Теперь, расставшись с нарядом охраны на северо-восточном углу монумента, мы тайком продолжали свой путь вдоль восточной стороны пирамиды к ее юго-восточному углу.
Между вывороченных и разбитых каменных плит, которыми было замощено пространство между Великой пирамидой и расположенными к востоку от нее тремя «вспомогательными» пирамидами, лежали густые тени. Рядом чернели три глубокие и узкие ямы, которые напоминали огромные могилы. При раскопках археологи обнаружили их пустыми. Они имеют такую форму, как будто в них собирались поместить обтекаемые корпуса лодок с высокими носами.
Примерно посередине восточной стороны пирамиды мы встретили другой наряд. На этот раз он состоял из двух часовых, одному из которых было лет восемьдесят. Его товарищ, прыщавый подросток, сообщил нам, что денег, которые заплатил Али, недостаточно, и, чтобы следовать дальше, мы должны отстегнуть еще пятьдесят египетских фунтов. Деньги я держал наготове и немедленно отдал их парню. К этому моменту меня уже не беспокоило, сколько будет стоить это мероприятие. Мне хотелось только взобраться, спуститься и исчезнуть до рассвета, пока нас не арестовали.
До юго-восточного угла пирамиды мы добрались около четверти пятого утра.
Очень немногие современные здания, даже из тех домов, в которых мы живем, имеют по краям «правильные» прямые углы; обычно угол отличается от прямого на один-два градуса. Как мне стало известно, древние строители Великой пирамиды нашли способ уменьшить эту погрешность почти до нуля. Так, юго-восточный угол немного не дотягивает до прямого и составляет 89°56′27″. Размер северо-восточного угла равен 90°3′2″, юго-западного 89° 56′27″, а вот северо-западному не хватает всего лишь двух секунд (89°59′58″).
Это, разумеется, выдающаяся точность. И как почти все, связанное с Великой пирамидой, она с большим трудом поддается объяснению. Столь совершенная строительная техника (ее точность — на уровне лучших современных образцов) могла сформироваться лишь после тысяч лет развития и экспериментов. Однако в Египте не существует никаких следов такого эволюционного процесса. Великая пирамида и ее соседи на плато Гиза как будто появились из черной дыры в истории архитектуры, такой глубокой и широкой, что ни ее дна, ни сторон не удалось определить.
Али пока не объяснил нам, почему необходимо совершить круговое путешествие вокруг пирамиды, прежде чем подняться на нее. Мы двинулись в западном направлении вдоль южной стороны монумента. Здесь нам снова встретились две ямы в форме лодок. Одна из них, хотя и не вскрытая, к этому моменту уже была обследована при помощи камер с волоконной оптикой, в результате чего стало известно, что там находится морское судно с высоким носом, имеющее длину свыше 30 метров. Другую яму раскопали в 1950-х годах. Ее содержимое (морское судно еще больших размеров, длиной 43 метра) поместили в так называемый «Музей лодок», уродливое модернистское сооружение на подпорках, поставленное у южной стороны пирамиды.
Сделанное из кедра, это прекрасное судно до сих пор находится в музее в идеальном состоянии — через 4500 лет после постройки! При водоизмещении около 40 тонн, оно имеет конструкцию, которая наводит на серьезные размышления. По словам одного специалиста, оно обладает «всеми характеристиками судна для морского плавания; его нос и корма загнуты вверх даже выше, чем у ладей викингов, чтобы спорить с волнами в бурном море, а не с рябью на поверхности Нила».
По мнению другого авторитетного эксперта, тщательное выполнение и продуманная конструкция этой лодки из-под пирамиды позволяют считать ее «судном с намного лучшими мореходными качествами, чем все, что могло находиться в распоряжении Колумба». Более того, специалисты пришли к мнению, что такая конструкция могла быть «создана только корабелами из народа с долгими и прочными традициями плавания в открытом море».
Кто были эти неизвестные корабелы, жившие в самом начале трехтысячелетней истории Египта? Не накопили же они свои «долгие и прочные традиции плавания в открытом море», распахивая свои поля в окруженной со всех сторон землей долине Нила. Где же и когда они оттачивали свое мореходное искусство?
Была и еще одна загадка. Я знал, что древние египтяне были большими мастерами по части изготовления масштабных моделей и макетов, символизирующих всяческие предметы. Поэтому мне трудно было понять, зачем им понадобилось строить и потом закапывать такое сложное и большое судно, если, как утверждают египтологи, его единственной функцией была доставка души погибшего фараона на небеса. Для этого вполне хватило бы суденышка гораздо меньших размеров, причем одного, а не нескольких. Поэтому логика подсказывает, что, наверное, все эти крупные корабли предназначались для иных целей, а если они и имели некое символическое значение, то совсем другое и неожиданное…
Когда мы добрели примерно до середины южной стороны Великой пирамиды, то, наконец, поняли, зачем нам устроили эту продолжительную прогулку. Цель состояла в том, чтобы избавлять нас от скромных денежных сумм на каждой из ключевых точек Поначалу итог составлял 30 долларов США на северной стороне и 50 египетских фунтов на восточной. Потом я раскошелился еще на 50 фунтов для следующего наряда, чьи услуги, как предполагалось, Али уже оплатил днем раньше.
