– Хочешь, чтобы меня там на смех подняли? – возмутилась Леночка. – Тоже мне, влюбленный! Ты должен быть на моей стороне, даже если я не права. И нечего глупости советовать.
После обеда Казаков несколько раз смотрел на злополучное окно в бинокль.
– Никого там нет, – сообщал он.
– Вадим… – ни с того, ни с сего спросила она, отбирая у него бинокль. – Ты меня любишь?
– Конечно.
– Неубедительно. Любовь – это совсем, совсем другое…
Глава 15
– Кто-то побывал в моей квартире, – заявил Широков, когда они с Борисом уединились в его кабинете.
– Ты уверен?
– Посмотри сам…
Он протянул Багирову изуродованную фотографию Эльзы.
– Кто это? – спросил начальник службы безопасности.
– Моя девушка…
Багиров не смог скрыть удивления. Он знал о Тане Бобровой. Но та аж никак не могла претендовать на эту роль. Да и внешне она не похожа на девушку с испорченного снимка.
Странно прозвучало это «моя девушка» из уст Широкова, зрелого мужчины. Багиров ждал объяснений, но босс молчал.
– Если ты мне не расскажешь, что произошло, – осторожно начал Борис, – я не смогу принять меры.
– Кто-то пробрался в мою квартиру и… проткнул ножом фотографию. Она стояла в секретере, а секретер был закрыт. Никто не знал, что она там.
Начальник службы безопасности кивнул. Он сам неоднократно бывал у Широкова, но фотографии не видел.
– Где нож?
Хозяин квартиры указал на стол, и Багиров увидел нож. Тот представлял собой скорее произведение искусства, нежели оружие: красивая ручка из поделочного камня, тонкое обоюдоострое лезвие с узором посередине. Занятная вещица…
– Такой ножичек стоит уйму денег, – задумчиво произнес Багиров. – Музейный экспонат, а не нож. Точнее, это кинжал. Приметная штука.
Он слыл знатоком и большим любителем старинного оружия. Но такого кинжала ему до сих пор видеть не приходилось. Обычный квартирный вор подобным оружием пользоваться не стал бы. Украсть – другое дело. Но ведь кинжал кто-то оставил в квартире Широкова, а не похитил. Вещица явно штучная, в некотором роде уникальная, узнаваемая. По ней можно вычислить хозяина быстрее, чем по отпечаткам пальцев. Неужели неизвестный злоумышленник не понимал этого? Или наоборот, хотел, чтобы его узнали?
– Что-нибудь из вещей, ценностей пропало? – на всякий случай поинтересовался Багиров.
– Нет. Складывается впечатление, что некто проник в квартиру с единственной целью – причинить мне боль.
– Я же говорил, ищи личные мотивы, Павел Иванович.
– Ты думаешь… это связано со стрельбой на заправках?
– Скорее всего, да.
– Невероятно…
Широков был ошарашен, оглушен и подавлен случившимся с фотографией Эльзы больше, чем нападениями на его бизнес.
– Мы даже не знаем, как этот человек, если он был один, попал в квартиру, – задумчиво произнес Багиров. – Замки целы, двери не повреждены… окна закрыты изнутри. Вы с ребятами, когда пришли, ничего необычного не заметили?
– Нет… Все было как всегда.
– У кого-нибудь еще есть ключи от твоей квартиры?
– Нет. Я даже домработнице их не даю. Она приходит и делает уборку при мне.
Агафью Павловну, бодрую любознательную дамочку, Багиров сам лично проверил, прежде чем позволил боссу нанять ее на работу. Ни воровкой, ни наводчицей она быть не могла. Сообщницей бандитов тем более. Не та закалка. Агафья Павловна всю жизнь служила домработницей у богатых и знаменитых людей, среди которых пользовалась безграничным доверием. Зачем бы ей на старости лет портить себе репутацию?
Однако, раз следов взлома нет, кто-то воспользовался ключами. Или хорошими отмычками. Багиров был реалистом и во всякую мистику не верил. Субъектов из потустороннего мира, которые проходили бы сквозь стены, ему за всю его карьеру не попадалось.
– Сколько всего экземпляров ключей?
– Три комплекта от дубовой двери и два от бронированной, – ответил Широков.
– Где ты их хранишь?
– В ящике письменного стола.
– Они на месте?
Широков не знал.
– Я что, по-твоему, должен каждый день проверять ящики?
– Давай, проверь.
Павел нехотя поднялся, открыл ящик стола и вытащил связку ключей.
– Вот они. Никуда не делись.
– Кто знал, где лежат ключи? – спросил Багиров, рассматривая связку.
– Никто, – вздохнул Широков. – Теперь вот ты знаешь. Если что… будешь первым подозреваемым.
– Ключи, которыми не пользуешься, надо надежно прятать.
– Ага, – кивнул головой Широков. – Так спрятать, чтобы самому потом не найти.
– Кто у тебя бывал в последнее время? Друзья, знакомые, женщины?
– Кроме тебя и ребят, никто. Даже Таня приходила только раз, посмотреть на ремонт. И Агафья Павловна. Ты же знаешь, в частной жизни я затворник.
– Значит… среди своих искать надо, – заключил Багиров. – Не хочется в это верить, а придется.
Широков налил коньяк в хрустальные стаканы, предложил Борису.
– Надо выпить, а то на душе муторно.
– Коньяк не поможет…
– Да знаю я! – рассердился Павел и все же выпил. – А что поможет-то?
