Неслучайно, большевики воссоздали Российскую империю в рамках СССР, а в ее границах фактически даже прирастили после Второй мировой войны. Это была империя в смысле миссии, высшей идеи. И эта советская империя так же, как и Российская, и даже в еще большей степени заботилась о благе не только коренного народа, но всех народов, которые вошли в ее состав. И эти независимые государства, которые затем возникли на обломках СССР, — абсолютное большинство из них не имеет собственной государственной истории за пределами Российской империи или Советского Союза. Фактически Российская империя и Советский Союз родили эти независимые государства, и некоторые из них, как свойственно бывает детям, ведут себя без почтения к родителям.
Эти образования, которые не имели своей государственности в рамках Российской империи и Советского Союза, сейчас являются государствами. Конечно, они могут нам возразить, что вы, русские, нас угнетали все эти годы, поэтому мы своей истории не имеем, в отличие от вас.
Но на самом деле нет смысла рассматривать время возникновения государств, потому что более или менее непрерывную линию от легендарного желтого императора до сих пор проводит только Китай. Все остальные давным-давно существуют на обломках какой-то государственности.
Любое современное государство по своей организации является потенциальной империей.
Другое дело, какой выбор оно делает потом, но в принципе оно способно стать потенциальной империей и по-другому существовать не может. Китайцы очень правильно и точно, задолго до нашей эры, задолго до появления империи Цинь Шихуанди, сформулировали этот главный имперский принцип: варвар, который мыслит и действует как ханец, — ханец; ханец, который мыслит и действует как варвар, — варвар. (Ханец — представитель крупнейшей народности в Китае.) Перефразируя, можно сказать так: если ты принимаешь имперские правила игры — ты имперец. Если ты их не принимаешь — варвар.
Для нас, живущих в современной России, важно понять, кто мы — варвары или имперцы.
Например, Александр Михайлов, член Совета по внешней и международной политике, генерал-майор ФСБ РФ в отставке, считает, что «империя — это изолятор временного содержания, потому что любая империя, какая бы мощная она ни была, в конечном итоге приходит к краху, разваливается на большое количество государств».
Нужно заметить, что первичным в формировании империи было ограждение своих народов от прихода антихриста, то есть религиозно-мистический характер объединял некоторые определенные территории под единую задачу — не допустить прихода антихриста. Поэтому, когда мы сегодня говорим об империях XIX века, то прекрасно понимаем, что формирование империи заключалось в том, чтобы максимально дальше отодвинуть от своих границ или от своих каких-то ценностей те угрозы, которые несут другие государства.
Те, кто служил в Советском Союзе, был внутри системы и знает хорошо все подводные тайные камни прошлых лет, этот термин не употребляли. Люди говорили о Советском Союзе как таковом, но тем не менее прекрасно понимали, что эта общность, которую они защищали, является тем, что, собственно, создали наши отцы и деды. То есть предыдущие поколения создали эту огромную общность людей, очень разную по религиозным, национальным, нравственным и иным категориям.
Каким образом можно объединить туркмена и эстонца, какие общие у них должны быть ценности, как их удержать вместе? Узбекистан и Украина, Беларусь и Азербайджан и прочие республики — это очень сложная конструкция, которая была создана много лет назад. Конечно, в рамках СССР удавалось находить баланс приблизительно до 1986 года, потому что после этого периода начался век феодальной раздробленности. Появилась возможность формирования «кланов удельных князьков» на отдельных территориях, например в Узбекистане, Казахстане, Киргизии, Грузии. То есть появились люди, которые стали заявлять свои претензии и входили в противоречие, условно говоря, с Москвой. Внезапно Москва стала не нужна, и империя рухнула, потому что возникли экономические причины, но самое главное в том, что было много личных причин. Весь этот популизм политических вождей, которые были членами партии, руководителями центральных комитетов республик, привел к катастрофе. Они практически развалили за счет своих амбиций «Красную империю» — Советский Союз.
А можно ли в наши дни называть империей Соединенные Штаты Америки (США) или Европейский союз (ЕС)? Ведь с экономической точки зрения, это тоже империи, как Римская или как Византийская, когда с окраин собираются в центр все ресурсы. Например, Рим строил дома с золотыми крышами, а Штаты сейчас аккумулируют материальные блага лишь для себя самих.
Советский Союз был уникальной империей, и отдавало это государство больше, чем собирало.
