Эти карты, где использовались сферическая тригонометрия и ряд сложных проекций, дали право профессору Чарлзу Хэпгуду говорить о документальных свидетельствах того, что во времена Последнего ледникового периода на Земле существовала развитая цивилизация с глубокими познаниями о земной географии. Теперь перед нами находилась Великая пирамида с ее отображением Северного полушария, к тому же в весьма своеобразной проекции. Как объяснял один специалист:
«Каждая грань пирамиды спланирована таким образом, что она отображает одну четверть Северного полушария, или сферический квадрант с углом 90°. Чтобы правильно спроецировать сферический квадрант на плоский треугольник, дуга, или основание, квадранта должна иметь ту же длину, что и основание треугольника, причем оба должны иметь одинаковую высоту. Это может иметь место только при таком поперечном либо меридианальном сечении Великой пирамиды, которое получается при имеющемся угле наклона боковых граней и при имеющемся соотношении между высотой и основанием…»
Возможно ли, что уцелевшие копии или компиляции на основе древних карт (как, например, карта Пири Рейса) восходят к документальным источникам, порожденным той же культурой, которая блистательно воплотила свои географические и геодезические познания в Великой пирамиде и в тщательно рассчитанной «геометрической» форме территории Древнего Египта?
Я не мог забыть, что Чарлз Хэпгуд и работавшие с ним люди потратили несколько месяцев, чтобы найти центр картографической проекции карты Пири Рейса. Полученный ими ответ гласил, что этот центр расположен в Египте, или, точнее, в Верхнем Египте (в Асуане), где, как мы уже знаем, на официальной южной границе на широте 24°06′ находилась астрономическая обсерватория.
Нечего и говорить, что точные астрономические наблюдения были очень важны для расчетов окружности Земли и определения широты. Но за сколько лет до начала исторического периода древние египтяне и их предшественники проводили такие измерения? И действительно ли они получили свое искусство, как честно признавались в своих преданиях, в наследство от богов, некогда обитавших рядом с ними?
Богом, который, по убеждению древних египтян, научил их предков астрономии, был Тот: «Он, кто знает небеса, звездочет, измеритель Земли и всего, что есть на ней».
Обычно изображаемый в виде человека в маске сокола, Тот был лидером элитной группы богов Первого Времени, которые доминировали в религиозной жизни Древнего Египта от начала до конца его цивилизации. Это были великие боги-Нетеру. Хотя в каком-то смысле их считали сотворившими самих себя, в то же время открыто признавалось, что у них существует какая-то особая связь с другой страной — сказочной и далекой землей, называемой в древних текстах Та-Нетеру, или Страна богов.
Считалось, что у Ta-Нетеру существует конкретное земное расположение где-то далеко к югу от Древнего Египта, за морями и океанами — даже дальше Пунта, страны пряностей; последняя предположительно находилась на побережье Сомали в Восточной Африке[61]. Как будто для окончательной путаницы, Пунт тоже иногда называли Божественной землей, Страной богов; она была источником сладостно пахнущих ладана и мирры, к запаху которых боги относятся особенно благосклонно.
Другой мифический рай, также связанный с Нетеру, — Обитель блаженных, куда иногда забирают лучших из людей и которая «расположена за широким водным пространством». Как писал Уоллис Бадж в своем труде «Осирис и концепция возрождения в Древнем Египте», «египтяне верили, что до этой страны можно добраться лишь на лодке или с личной помощью богов, которые могут доставить туда своих любимцев…». Те, кому повезет туда проникнуть, оказываются в волшебном саду, «на островах, по каналам между которыми струится вода, отчего они всегда зелены и плодородны». На островах в этом саду «пшеница достигала высоты в пять кубитов (два с половиной метра), в том числе два кубита — колосья, и три — стебли, а ячмень вырастал до семи кубитов, из которых три кубита приходились на колосья и четыре — на стебли».
Не из этой ли страны с прекрасной ирригацией и научно организованным сельским хозяйством прибыл в Египет на заре Первого Времени учитель земледелия Осирис, носитель титула «Владыка Южной Земли»? И не из этой ли земли, до которой можно добраться только водным путем, появился бог Тот в маске сокола, который пересек моря и океаны, чтобы принести бесценный дар астрономии и геодезии первобытным обитателям доисторической долины Нила?
Что бы ни стояло в реальности за этим преданием, древние египтяне помнили и почитали Тота как изобретателя математики, астрономии и техники. Согласно Уоллису Баджу, «они верили, что именно его воля и энергия удерживали в равновесии силы неба и земли. Именно его великие познания в небесной механике позволяли правильно пользоваться законами, на которых основана Вселенная и по которым она развивается». В заслугу Тоту ставили еще и то, что он обучил древних египтян искусству геометрии и геодезии, медицины и ботаники. Он считался изобретателем «цифр, букв, чтения и письма». Он был «Великим владыкой магии», способным передвигать предметы силой своего голоса, «автором всяческих трудов во всевозможных областях знаний, как людских, так и божественных».
