– Я нет. Зато ее жених Казаков практически застал ее на месте преступления.
– И когда она только успевает? Кстати… как она с больной ногой ходит и пугает Казакова?
– Умница моя! – Марат поднялся с колен и выключил чайник, из которого вовсю шел пар. – Я собираюсь это выяснить в ближайшее время.
– Насчет карты не врешь?
– Линушка! – притворно возмутился Калитин.
– Ладно… покажи.
– Сию секунду…
Он вышел и через пару минут вернулся с пожелтевшим ветхим листом.
– Это она? – затаив дыхание, Ангелина Львовна взяла листок в руки. – Боже, Калитин, ты не врал! А что это за остров? Здесь по-немецки написано, я не понимаю.
– Я тоже. Но знающие люди объяснили. Это остров Атлантида, дорогая…
Глава 50
Багиров впервые не знал, что ему следует предпринять.
Вместо традиционных розыскных действий он медлил. Где-то в глубине его сознания зародилась и укрепилась мысль, что сколько-нибудь значимого результата он не получит. Он все чаще задумывался о кинжале, который был обнаружен в квартире Широкова, о статуэтке Посейдона на его рабочем столе, о татуировке в виде трезубца…
Все эти отрывочные факты всплывали в его уме, выстраивались в определенном порядке, потом смешивались и запутывались. Багиров чувствовал: они так или иначе связаны между собой и вытекают один из другого. Надо только понять эту связь, и картина прояснится.
Он дал команду своим людям втрое усерднее искать Пилина. Он обратился к бывшим коллегам и задействовал полицейские каналы. Если информация о Жоре где-нибудь появится, ему сообщат. Энтузиазма по этому поводу не было. Багиров понимал, что шансы ничтожно малы.
Сам же он решил поговорить с учеником Войтича – путешественником и археологом-любителем Степаном Жилевым.
– Давай, гони на Новодмитровскую, – распорядился он, усаживаясь в машину. – Да побыстрее. У меня сегодня дел под завязку.
Водитель знал: когда в голосе начальника появляются стальные нотки, лучше не спорить. Поэтому он не стал объяснять, что на этой неделе его уже дважды оштрафовали за превышение скорости.
Дом на Новодмитровской был построен добротно, с просторными подъездами и сквозным проходом внутри двора. Багиров поднялся по широкой лестнице на третий этаж, позвонил. За дверью раздались шаркающие шаги и знакомый кашель старика Войтича.
– А, это вы, молодой человек, – равнодушно сказал он, открыв дверь и отступая в темноту прихожей. – Входите. У меня лампочка перегорела, Степа обещал вкрутить, да все недосуг ему было.
– Запасная есть? – спросил Багиров.
– Есть.
– Давайте стремянку, я вкручу.
Старик согнулся от кашля. Он был укутан в клетчатый плед поверх шерстяной кофты.
– Лестница на балконе. Возьмите сами, а то я совсем разболелся. Вышел на работу, а через два дня снова пришлось брать больничный. Астма…
Он, кряхтя, семенил за Багировым, пока тот нес стремянку, и жаловался гостю на стариковское житье-бытье.
– Никому мы теперь не нужны, ни детям, ни государству, – сетовал Войтич. Он подал Багирову лампочку и, задрав голову, наблюдал, как тот вкручивает ее в патрон. – Даже себе и то не нужны.
– Ну зачем вы так? Опыт и знания всегда пользуются спросом. А жизнь интересна в любом возрасте.
Он слез, отряхнул брюки и щелкнул выключателем. Прихожая озарилась ярким светом.
– Благодарю, – пробормотал старик. – Так чем могу служить? Вы ведь ко мне уже приходили, по поводу… кинжала. А потом я вам звонил. Вряд ли я смогу сообщить вам что-то новое.
– Я бы хотел поговорить с вашим учеником, господином Жилевым.
– К сожалению, вы опоздали, – огорчился старик. – Степе позвонили с Таймыра, из экспедиции. Они там что-то нашли… Он быстро собрался и уехал.
– Что нашли? – полюбопытствовал Багиров.
– Не знаю. Я был в поликлинике. Когда вернулся, Степа уже уехал. Вещей у него мало, побросал в сумку, и вся недолга. На столе лежала записка.
– Можете мне ее показать?
Войтич сердито засопел, но воспитание не позволило ему вспылить. Какое, собственно, дело этому малознакомому человеку до записки Жилева? Но… раз он просит…
– Идемте в гостиную, – вздохнул старик. – Записка там.
Гостиная оказалась просторной, пропитанной запахом мастики для паркета. Из мебели – два пузатых буфета, стол, книжный шкаф и диван. Тяжелые шторы едва пропускали свет.
– У меня слезятся глаза, – пояснил Войтич. – Поэтому я предпочитаю полумрак. Вот, читайте…
Он достал из буфета записку и подал гостю. Там было всего несколько строчек: «Дорогой Михаил Эрнестович! Позвонили мои ребята с Таймыра. Обнаружена интересная находка. Срочно уезжаю. Простите за спешку, деньги я оставляю вам за гостеприимство. Степан».
– Да, не густо… Вы позволите?
Багиров сел на диван и задумался. Внезапный отъезд Жилева обескуражил его.
– Вы расстроились, молодой человек? – посочувствовал старик. – Понимаю. А зачем, собственно, вам понадобился Степа?