С экономической точки зрения любой едино управляемый рынок тоже можно назвать империей. Да, США — это безусловная империя, и обратите внимание, что в западной литературе это единственная империя, о которой говорится в позитивном смысле слова, а обо всех остальных — отрицательно. ЕС не имеет в достаточной степени централизации, чтобы его можно было считать империей. Он очень разнороден и, имея формальный центр — Брюссель, недостаточно сильно централизован. ЕС и не стремится к централизации: у него нет даже единой конституции. Так что ЕС — это «протоимперия» в стадии распада.
Империя обеспечивает своим гражданам, как любое государство, две базовые потребности: благополучие и свободу. Как только у нее перестает получаться удовлетворять эти потребности, она начинает погибать. Если ей это удается, то все снова стабильно.
Империи оставляют разные следы, в том числе и материальные, например застывшие в архитектуре. В Риме это арка Траяна, Форум. Все это носит следы могущества, которое осталось от разрушения Рима варварами. Константинополь, нынешний Стамбул, тоже хранит следы имперского величия: великие стены, которые окружали этот город, Айя-София — знаменитый храм, построенный святым Юстинианом. В то же время есть следы периода Османской империи и влияния турецкой османской культуры в других регионах: на Балканах, Ближнем Востоке.
В Российской империи столицы Москва, Санкт-Петербург — это живой архитектурный пример имперского могущества, который мы все видим, когда ходим по улицам этих величественных городов.
Вспомните Лондон, замки Британии, знаменитые памятники, здания. Берлин и Вена — тоже яркие примеры былого величия империи. Понимают ли люди, которые живут сейчас в «огрызках» империи, в каких странах жили их предки? Откуда они сами произошли? Осознают свое имперское прошлое или нет? Или просто становятся такими вот глобальными средними людьми, думающими о суетном, мелком, погруженными в гаджеты и потребительство?
Безусловно, для большинства все это наследие — следы прошлого. Конечно, путешествующий по Константинополю ищет следы империи. Он, например, может посвятить всю неделю или десять дней только греко-римским памятниками, заходя в мечети лишь потому, что они оказываются на его пути. Но это ошибочный взгляд. На самом деле Римская империя никуда не делась и ее влияние по-прежнему велико.
Есть один интересный культурологический термин — «трансляция империи». Яркий пример — «Москва — Третий Рим». Империя в этом смысле переходит, но не уходит, не исчезает. Здесь нужно вернуться назад, к размышлению о природе власти, потому что происхождение власти и происхождение имперской власти — это разные темы. Например, в Африке существует огромное количество государственных образований, но нет до сих пор никакой Африканской империи, в Латинской Америке можно видеть то же самое, но весьма сомнительно, что Соединенные Штаты Америки являются центром для этих территорий. Да, они хотели бы, но Латинская Америка должна получить отдельный имперский центр, и, скорее всего, она об этом мечтает. Да, империя — это то, что возглавляется императором, но император — это царь царей, король королей, и, следовательно, империя — это не всякое государственное образование, а прежде всего надгосударственное образование.
Империя — это наднациональный, но очень часто и надгосударственный военно-политический контур.
Совершенно не обязательно собирать все народы и царства, даже бывшие, в один государственный контур. Современный пример коллективного Запада показывает, что возможно более мягкое объединение при сохранении государственных контуров и одновременно при создании единых военных и политических надгосударственных структур. Это, конечно, имперская структура, и в данном случае структура, наследующая западному Риму.
Имперский язык
Для выяснения значения термина «империя» и его современного состояния важно понимать, существуют ли на данный момент имперские языки. В частности, английский язык — имперский или просто язык международного общения? Что для современной молодежи английский — язык общения или язык империи? Дает ли он перспективу работы в Штатах и можно ли его считать основополагающей ступенькой в карьере?
Когда люди начинают учить язык, то, конечно, представляют английский как язык общения, как возможность в дальнейшем расширять свой кругозор и возможности в карьере, но со временем многие начинают понимать, что знание языка — это огромная власть. Для людей будущего, которые хотят посвятить себя политике, знание языка — это в некоторым смысле и власть, и возможность иметь прямой контакт с людьми.
Язык — это, безусловно, инструмент управления, механизм управления, причем очень рафинированный. Украинские националисты, те самые бандеровцы, как их ни называй, абсолютно правильно борются против русского языка, потому что он представляет русское сознание, русскую историю, русскую культуру. Это логика патриотизма.