Именно учению Тота, которое они ревностно хранили в своих храмах и передавали из поколения в поколение в виде сорока двух томов наставлений, древние египтяне приписывали свою общепризнанную мудрость и знание небосвода. Античные авторы, посещавшие Египет начиная с V века до нашей эры, говорили об этом знании почти со священным трепетом.
Геродот, первый из этих путешественников, отметил:
«Египтяне первыми открыли солнечный год и разделили его на двенадцать частей… К этому делению их привели наблюдения за движением звезд…»
Платон (IV век до н. э.) сообщает, что египтяне занимались наблюдением звезд «в течение десяти тысяч лет». Позднее, в I веке до нашей эры, более подробно об этом писал Диодор Сицилийский:
«Положение и взаимное расположение звезд, равно как и их движение, всегда были предметом тщательного изучения египтян… С древних времен до наших дней сохранили они записи за невероятное количество лет, касающиеся буквально каждой из этих звезд…»
С какой стати древние египтяне культивировали всепоглощающий интерес к долгосрочным наблюдениям звезд и почему они, в частности, хранили соответствующие записи «за невероятное количество лет»? В таких подробных наблюдениях не было бы необходимости, если бы их интересы, как предполагает ряд ученых, ограничивались проблемами сельского хозяйства. В конце концов, предсказывать смену времен года умеет каждый деревенский житель. Должна была иметься какая-то другая цель.
Более того, почему древние египтяне вообще увлеклись астрономией? Это не такое увлечение, которое по собственной инициативе могут развивать жители речной долины, сосредоточенные на земледелии. Может быть, следует серьезнее отнестись к объяснению, которое предлагают они сами: бог научил их предков изучать звезды. В то же время надо внимательнее отнестись к многочисленным намекам на мореходное дело в Текстах пирамид. И наверное, можно обнаружить еще много нового в этом отношении в древнеегипетском религиозном изобразительном искусстве, где боги изображаются плывущими на прекрасных ладьях с обтекаемыми формами и высоко загнутыми носами, явно построенными по тем же техническим лекалам, что и ладьи при пирамидах в Гизе или таинственный флот, бросивший якоря в пустынных песках под Абидосом.
Сухопутные нации редко рождают великих астрономов. Нации мореходов — совсем другое дело. Разве не может быть, что морская иконография в древнеегипетском искусстве, конструкция египетских судов и увлеченность египтян наблюдением звезд свидетельствует о наследии, которое перешло к их предкам в далеком прошлом от неизвестного народа мореплавателей? Только такой народ, такая забытая морская цивилизация могли оставить следы в виде карт, точно отражающих мир таким, как он выглядел перед концом Последнего ледникового периода. Только такая цивилизация, в течение десяти тысяч лет сверявшая свой курс со звездами, могла обнаружить и точно рассчитать явления, связанные с прецессией равноденствий, которые нашли отражение в древних мифах. И есть все основания утверждать, что только такая цивилизация могла бы измерить Землю с точностью, достаточной, чтобы прийти к масштабам Великой пирамиды.
До Гизы мы добрались почти в полночь. Мы поселились в отеле «Сиаг» с великолепным видом на пирамиды и уселись на балконе, наблюдая за медленным движением трех звезд Пояса Ориона по южному небу.
Именно расположение этих трех звезд, как недавно показал палеоастроном Роберт Бьювэл, послужило небесным шаблоном для расположения трех пирамид Гизы. Это само по себе замечательное открытие предполагает гораздо более высокий уровень астрономических наблюдений, геодезической съемки и строительно-монтажных работ, чем признавали ученые за древними египтянами. Но самое замечательное утверждение Бьювэла, из-за которого я направлялся на встречу с ним, заключалось в том, что три пирамиды — пятнадцать миллионов тонн прекрасно обработанного камня — возведены на земле в соответствии с картиной звездного неба в 10 450 году до нашей эры.
Если Бьювэл прав, это означает, что пирамиды, расположенные с учетом прецессионных эффектов движения звезд, оставлены нам как архитектурный автограф одиннадцатого тысячелетия до нашей эры.
Глава сорок девятаяВЛАСТЬ ВЕЩИ
Итак, Великая пирамида служит моделью и картографической проекцией Северного полушария Земли в масштабе 1:43 200. Возможность случайного совпадения исключается потому, что коэффициент масштабирования является одним из ключевых чисел расчета скорости прецессии равноденствий — одного из наиболее характерных планетарных параметров Земли. Таким образом, мы имеем дело с сознательно спланированным решением, которое может быть опознано любой культурой, обладающей (а) знанием точных размеров Земли и (б) знанием точной скор