Начальник службы безопасности пожал плечами.
– Работать надо, думать. Тебе этот кинжал ни о чем не говорит? – спросил он.
– Что он мне может говорить? Нож и нож.
– Не простой нож-то! – Багиров поднес оружие к лицу и повторил: – Приметный. Не зря тебе его оставили. Может, вспомнишь?
Широков покачал головой.
– Никогда его раньше не видел. Клянусь!
– Тогда перейдем к фотографии. Кто на ней? Фамилия, где проживает, чем занимается?
Павел нежно провел рукой по лицу на портрете, старательно огибая дыру на месте левого глаза.
– Ее зовут Эльза Малер. Звали…
– То есть? Сменила фамилию?
– Нет. Она умерла. Давно, много лет назад.
– В каком возрасте? От чего? – сыпал вопросами Багиров.
– Какое это имеет значение? Болела… Что ты мне душу травишь, Борис? При чем тут Эльза? Ее и в живых-то нет!
Багиров имел другое мнение. Отрабатывать надо все направления. Особенно, когда такие дела творятся.
– Отчего умерла Эльза Малер?
– Я же говорил, болела… Простудилась, подхватила воспаление легких… еще почки отказали. Умерла быстро, в течение недели. Я приехал, как обычно, привез подарки… а ее уже не стало. Меня даже на похороны не позвали. Впрочем, ее родители не знали моего адреса. Я тогда из своей берлоги переехал на Профсоюзную, квартиру снимал… – Широков налил себе полстакана коньяка и залпом выпил. – Не могу я вспоминать об этом! Когда узнал, что Эльза умерла… месяц ходил пришибленный, не верил. Мне кажется, я до сих пор не верю, что ее нет.
Он все гладил лицо на фотографии.
– Ты ее любил?
По тому, как босс посмотрел на него, Багиров осознал неуместную бестактность своего вопроса. И всю глубину чувства Широкова к Эльзе.
– Я ее люблю… – сказал Павел. – Это самое лучшее, что было в моей жизни.
Они долго молчали. Начальник службы безопасности курил, а Широков пил коньяк, который совершенно на него не действовал.
– Может быть, это призрак твоей юности пришел мстить? – нарушил молчание Багиров. – У тебя были враги, которые знали Эльзу?
– Какой призрак? – с тоской произнес Широков. – Призраков не существует. К сожалению… (Он имел в виду призрак Эльзы, который мог бы утешить его скорбь.) А враги из моей юности?.. Сколько ни пытался вспомнить, кроме Жорки назвать некого.
– Что за Жорка? – насторожился Багиров. – Он-то хоть жив, надеюсь?
– Не знаю… Я ведь после смерти Эльзы по прежнему адресу больше не приезжал. Как отрезало. И Жорку с тех самых пор не видел. Фамилия его Пилин, кажется. Да, точно, Георгий Пилин.
– А живет где?
– Сейчас не знаю, а тогда жил на Заводской, в соседнем доме. Наверное, те трущобы снесли давно.
– Ничего, найдем! – обрадовался Багиров.
Хоть какие-то данные получены, а остальное – дело техники. Теперь он этого Георгия Пилина из-под земли достанет, если тот жив, конечно. Правда, может оказаться, что он никакого отношения к происшествию в квартире Широкова не имеет, но проверить надо.
– Я возьму кинжал? – спросил Багиров. – Покажу кое-кому. С экспертами посоветуюсь.
– Бери…
Глава 16
Лена схватила бинокль. Кажется, в чердачном окне снова кто-то есть! Она чувствовала Наблюдателя, как будто от него исходила холодная, опасная волна. Просто появлялось это ощущение – Наблюдатель здесь, он занял свой пост.
Так и есть! Бинокль приблизил чердачное окошко, и Лена смогла рассмотреть раскрытую раму, мелькнувшую руку в перчатке, неясный силуэт в сумраке. У нее задрожали коленки от возбуждения. Что ему нужно? За кем он следит? Уж, наверное, не за соседским ньюфаундлендом.
Легкий на помине, Гарри выскочил из подъезда и вытащил своего хозяина.
– Тише, собачка! – суетливо оглядываясь, увещевал пса сосед. – Не дергай поводок! Твой папочка может упасть!
Хозяин ньюфаундленда не хотел встречаться с дворничихой, поэтому вывел собаку чуть раньше. Гарри, которому были чужды людские разборки, весело понесся к кустам. Оправившись, он собирался побегать по клумбе и тут увидел въезжающую во двор машину. Подскочив от неожиданности, пес с лаем бросился к «мерседесу». Хозяин растерялся, не удержал поводок, и Гарри с размаху прыгнул на серьезного молодого человека, который вышел из автомобиля.
– Гарри! – вне себя от ужаса завопил хозяин. – Ко мне! Ко мне!
Молодой человек не выказал особого страха. Он знал, что Гарри не кусается, и только раздраженно отмахнулся от пса. Тот мог испортить грязными лапами его безукоризненный костюм.
Гарри обиженно отскочил.
– Заберите собаку, – сказал молодой человек, смерив соседа неприязненным взглядом. – А не то…
Хозяин не стал ожидать продолжения. Он дал псу увесистого шлепка, и ньюфаундленд, который не привык к грубому обращению, мигом юркнул в подъезд.
– Извините… – пробормотал сосед, бочком проскальзывая мимо сердитого парня.