«Вы, моя милая, должны явиться заранее и засесть в кустах, – поучала ее госпожа Шамис. – Чтобы не прозевать момент, когда он направится от машины к подъезду. Тогда останется самое простое: выйти навстречу, элегантно оступиться, потерять равновесие и схватиться за господина Широкова. Совершенно случайно, разумеется. Желательно при этом подвернуть ногу, скорчиться от боли и издавать громкие стоны. Все мужчины в подобной ситуации ведут себя одинаково».
«Как?» – растерянно спросила Лена.
«Бросаются на помощь, разумеется! Стыдно в ваши годы не знать элементарных вещей».
Пожилая дама не уставала поражаться невежеству новой знакомой.
«Так с ним же будут охранники, – жалобно возразила та. – Они меня не пропустят».
«Охранники тоже мужчины. Не станут же они накидываться на беззащитную женщину со сломанной ногой?! Где вы видели такое варварство, моя дорогая? Вам следует сделать вид, что вы падаете, а потом… неожиданно метнуться в сторону Широкова. Они ничего не успеют сообразить. Да… и юбочку не забудьте надеть покороче. Может быть, на ваше счастье, она еще и порвется!»
Леночка содрогнулась от ужаса, но возражать не посмела. Дочь Агриппины Стрельниковой знает, что говорит.
«А… ногу обязательно подворачивать? – робко спросила она. – По-настоящему?»
«Конечно же нет! – снисходительно улыбнулась госпожа Шамис. – Это лишнее, деточка. Но умирание вам изобразить придется, как уж себе хотите. Пусть он испугается, похлопочет около вас как следует, возможно, даже… внесет на руках в свою квартиру. Он живет на втором этаже, а вы – на четвертом. Вряд ли он потащит вас аж туда: бездыханное тело – нелегкий груз».
«Бездыханное тело?» – окончательно перепугалась Леночка.
«Это образное выражение, – воздела руки кверху пожилая дама. – Ах, молодежь! Все бы вам упрощать! Язык образов выходит из употребления. Ажаль…»
Лена ехала в переполненном вагоне метро и прокручивала в памяти разговор с Розой Абрамовной. Сегодня вечером ей придется все это осуществить. Господи! Какой идиоткой она будет выглядеть!
Вчера она перерыла свой гардероб в поисках мини-юбки. Нашла. Примерила. Юбка была куплена несколько лет назад и сидела впритык, а при каждом шаге трещала по швам. Надеть ее на работу Леночка не рискнула. Тогда Кощей точно ее уволит. Юбку пришлось сложить и упрятать в сумку. Возник вопрос: где переодеться? Заходить домой нельзя, госпожа Шамис категорически запретила.
«Все должно быть правдоподобно, – твердила она. – На дешевый фарс крупная рыбка не клюнет!»
Лена решила переодеться у Розы Абрамовны. Где же еще?
– Вы почему здесь, деточка? – возмутилась та, открыв ей двери. – Ваш кавалер вот-вот появится, а вы…
– Не появится, – возразила Леночка, протискиваясь в прихожую. – Он теперь раньше восьми домой не приезжает. В крайнем случае, придется перенести мероприятие на другой день.
Пожилая дама рассердилась.
– Нет уж! – решительно заявила она. – Сегодня – значит, сегодня. Не делайте себе послаблений, милочка. Это признак дурного тона…
Глава 32
После обеда Багирову неожиданно позвонил старик-эксперт.
– Мне господина Головина, – проскрипел он простуженным голосом.
Начальник службы безопасности оставил ему фальшивую визитку, в которой правильно был указан только телефон.
– Я вас слушаю.
– Вы приходили по поводу кинжала с халцедоновой рукояткой…
– Да-да, я помню, – оживился Багиров. – Удалось узнать что-нибудь?
– Кое-что. Я могу говорить об этом по телефону?
– Конечно.
Старик натужно закашлялся.
– У меня воспаление легких, – пожаловался он. – Старое тело, кровообращение никудышнее. Я все время мерзну и простуживаюсь. Звоню вам из дому.
Багиров не перебивал. Он знал, что старых людей нельзя торопить. Они этого не любят.
– Может быть, лекарства нужны? – спросил Багиров.
– Нет, у меня все есть, – отказался старик. – Таблетки мне внучка покупает. Два раза в день приходит медсестра делать уколы. Но что я все о своих болезнях? Я ведь звоню по вашему вопросу. Ко мне ученик приехал, Степан Жилев. Известный путешественник, избороздил вдоль и поперек всю Восточную Сибирь. Не слыхали о таком?
Багиров вынужден был признаться, что слышит о Степане Жилеве первый раз.
– Я раньше преподавал археологию в университете, – объяснил старик. – Степа – мой любимый ученик. Он после каждой экспедиции навещает меня, рассказывает обо всем. Степа бредит Таймыром. У него сумасшедшая мечта, как у Шлимана. Тот искал Трою, а господин Жилев ищет Город Золотых Ворот.
– Город Золотых Ворот?
– Это вторая столица Атлантиды. Степа считает, их было две, – как в царской России, Москва и Петербург.
– Атлантида? Но… это ведь сказка. Красивая легенда, не более. Разве нет?
– Гомеровскую Трою тоже считали легендой, вымыслом автора. А Шлиман не согласился с общепринятым мнением. И что мы имеем?
– Я не готов вам ответить, – смутился Багиров. – Я не специалист.
