о грозящей опасности, когда так загадочно связывали боль земных катастроф с медленно мелющими небесными жерновами?
К этому вопросу мы вернемся позднее, а пока отметим, что, выявив существенное влияние параметров геометрии орбиты нашей планеты на ее климат и благосостояние человечества и соединив эту информацию с точными измерениями скорости прецессионного смещения, неизвестные ученые неопознанной цивилизации, похоже, сумели найти способ привлечь наше внимание, перебросить мост через пропасть веков и напрямую связаться с нами.
Услышим ли мы то, что они хотели сказать нам, полностью зависит от нас.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ
ПРИГЛАШЕНИЕ В ГИЗУ:ЕГИПЕТ I
Глава тридцать третьяСТОРОНЫ СВЕТА
Гиза, Египет, 16 марта 1993 года, 3 часа 30 минут утра
Мы прошли по пустому холлу гостиницы и сели в белый «Фиат», ожидавший нас на проезжей части. За рулем сидел худой и нервный египтянин Али, в задачу которого входило провести нас через охрану к Великой пирамиде и вывести обратно еще до рассвета. А нервничал Али потому, что, если что-то пойдет не так, нас с Сантой могут выслать из Египта, а его — упечь на полгода в тюрьму.
Разумеется, предполагалось, что все пройдет нормально. Вот почему Али был с нами. За день до этого мы передали ему 150 американских долларов, которые он обменял на египетские фунты и раздал охранникам. Они в обмен на это согласились в течение двух часов не замечать нашего присутствия.
Мы остановились в километре от пирамиды и остаток пути прошли пешком, вокруг крутой дамбы, которая нависает над поселком Назлет-эль-Самаан и ведет к северной стороне монумента. Без единого слова мы приблизились к зоне, освещенной прожекторами охраны. Мы были одновременно возбуждены и полны мрачных предчувствий. Али вовсе не был уверен, что взятка сработает.
Некоторое время мы постояли в тени, глядя на чудовищную громаду пирамиды, уходящую над нами во тьму. Потом в поле нашего зрения около северо-восточного угла, метрах в пятидесяти от нас, появился наряд из трех человек, вооруженных дробовиками и завернувшихся в одеяла, потому что ночь была довольно прохладной. Сделав знак, чтобы мы оставались на месте, Али шагнул в освещенное пространство и двинулся к охране. Он поговорил с ними несколько минут, о чем-то горячо споря, после чего махнул нам, чтобы мы подошли ближе.
«Есть проблема, — объяснил он. — Один из них, капитан (тут он показал на маленького, небритого, раздраженного субъекта) настаивает, чтобы мы доплатили еще тридцать долларов, а то сделка не состоится. Что будем делать?» Я покопался в бумажнике, отсчитал тридцать долларов и вручил их Али. Тот сложил их и передал капитану. С видом оскорбленного достоинства тот сунул их в карман рубашки, после чего мы все обменялись рукопожатиями.
«О’кей, — сказал Али, — пошли».
В то время как охрана продолжала свой обход в западном направлении вдоль северной стороны Великой пирамиды, мы обошли северо-восточный угол и пошли вдоль восточной стороны основания.
Я уже давно приучил себя ориентироваться по сторонам монументальных сооружений. Северная сторона обращена почти точно на север, восточная — на восток и так далее. Средняя погрешность составляет около двух угловых минут (для южной стороны — менее двух минут) — исключительная точность для любого сооружения любой эпохи и поистине невероятное, почти сверхъестественное достижение для Египта времен предполагаемой постройки пирамиды (около 4500 лет тому назад).
Погрешность в три угловых минуты соответствует относительной ошибке, равной всего лишь 0,015 %. По мнению инженеров-строителей, с которыми я обсуждал это сооружение, необходимость такой точности понять невозможно. С их точки зрения как профессионалов-практиков, затраты, трудности и дополнительные потери времени не могут быть оправданы конечным результатом. Скажем, если бы даже основание монумента было перекошено на два-три градуса (ошибка порядка процента), эту разницу невооруженный глаз просто не смог бы заметить. С другой стороны, дополнительные трудности, которые приходится преодолевать, чтобы снизить погрешность с трех градусов до трех минут, просто огромны.
Следовательно, у древних строителей, возводивших пирамиду на заре человеческой цивилизации, должны быть очень веские мотивы, побуждавшие обеспечить такую точную ориентацию по сторонам света. Более того, поскольку они достигли этой цели, значит, они обладали достаточной квалификацией, знаниями, компетенцией и первоклассным геодезическим и монтажным оборудованием. Это впечатление подтверждают и многие другие параметры сооружения. Так, например, стороны его основания имеют почти одну и ту же длину, демонстрируя существенно меньшую погрешность, чем требуется от современных строителей при возведении административного здания средних размеров. Но здесь-то мы имеем дело не с офисом. Это великая египетская пирамида, одно из грандиозных и древнейших сооружений человечества. Длина северной стороны у основания 230,1 метра; западной и восточной — 230,2 метра; южной — 230,3 метра. Это означает, что разница между самой длинной и самой короткой сторонами составляет около 20 сантиметров, то есть меньше 0,1 %.
С инженерной точки зрения такая техническая цель не оправдывает огромных усилий, тщательности и мастерства, необходимых для ее достижения. На сегодняшний день у специалистов нет убедительного объяснения, каким образом строителям пирамиды удавалось неизменно добиваться такой высокой точности.
Но еще больше меня волновал вопрос: почему они поставили перед собой столь высокие требования? При допустимой погрешности в 1–2 % вместо 0,1 % они могли бы упростить свою задачу без заметной потери качества. Почему они так не поступили? Зачем им понадобились дополнительные трудности? Почему в предположительно «примитивном» каменном монументе, построенном свыше 4500 лет назад, мы встречаемся со странным, всепоглощающим стремлением соответствовать стандартам точности, принятым в технологическую эпоху?
Мы планировали подняться на Великую пирамиду. С 1983 года это было строго запрещено египетским правительством после того, как с нее свалились несколько безрассудных туристов. Я понимал, что мы тоже достаточно безрассудны (особенно в попытке ночного восхождения), и меня, конечно, смущало, что мы собираемся нарушить в целом разумный запрет. Но в конце концов мой повышенный интерес к пирамиде и желание узнать о ней все, что только возможно, одержали верх над здравым смыслом.