– Видите ли, я… мне… Мне страшно! Меня хотят убить… Но не это главное. Моя невеста, Лена… она… она ненормальная. Она… преследует меня. Вы понимаете? Всюду ходит за мной, как… как привидение. То у дома подкарауливает, то… в сквере. Я пару раз поздно возвращался с работы и… видел ее.
– Что она делала?
– П-просто шла за мной… и все. Сейчас в школе начались каникулы…
Вадим Сергеевич понял, что проболтался. Теперь докторше известно, где он работает. Он запнулся, глаза его забегали. Однако, слово сказано – не вернешь. Придется продолжать.
– Кани-кулы… – дрожащими губами повторил он. – Но я… слежу за ремонтом. Поэтому мне нужно х-ходить на работу, никуда не денешься. Иона… несколько раз появлялась на школьном дворе. Там у нас вдоль забора растут кусты сирени. Я ее там видел.
– Кого? Вашу невесту?
– Д-да…
– Но почему это вас пугает? Возможно, она соскучилась. Вы продолжаете встречаться?
– Нет! Нет… При виде Лены я испытываю… ужас. Я избегаю ее. Не отвечаю на звонки и сам тоже… не звоню.
– Возможно, все проще, чем кажется, – улыбнулась Ангелина Львовна. – Женщина находится в растерянности. Ее бросает жених, ничего не объясняет, скрывается. Вероятно, она просто хочет поговорить с вами, выяснить отношения.
– Она хочет меня убить! Или… свести с ума.
– Но зачем?
– Какая разница? – Вадим Сергеевич согнулся и закрыл лицо руками. – Разве это имеет значение? Я… перестал спать. Однажды ночью… я не мог заснуть. Было жарко. И вдруг я увидел, как через балконную дверь кто-то проникает в комнату. Кто-то темный, клубящийся… Черное облако, а внутри – женский силуэт. Все сливается в зыбкую тень – руки, туловище… – и только глаза горят, как у кошки. Два раскосых кошачьих глаза… Я закричал, и она… исчезла.
– Вы уверены, что не спали?
– Мама сказала то же самое, – вздохнул Казаков. – Вы думаете, мне это приснилось?
– Не исключено.
Ангелина Львовна окончательно убедилась, что перед ней тот самый человек, о котором говорил Марат.
– Вы мне не верите! – в отчаянии воскликнул Казаков. – Это была она! Она! Она… явилась за мной. По мою душу. Чтобы утащить ее в ад…
– На каком этаже вы живете? – спросила Закревская.
– На третьем. Ну и что? Она… могла залезть. Зло – особое состояние, оно… всепроникающе! Оно может сделать человека ловким, бесстрашным, придать ему сверхъестественную силу.
– Вы говорите, что видели только облако, а все черты были размыты?
– Это не важно. Я узнал ее. Узнал Лену! Мне не нужно было видеть, чтобы почувствовать – она пришла. Когда она появляется, у меня по спине, по позвоночнику, пробегает судорога и волосы становятся дыбом. Вы когда-нибудь ощущали, как ваши волосы шевелятся? Это невозможно передать словами…
Ангелина Львовна задумалась. Пациент говорил искренне. Он был подавлен и крайне напуган. Его вид, выражение лица, жесты и речь не были похожи на психопатические проявления. Он не выдумывает. Скорее всего, кто-то решил сыграть с ним злую шутку.
– Вы верите в сверхъестественное? – спросила она.
– До сих пор не верил. Я по жизни скептик. У меня математический склад ума, стремление все подвергать анализу. Я не верю в колдовство, порчу и сглаз, если вы об этом. Но то, что со мной происходит… начало происходить… не поддается логическому объяснению. Я запутался. Я перестал понимать самого себя. И я… боюсь! Мне не стыдно в этом признаться. События выходят за рамки моего ума, и я не могу ни разобраться в них, ни справиться сними. Что мне делать?
– Вы верующий человек?
Казаков взорвался. Вот уж чего он не ожидал от доктора, образованной женщины. Сейчас она ему посоветует поститься, ходить в церковь, каяться в грехах, простить всех обидчиков и тогда… Лена перестанет его преследовать.
– Прикажете Богу молиться? – усмехнулся он. – Пробовал. Не помогает! Не слышит меня Господь. Видно, такой уж я закоренелый грешник. А вы меня удивили. Признаться, не ожидал! Экстрасенсов, магов и чародеев развелось столько, что яблоку негде упасть. Вот я шел на прием к психоаналитику, а попал черт знает куда! Извините…
Он встал, явно намереваясь выйти из кабинета, громко хлопнув дверью. Это не входило в планы Ангелины Львовны.
– Сядьте, – мягко сказала она. – Вы меня не поняли.
Казаков вяло опустился обратно в кресло. Идти за помощью ему было некуда. Доктор Закревская – последняя надежда, палочка-выручалочка, которую надо беречь. А вдруг она даст шанс на спасение?
– Зачем вы спросили о Боге? – промямлил он. – Хотите отправить меня на шоу какого-нибудь знаменитого проповедника? Их столько понаехало и с Запада, и с Востока. И каждый претендует на истину.
– У истины много масок, – сказала Ангелина Львовна. – Невероятно трудно различить под ними ее настоящее лицо. Жизнь – многослойное изобретение. Вы уверены, что понимаете мир, в котором живете?
– Уже не уверен…
Докторша молча смотрела на пациента. Он немного успокоился, его страхи улеглись. Нашелся человек, который не принимает его слова за бред сумасшедшего. Это вселяет надежду.