– Вот именно. Степа уверен, что вторая столица атлантов была на Таймыре, и он ее обязательно найдет. Там же находятся и тайные усыпальницы императоров Атлантиды.
– Вы шутите…
– У каждой легенды есть корни, – возразил старик. – Ничто не произрастает на пустом месте. Спросите, какое это имеет отношение к вашему кинжалу? Самое прямое. Степа производил раскопки в фантастически трудных условиях. Он изучал шельфовую часть моря Лаптевых. Вы представляете себе, где это?
Багиров промычал нечто невразумительное. Географию он в школе терпеть не мог. И вообще, его любимым предметом была физкультура.
– Вы меня слушаете? – насторожился старик.
– Я весь внимание.
– Так вот, Степа привез несколько фотографий предметов, найденных его археологами. Один из них напоминает ручку вашего кинжала. Поразительное сходство. Жаль, мы не сможем их сравнить – все находки остались на Таймыре, во временном лагере.
– Вы хотите сказать, что кинжал, который я вам показывал, изготовили… атланты?
– Не исключено…
Багирову показалось, что он беседует с сумасшедшим. И что он сам свихнулся, раз задает такие вопросы. Они оба ненормальные.
– Хорошо, я понял, – как можно ровнее сказал он. – Большое вам спасибо.
– Рад был оказать вам помощь, – совершенно серьезно ответил старик.
Багиров положил трубку с чувством огромного облегчения. Ему захотелось выпить.
Сквозь опущенные жалюзи пробивалось дневное солнце, едва слышно работал кондиционер. Начальник службы безопасности вытер выступившую на лбу испарину и удивился. В его кабинете достаточно прохладно.
В дверь заглянул помощник.
– Ты отправил засаду на чердак? – спросил Багиров.
Ему нужно было ощутить, что все вокруг под контролем, жизнь идет своим чередом. И он в ней не щепка, влекомая бурным течением.
– А как же? – ответил тот. – Сразу после вашего указания. Двое на чердаке, двое во дворе, стерегут входы-выходы.
Багиров посмотрел на часы: половина пятого. Пожалуй, он успеет съездить по одному адресу.
На улице стояла жара. Черный внедорожник раскалился, как доменная печь.
– Опусти стекла, – велел Багиров водителю.
– Вы потерпите минутку, сейчас проветрится.
Он включил кондиционер и обернулся к начальнику.
– Куда едем?
– Улица Уральская. Посмотри по карте.
Паренек долго искал названную улицу, Багиров курил, приоткрыв дверцу.
– Почему бы тебе навигатор не установить? Раз ты города не знаешь?
– Установлю… завтра же…
– Ну, все, что ли? Поехали.
На Уральской улице жила бывшая учительница географии Бельская. Хоть бы ее застать!
Квартира, указанная в адресе, находилась на третьем этаже старого панельного дома. Дверь открыла седая старушка в шерстяной кофте и юбке до пят. Она безбоязненно разглядывала посетителя, щуря маленькие запавшие глазки.
– Я журналист, – соврал Багиров. – Пишу очерк о выпускниках школ. Моя тематика – влияние социальной среды на формирование личности. Мне нужна Лариса Федоровна Бельская.
– Это я, – смешно пошевелив губами, ответила старушка.
Багиров и сам успел догадаться. К счастью, бывшая учительница не только жива, но, судя по первому впечатлению, в здравом уме.
– Побеседовать с вами мне порекомендовала госпожа Старцева, завуч школы, где вы раньше работали, – объяснил он.
В глазах старушки промелькнул интерес.
– Входите, – прошамкала она, и Багиров понял, что у нее плохие вставные челюсти.
Он вошел в прихожую, пропитанную запахами старого жилья. Хозяйка, зябко кутаясь в кофту, повела его в маленькую душную гостиную. Все окна были закрыты, – Лариса Федоровна, видимо, боялась сквозняков.
Багиров осторожно уселся на видавший виды диван, опасаясь, как бы тот под ним не развалился. Старушка примостилась рядышком на стуле.
– Кости болят, – пожаловалась она. – Ни сидеть, ни лежать толком не могу. Старость – ужасная вещь!
Багиров вежливо кивнул. Он мысленно помолился, чтобы Бельская не страдала возрастным склерозом, и спросил:
– Лариса Федоровна, не могли бы вы рассказать мне о своих учениках, которые посещали ваш кружок «Любители путешествий»? Может, кто-то особенно запомнился?
Старушка долго молчала. Багиров подумал, что она блуждает в лабиринтах своей памяти. Но она изучала гостя. Стоит с ним откровенничать или нет? Видимо, посетитель произвел на нее благоприятное впечатление. Лицо ее прояснилось, и она оживилась.
– Я много лет вела этот кружок. В последние годы мне стал помогать один мальчик, Паша Широков. Очень умный подросток. Он мне подарил вот это.
Она подошла к серванту, открыла стекло и достала полированную дощечку, на которой было выжжено изображение бородатого существа, сидящего на троне, с трезубцем в руке. На обратной стороне дощечки шла надпись – «Ларисе Федоровне на память о варяжской славе».
– Паша сделал это своими руками, – сказала она. – Такие подарки – самые дорогие. Он был из неблагополучной семьи, жил в бедности, но… обладал удивительно светлым умом. Знаете, этакий самородок. Школа гордилась им, и я тоже.