«Почему она обманула? Сказала, что будет заниматься уборкой, а сама отправилась черт знает куда. И ливень ей не помеха».
Ему стало обидно. Как же так? Выходит, Лена что-то скрывает от него? Они еще не поженились, а она уже ведет двойную жизнь. Что же будет дальше? Пока Вадим будет хлопать ушами, его законная супруга…
Закончить эту мысль ему помешала огромная лужа, куда он, увлекшись слежкой, с размаху вступил, набрав полные туфли воды. А казалось, что больше вымокнуть невозможно.
После лужи Казаков перестал смотреть под ноги. Какая разница? Туфли придется выбросить, это ясно.
Слуцкая между тем миновала супермаркет, лотки и спускалась все ниже, не обращая внимания на потоки воды. Между нею и Казаковым не было ни одного прохожего, – все пережидали ливень под каким-никаким укрытием. Если она вдруг обернется…
Вадим Сергеевич жался к домам, стараясь, по мере возможности, не высовываться. Но Лена не оборачивалась. Она замедлила шаг и свернула налево, в переулок. Казаков поспешил за ней.
В переулке никого не было. Старые дома с крашеными фасадами пестрели вывесками многочисленных контор и частных офисов. На крошечной площадке стояли несколько припаркованных автомобилей. В углу громоздились мусорные баки. Все…
Вадим Сергеевич опешил. Вода струями текла по телу, но он не замечал этого. Лена исчезла… и он не сможет выяснить, куда она направлялась! Такой исход дела никак его не устраивал. Немного поразмыслив, Казаков двинулся вдоль вывесок – стоматологический кабинет, компьютерные услуги, редакция газеты «Маска», агентство недвижимости… Что могло понадобиться здесь Лене?
Он перешел к следующему подъезду – детская библиотека, страховая компания, ремонт бытовой техники, какое-то ООО «Крылья»…
Куда именно вошла Слуцкая? Возможно, ее не интересовали офисы и искать надо по квартирам? Жилые помещения располагались на верхних этажах. Вадим не представлял себе, как он найдет квартиру, в которой скрылась Слуцкая. Разве что спрятаться где-нибудь во дворе и ждать, откуда она выйдет? В этом случае будет известен хотя бы подъезд. Круг поиска сузится.
Несколько домов лепились друг к другу, образовывая нечто вроде буквы «П» с проходной аркой посередине. Лена могла воспользоваться аркой и перейти на другую улицу, но Вадим чувствовал – искать надо здесь. Он брел вдоль парадных, читая вывески. Одна медная, позеленевшая от сырости доска привлекла его внимание. «Починка старинных часов и механизмов, реставрация мебели. Христофор Граббе».
Казаков вспомнил, что у Лены дома были напольные часы с боем. Возможно, она решила их починить или почистить и пришла проконсультироваться. Но в такой ливень? Неужели нельзя выбрать другое время? И главное – почему она его обманула?
Поколебавшись, он приоткрыл дверь парадного – благо, домофон был сломан. Внутри оказалось темно, пахло отсыревшей штукатуркой и кошками. Пологие ступеньки вели к единственной на первом этаже двери, деревянной и давно не крашеной. Под ступеньками стоял старый сундук, по углам висела паутина.
Вадим, удивляясь подобной запущенности, прислушался. Из-за двери с табличкой «Христофор Граббе» не раздавалось ни звука. Весь дом будто вымер. Только с улицы доносился шум ливня, да поскрипывал жестяной козырек над подъездом. Казакову стало не по себе. Он был не из пугливых, но эта жуткая тишина плохо подействовала на него.
Вадим поежился; мокрая одежда ледяным панцирем сковала тело, ноги замерзли. Так и простудиться не долго. Он посмотрел на часы: стрелки показывали начало восьмого. Ничего себе! То-то начало быстро темнеть. Он и не заметил, сколько времени прошло. В мебельный он уже не успеет, так что покупку шкафа придется отложить на следующий раз.
Казаков не любил, когда нарушались его планы. Скрупулезность и некоторый педантизм были отличительными чертами его характера, которыми он гордился. Ему приходилось делать уступки ради Лены, но это только до тех пор, пока они не женаты. Потом он сумеет навести порядок.
Скрип двери заставил Казакова присесть за сундук и затаить дыхание. Из мастерской Христофора Граббе вышла… Лена в дождевике, с надвинутым на лоб капюшоном и выскользнула на улицу. Вадим ее узнал, несмотря на странный маскарад – пеструю юбку по щиколотки и такую же блузку.
Он растерялся. Идти за ней или…
Непреодолимое любопытство влекло его к двери мастерской Христофора Граббе. Та оказалась открытой и со скрипом подалась внутрь. Темный коридор заканчивался просторной комнатой, заставленной разнокалиберной мебелью, часами, рамами от картин, пыльными сундуками. В центре комнаты стоял письменный стол, за которым сидел хозяин. Впрочем, он скорее лежал, уронив голову на вытянутые руки…
Глава 21
В школе, где предположительно когда-то учился хулиган Жора Пилин, шел ремонт. В гулких коридорах стоял запах краски, двери и окна классов были открыты настежь, в учительской на столах стопками лежали учебники.
Багиров вошел, остановился у порога.
– Вам кого? – неприветливо спросила дама средних лет, с высокой прической и в очках.
– Директора… или завуча.