– Хотел задать ему кое-какие вопросы.
– По поводу экспедиции? Или вас интересуют его исследования?
– И то, и другое, – ответил Багиров. – Вы меня заинтриговали с кинжалом. Хотелось бы узнать побольше о находках на Таймыре.
Войтич закашлялся и плотнее завернулся в плед.
– Хвори проклятые одолели, – прохрипел он. – Берегите здоровье смолоду, господин… э-э… Головин.
Багирову удалось скрыть минутное замешательство. Он запоздало вспомнил, что при первом посещении оставил Войтичу визитку мнимого журналиста по фамилии Головин. Однако у старика и память!
– Я журналист, – сказал он. – Собираюсь писать статью об исчезнувших цивилизациях, в частности об Атлантиде. Надеялся, что господин Жилев мне поможет. Теперь не знаю, что и делать.
– Что конкретно вас интересует? – оживился старик. – Степа многим делился со мной. Я первый читал его заметки, наброски… мы вместе обсуждали версии. Может быть, я смогу ответить на ваши вопросы?
Багиров выдал первое, что пришло в голову:
– Чем Атлантида отличается от других исчезнувших цивилизаций?
– О-о! – Войтич закатил глаза. – Сразу в яблочко! Прошлое человечества загадочно и малоизученно. Догадки ученых часто бывают ложными. Никогда не читайте учебников по истории, господин Головин, – они уведут вас в сторону от существа вопроса. Книги пишут о том, что вы должны знать, а не о том, что было на самом деле. На нашей планете появлялись и исчезали удивительные культуры – Шумерская, Египетская, империи ацтеков, инков и майя, Древняя Скифия, государство этрусков и другие. Атлантида стоит особняком.
– Почему?
Старик внимательно посмотрел на собеседника.
– От всех перечисленных мной цивилизаций хоть что-то да осталось. Атлантида исчезла бесследно, будто канула в бездну. Кроме упоминаний Платона, о ней никто ничего не знает. Есть, конечно, и другие источники, но… откровенно говоря, сомнительные. Многие строили гипотезы и пытались разыскать следы этой таинственной земли. Увы, тщетно! Вы когда-нибудь задумывались, как рождаются и умирают цивилизации?
– Нет, – признался Багиров. И вспомнил о трупе Завьялова. – Меня больше интересуют люди. Как они рождаются, более-менее понятно, а вот как умирают – не всегда.
Войтич склонил голову набок и смерил гостя подозрительным взглядом.
– Не будь вы журналистом, я бы решил, что вы – детектив.
– Я раньше занимался криминальной хроникой, – выкрутился тот. – Потом бросил. Надоело, знаете ли – разбои, грабежи, убийства.
– Вы оригинально выражаете свои мысли, господин Головин, – сказал старик. – Сразу видно творческую личность.
В его словах чувствовался какой-то подвох, и Багиров счел за лучшее вернуться к интересующему его вопросу.
– Вы говорили об Атлантиде…
– Да! – спохватился Войтич. – Разумеется. Итак, что пишет Платон? «…Боги по жребию разделили всю землю на владения – одни побольше, другие поменьше – и учредили для себя святилища и жертвоприношения. Так и Посейдон, получив в удел остров Атлантиду, населил ее своими детьми, зачатыми от смертной женщины».
– Посейдон? Вы сказали – Посейдон?
– Что вас так удивило, молодой человек? Греки поклонялись Посейдону как владыке морей и океанов. Но кто знает, что стоит за ихними Зевсами, Афинами и Афродитами? Я полагаю, это могли быть вполне реальные существа, только более могущественные, чем люди. Так же, как египетские Ра, Исида и Осирис. Мы считаем их историю вымыслом и, вероятно, заблуждаемся.
– Вы серьезно? – улыбнулся Багиров.
Войтич продолжил:
– Атлантиду искали в разных местах. Платон писал об островах в Атлантическом океане, которые находились за Столбами Геракла. Опять загадка. Греки и римляне разумели под этим названием Гибралтарский пролив. Геркулесовыми Столпами называли также главное устье Нила, где был город Ираклеум и храм, посвященный Геркулесу. А может, речь идет о скалах Босфора Фракийского, находящихся при входе в Понт Эвксинский? Так греки именовали Черное море. Есть еще варианты – Средиземное море, например…
Багиров вздохнул. Такой разброс мнений значительно осложняет розыск.
– В общем, полнейшая путаница, – констатировал он.
– Вот именно. Считается, будто приблизительно одиннадцать тысяч лет назад в результате природной катастрофы Атлантида ушла под воду. Якобы землетрясение и извержение подводного вулкана разрушили легендарный остров, который погрузился в пучину океана. Огромные волны и проливные дожди затопили низины Земли. Это осталось в памяти людей как Всемирный потоп.
Внезапно Багиров понял, что его беспокоило во время разговора.
– Постойте! – перебил он старика. – А при чем тут Таймыр? Почему Жилев ищет следы Атлантиды на Таймыре? Ведь это, извините, никак не Атлантика, не Понт Эвксинский и не Средиземное море.
– Ваша проницательность потрясает, – хихикнул Войтич, кутаясь в плед. – Таймыр омывает море Лаптевых, или, как его называли древние, Борейское море. Но это уже совершенно отдельная история…