– Все зависит от вашей способности правильно воспринимать окружающее, – сказала она. – Посмотрите на жизнь с иной точки зрения. Не с позиции «этого просто не может быть!». Тогда перед вами могут открыться пропущенные страницы книги бытия. Возможно, разгадка лежит там.
Казаков растерялся.
– Вы намекаете, я чего-то о себе не знаю?
Пропущенные страницы… У него всегда была прекрасная память. Иначе он не преуспел бы в точных науках.
– Я только советую вам поразмыслить, что вас привлекло в вашей невесте? Ведь ваши неприятности связаны с ней?
– Ну, не совсем… А в общем, вы правы. Пока в моей жизни не появилась Лена, все шло хорошо…
Глава 43
Вдоль дорожки монастырского сада рос самшит. Солнце успело нагреть воздух, булыжники, которыми был вымощен двор, траву и скамейки. Только своды каменных галерей хранили прохладу.
Господин Калитин по истертым ступеням спустился вниз, в монастырские подвалы, остановился перед полукруглой дверью с табличкой «Лаборатория». В коридоре стоял запах сырой известки. Музей потихоньку ремонтировали, не прекращая принимать посетителей. Экскурсии составляли основную статью дохода подобных учреждений, государственное финансирование которых оставляло желать лучшего.
Марат толкнул дверь и вошел. Лаборатория представляла собой просторное помещение, заваленное всякой всячиной, от керамических обломков до книг в истрепанных переплетах. В углу стояли пыльные знамена времен похода князя Игоря на половцев.
– Вам кого? – прохрипел укутанный в шерстяной платок старик.
– Эксперта Войтича.
– Войтич – это я, – прохрипел старик, разражаясь сухим кашлем. – К вашим услугам, молодой человек. От какой вы организации?
– Я частное лицо, – скромно представился Марат. – Разбирал дядин архив и обнаружил часть книги, которая меня заинтересовала. Мне порекомендовали вас как лучшего специалиста в области библиографии.
Старик снова закашлялся и с трудом приподнялся.
– Я могу помочь вам, молодой человек, но… э-э… лаборатория оказывает платные услуги. Видите ли… музей надо ремонтировать, да и многие экспонаты требуют реставрации, так что…
– Я все понимаю, – улыбнулся Калитин и положил на стол эксперта деньги. – Этого достаточно?
– Я могу выписать квитанцию.
– Не стоит, – отказался Марат. – Зачем нам лишние хлопоты?
– Показывайте, что там у вас? – кашляя, сказал Войтич. – Извините, но я болею… Перенес воспаление легких, а теперь вот астма замучила.
Посетитель положил перед ним листы, найденные в мастерской Граббе.
– Что вы можете об этом сказать?
Старик взял лупу и некоторое время изучал листы, один за другим. На его лице не отражалось ничего, кроме деловой сосредоточенности.
– Весьма редкий экземпляр, – наконец вымолвил он. – На немецком языке. Честно говоря, я не знаю, переводилась ли эта книга на русский. Мне, во всяком случае, русский перевод не попадался.
– Вы понимаете по-немецки?
– Я, молодой человек, знаю пять языков, в том числе и латынь, – с гордостью заявил Войтич. – Не то что нынешняя молодежь. Без словаря и переводчика шагу ступить не могут.
– Что это за книга? Кто ее автор? Вы можете сказать?
– Разумеется, – важно кивнул эксперт. – Это часть труда Атанасиуса Кирхера, немецкого священника-иезуита. Он опубликовал ее, как здесь указано, в 1665 году. Называется сей труд «Mundus Subterraneus». Массивная книжица… У вас как раз та ее часть, которая включает рисунок древней египетской карты Атлантиды. Вас же заинтересовала именно карта?
– В общем, да, – согласился Марат. – Я обожаю разыскивать древние клады. Это мое хобби такое. В детстве мечтал найти золото инков.
– И как, осуществили свою мечту?
– Почти.
– Забавно… – Старик отложил лупу и внимательно посмотрел на посетителя. – Надеюсь, вы не шутите?
– Представьте, нет. А что, не похож я на русского Картера[4]?
Войтич засмеялся. Смех перешел в кашель.
– Простите, – он вытащил из кармана носовой платок и вытер слезящиеся глаза. – Вы меня развеселили.
Марат спросил:
– Что вы знаете об Атанасиусе Кирхере?
– Да почти ничего, – откашлявшись, сказал эксперт. – Он был иезуитом, то есть членом католического монашеского ордена, основанного… дай Бог памяти… в 1534 году в Париже Игнатием Лойолой. Иезуиты считали допустимым любое преступление ради «вящей славы Божьей»… Вот, собственно, и все. Если вас интересуют иезуиты, молодой человек, то в архивах музеев и библиотек имеется множество материалов об этом ордене. Мне было недосуг в них копаться, да и незачем. А вы попробуйте.
Несмотря на преклонный возраст, память у Войтича сохранилась отменная.
– Меня больше интересует карта, – сказал он. – Здесь действительно изображена легендарная Атлантида?
– Когда-то я увлекался Атлантидой, – признался старик. – Эта исчезнувшая цивилизация интересовала меня гораздо больше, чем иезуиты. Я заразил своей страстью учеников. Один из них поставил себе целью найти Город Золотых Ворот, континентальную столицу Атлантиды. Знаете, что самое удивительное? То, с какой тщательностью неведомая рука постаралась стереть с лица земли память об Атлантиде. Будто бы кто-то повсеместно уничтожил любые упоминания о величайшей культуре на этой планете. Вам это не кажется странным?