– Директор на больничном, – смягчаясь, ответила дама. – А завучей у нас два. Вам какого?
Багиров пустил в ход все свое обаяние. Он окинул женщину восхищенным взглядом и улыбнулся.
– Я адвокат, – проникновенно сказал он, показывая даме липовое удостоверение. – Вот мой документ.
Она мельком взглянула и покраснела. Багиров спрятал удостоверение в карман.
– Мне нужно собрать сведения о Георгии Пилине, – пояснил он. – Хочу составить характеристику его личности. Видите ли… у гражданина Пилина некоторые э-э… неприятности с законом.
– Пилин? – испугалась дама. – Это наш ученик?
– Бывший.
Дама с облегчением вздохнула.
– Я завуч, Галина Степановна Старцева, – представилась она. – Чем могу помочь?
– У вас есть архив? – спросил Багиров, чарующе улыбаясь.
– Конечно… Только не архив, а списки выпускников. Мы храним эти сведения для встреч, которые устраивает школа раз в пять лет.
– В списках есть адреса?
– В основном старые, на момент окончания школы, – кивнула Галина Степановна. – Мы рассылаем по ним приглашения.
– А если кто-то поменял место жительства?
Она развела руками.
– Значит, приглашение не будет получено.
Багиров понимал, что в списке указан адрес Пилина, который ему уже известен. Но… чем черт не шутит?
– В каком году Пилин закончил школу? – спросила завуч.
Мнимый адвокат назвал примерный год выпуска.
Галина Степановна открыла шкаф, достала списки и показала Багирову.
– Вот… мы постепенно создаем компьютерную базу… но…
Багиров, слушая вполуха ее смущенное бормотание, побежал глазами по фамилиям. Есть! Пилин Георгий Андреевич… проживает… на Второй Заводской улице, дом 5. Так он и думал.
– А… с кем Пилин дружил? Кто может рассказать о нем?
Галина Степановна посмотрела в список.
– Классным руководителем в десятом «Б» тогда была Зоя Владимировна Ершова, – сказала она, указывая пальцем на последнюю строку. – Видите? Она уже не преподает. Но вам повезло! Зоя Владимировна хоть и на пенсии, работает у нас в библиотеке.
– Я могу с ней поговорить?
– Разумеется. Идемте, я вас представлю.
Галина Степановна повела «адвоката» длинным коридором в библиотеку. Бывшая учительница Ершова оказалась на месте.
– Пилин? – удивилась она. – Жора? Прекрасно помню. Чрезвычайно сложный был парень. Сколько он мне нервов вымотал! Такое не забудешь.
Зоя Владимировна охотно ответила на все вопросы Багирова, – и как Пилин учился, и как себя вел, и с кем дружил. Последнее интересовало «адвоката» больше всего.
– Ковалев и Зудин, лучшие его дружки были, – сказала Ершова. – Не разлей вода. Уроки прогуливали вместе и хулиганили вместе. Двоечники… что с них возьмешь?
Психологический портрет Жоры Пилина вышел неприглядным, – беспринципный, агрессивный молодой человек, тупой, хронический второгодник, неспособный усвоить даже тот минимум знаний, который обеспечил бы ему тройки в аттестате.
– Тройки-то ему поставили, конечно, – вздохнула Зоя Владимировна. – Но ни одну из своих оценок Жора не заработал. Удивительное равнодушие к учебе!
– А какой предмет вы преподавали? – спросил Багиров.
– Химию…
Следующий вопрос он задал по наитию, подчиняясь внутреннему порыву.
– Может быть, вы и Павла Широкова помните?
– Пашу? – лицо учительницы осветила улыбка. – Как же я могу забыть своего лучшего ученика? Очень интересный юноша… Из неблагополучной семьи, знаете ли, а учился на одни пятерки. Светлая голова. У нас в школе кружок был… «Любители путешествий» назывался. Его учительница географии вела, Бельская. Замечательный был кружок. Паша его посещал. Он такие лекции готовил, что некоторые учителя ходили слушать. Талантливый паренек. Хотелось бы узнать, как его судьба сложилась?
Багиров поблагодарил учительницу, записал старые адреса Ковалева и Зудина. Возможно, они до сих пор проживают там же и поддерживают связь с Пилиным.
– Можно у вас еще адресок Бельской попросить? Она ведь тоже преподавала в десятом «Б»?
– Да, пожалуйста, – кивнула завуч. – Лариса Федоровна давно на пенсии, честно говоря, даже не знаю, жива ли.
Багиров не отдавал себе отчет, зачем ему понадобился адрес учительницы географии. Он не собирался расспрашивать ее о Пилине, это точно. Ему вдруг захотелось побольше услышать о Паше Широкове. Чем жил, дышал, увлекался?
Начальник службы безопасности вышел из здания школы, раскрыл зонтик и торопливо зашагал к машине. Запах краски неприятно осел во рту горьким привкусом. На улице лил проливной дождь – вторые сутки. Стараясь не ступать в лужи, Багиров миновал школьный двор. Водитель дремал, откинув голову на сиденье.
– Стража спит, враги в крепости! – гаркнул Багиров ему на ухо.
Тот дернулся, ошарашенно уставился на начальника.
– Дома будешь спать, – засмеялся он. – Небось до утра девчонок тискал? Это твои проблемы, друг. Здесь ты мне нужен бодрый и начеку. Понял?