«Али, — прошипел я, — когда же мы полезем на пирамиду?»
«Сейчас, мистер Грэм, — отвечал проводник, уверенно шагавший вперед. И добавил, показывая рукой вдаль: — Мы начнем восхождение на юго-западном углу…»
Глава тридцать четвертаяОБИТЕЛЬ ВЕЧНОСТИ
Вы когда-нибудь поднимались на пирамиду ночью, опасаясь ареста, когда ваши нервы звенят от напряжения?
Это довольно трудное дело, особенно если имеется в виду Великая пирамида. Хотя она и лишилась в наше время самой вершины высотой 10 метров, до венчающей ее площадки от уровня земли все еще остается более 137 метров. И состоит она из 203 горизонтальных рядов каменной кладки, то есть средняя высота ряда составляет примерно 70 сантиметров.
Когда мы начали восхождение, я понял, что средние цифры — это еще не все. Ряды оказались разной высоты; некоторые еле доходили до колена, зато другие были почти по грудь и представляли довольно серьезное препятствие. К тому же горизонтальные уступы между соседними рядами довольно узкие, иногда чуть шире моей ступни; а многие известняковые блоки, которые снизу выглядят так солидно, при непосредственном контакте трескаются и крошатся.
Рядов через 30 мы с Сантой стали осознавать, на что решились. Мышцы болят, колени и пальцы все в синяках и не гнутся — а ведь мы преодолели пока всего одну седьмую часть пути, и перед нами еще более 170 рядов. А тут еще этот увеличивающийся обрыв за спиной. Заглянув через неровный край юго-западного ребра пирамиды, я был ошеломлен, увидев, как высоко мы уже забрались; голова у меня сразу закружилась, и я отчетливо представил себе, как легко отсюда полететь, кувыркаясь как клоун, подскакивая на стыках и ломая шею.
Али позволил нам постоять еще несколько секунд, чтобы отдышаться, а потом дал сигнал поднажать и полез выше. Он быстро исчез в темноте.
Мы с Сантой последовали за ним, хотя и не так уверенно.
Преодолеть 35-й ряд кладки оказалось нелегко, поскольку он был сложен из особенно крупных блоков, намного больших, чем все предыдущие (за исключением первого ряда); вес каждого из них составлял 10–15 тонн. Это противоречило инженерной логике и здравому смыслу, согласно которым следовало бы постепенно уменьшать размер и вес блоков, которые приходится затаскивать наверх по мере строительства пирамиды. Ряды с первого по восемнадцатый, высота которых равномерно уменьшалась со 141 сантиметра на уровне земли до 58 сантиметров в семнадцатом ряду, подчинялись этому принципу. Затем неожиданно в 19-м ряду высота блока увеличивается до 91 сантиметра. Одновременно остальные размеры блоков тоже увеличиваются, и их вес возрастает с относительно транспортабельной величины 2–6 тонн в первых 18 рядах до гораздо менее удобных в обращении 10–15 тонн. Эти, прямо скажем, не маленькие монолиты вырубали из известняка целиком и поднимали в воздух на 30-метровую высоту, прежде чем точно уложить на место.
Для эффективной работы строители пирамид должны были обладать стальными нервами, ловкостью горных козлов, силой львов и уверенностью тренированных верхолазов. Холодный утренний ветер свистел в ушах и грозил отправить в полет, а я пытался представить, каково было им, опасно балансируя на этой (и еще большей) высоте, поднимать, переворачивать и укладывать точно на место идущие бесконечным потоком неуклюжие известняковые блоки, самый маленький из которых весил не меньше двух современных семейных автомобилей.
Сколько времени уходило на постройку пирамиды? Сколько людей там работало? Египтологи сходятся во мнении, что эти цифры составляют 20 лет и 100 000 человек. Считается также, что строительство шло не круглый год, а было ограничено (из-за возможности привлечения рабочей силы) тремя месяцами в году, когда в сельскохозяйственных работах наступал вынужденный перерыв из-за разлива Нила.
Продолжая карабкаться наверх, я напомнил себе о последствиях сказанного выше. Строителям приходилось беспокоиться не только о десятках тысяч блоков весом по 15 тонн и больше. Год за годом нужно было обеспечивать доставку на строительную площадку миллионов блоков «среднего размера» весом, скажем, до 2,5 тонны. По заслуживающей доверия оценке, Великая пирамида состоит из 23 миллионов блоков. Считая, что каменщики работали по 10 часов в день, 365 дней в году, легко подсчитать, что им пришлось бы монтировать по 31 блоку в час (примерно по две минуты на блок), чтобы построить пирамиду за 20 лет. Если же строительные работы ограничиваются тремя месяцами в году, то проблема усугубляется: приходится монтировать по 4 блока в минуту, или около 240 блоков ежечасно.
Такая строительная программа, разумеется, представляет собой кошмар для прорабов. Представьте хотя бы, какая согласованность должна быть между каменотесами и каменщиками, чтобы обеспечить необходимый поток материала на стройплощадке. Вообразите только, что будет, если всего один блок весом 2,5 тонны свалится, допустим, со 175-го ряда.