Сама по себе эта тема обозначает разрыв, с одной стороны, между светской и церковной культурой, с другой — между церковной культурой и патриаршеством, затем синодальной культурой и старообрядцами. Тот самый разрыв, который, в сущности, привел к тому, что весь XIX век множество разных культур даже не подозревали о существовании друг друга. В этом и состоит уникальность ситуации начала XX века, когда происходило взаимопроникновение и слияние этих культур, открытие их друг для друга. Например, реставрация древнерусской иконописи, в ходе которой с икон было снято многовековое наслоение олифы и тьмы, открыла тот тип цветовой передачи, который художнику Матиссу как фовисту (fauve — «дикий» по-французски), форсировавшему цвет, был чрезвычайно близок. Получается, что уникальность ситуации XX века — это сближение и начало взаимопонимания этих культур. К сожалению, оно было жестоко оборвано революцией, в результате чего некоторые культуры оказались подпольными, некоторые — наполовину усеченными, некоторые — полностью усеченными.
Авангардисты творили иконы новой эпохи. Что такое серп и молот? Это стилизованный крест. Что такое звезда Троцкого, звезда Красной армии? Это старинный каббалистический символ. Почему Советская республика победила в Гражданской войне? В том числе и потому, что такого агитпропа, таких средств изобразительности и воздействия, которые создавали такие гении, как Маяковский, Шагал, Филонов, Малевич, у оппонентов не было.
Авангардисты стремились к прорыву в иное. Некоторые из них напрямую обратились к библейским сюжетам, разумеется, в своей специфической трактовке. У того же Кандинского не раз в его произведениях повторялся образ Георгия Победоносца. Наталья Гончарова написала картину «Четыре евангелиста». Однако были и другие поиски, которые приводили к совсем неожиданным результатам.
«У меня одна голая, без рамы (как карман) икона моего времени», — писал Казимир Малевич в мае 1916 года о своем ставшем всемирно известным «Черном квадрате». Созданный им стиль Малевич назвал «супрематизмом» — от латинского слова supremus — наивысший. На футуристической выставке он повесил «Черный квадрат» в красный угол, замещая им образ Спаса. И тем самым невольно продемонстрировал, что художественные поиски, не вдохновленные Святым Духом, приводят вовсе не к постижению истинного, надмирного света, но к провалу в черную дыру. Ровно через год, в 1917 году, в нее рухнула вся Россия.
Деструктивное искусство Малевича — это предвосхищение катастрофы. Писатель Андрей Платонов был сторонником советской власти, но ничего более страшного против советской власти, чем тексты Платонова, никто не написал, потому что он «слышал» эпоху — и Малевич тоже.
После революции некоторые авангардисты покинули Родину. Среди них были и Кандинский, и Гончарова, и основатель «Бубнового валета» Ларионов. Но некоторые остались, например Малевич. И это очень показательно, потому что именно автор «Черного квадрата» принял советскую власть. В 1929 году Малевич был даже назначен Луначарским «народным комиссаром ИЗО НАРКОМПРОСа».
Впрочем, принял он, видимо, далеко не все: согласно завещанию, после смерти тело Малевича полагалось поместить в супрематический гроб в форме креста, с раскинутыми руками. Конечно, это не было исполнено. Не полагалось такое в Стране Советов.
Вспышка «Русского авангарда», как нового художественного движения, была относительно краткой. Началась она с экспозиции 1916 года, где был выставлен «Черный квадрат». «Последняя футуристическая выставка 0,10» — так она называлась; организатором ее был художник-авангардист Иван Пуни. Другой конечной датой является 1932 год, когда ЦК ВКП(б) принял постановление о перестройке литературных и художественных организаций: все организации русского авангарда оказались под запретом, и был создан Союз художников СССР.
Однако влияние абстракционизма на мировую культуру оказалось огромным. Прежде всего след оставили два титана — Малевич (геометрическая абстракция) и Кандинский (биоморфная абстракция). Запад ценит этих художников, потому что их творчество было новым словом в искусстве. Наши авангардисты насыщали свои работы глубинным, «тяжелым» смыслом. А сейчас на Западе популярен авангард, порожденный наркотическим бредом. Например, один из таких «творцов» Жан-Мишель Баския умер от отравления наркотиками.
Сегодня абстрактные композиции уже никого не шокируют, они стали вполне привычными даже в качестве элементов оформления офисных помещений. Но никаким духовным прорывом они, конечно, не являются.
По каким бы путям ни шло русское искусство, в его фокусе или как полюс притяжения, или как объект отталкивания остается икона. И только с ней связана возможность подлинного духовного прорыва. Об этом русские люди знали издревле, вот только иногда надолго забывали.
Порой у многих из нас возникает ощущение, что искусство вообще кончилось. Что нет новых стилей, крупных талантов… Ведь, кстати, само слово «талант» пришло к нам из Евангелий — это была мера серебра в древности. Вес ее менялся. У древних евреев он одно время составлял около 44 кг. В Новом Завете содержится «Притча о талантах»:
«И́бо [Он поступит], как человек, который, отправляясь в чужую страну, призвал рабов своих и поручил им имение свое: и одному дал он пять талантов, другому два, иному один, каждому по его силе; и тотчас отправился. Получивший пять талантов пошел, употребил их в дело и приобрел другие пять талантов; точно так же и получивший два таланта приобрел другие два; получивший же один талант пошел и закопал [его] в землю и скрыл серебро господина своего». (Мф. 25:14–23)
Отсюда и пришло понятие «зарыть талант в землю». Господь за это наказывает. А теперь, похоже, вообще перестал наделять «талантами» народы, которые забывают о своих корнях.
Аз, буки, веди: каким было образование в империи и СССР
Мы все привыкли к тому, что 1 сентября начинается учебный год и миллионы российских школьников и студентов садятся за парты школ и вузов. Точно так же как садились за парты их предшественники и сто, и двести лет назад. Звенит звонок, учителя входят в классы, и кажется, что за эти годы ничего не изменилось. Тем не менее специалисты утверждают: современная российская школа не имеет ничего общего со школой императорской России. За последние сто лет мы потеряли нечто очень важное в системе отечественного образования. Неслучайно лучший российский вуз — Московский государственный университет — в рейтинге ведущих университетов мира до сих пор находится далеко не на самых ведущих местах.
Тогда как до революции российское образование по праву считалось одним из самых уважаемых и динамично развивающихся в мире. Что же произошло с российской школой, какой важный ингредиент мы потеряли?
Конечно, в основе различия царского и советского образования лежала концепция общества. Царская Россия была сословной структурой, и поэтому разным сословиям предлагался совершенно разный уровень образования. Дети дворян, как правило, получали до какого-то времени домашнее образование и затем поступали в классические гимназии. А низшие сословия должны были уметь читать, писать, но не более. Но нужно помнить, что Императорская Россия — это прежде всего общество православное, соответственно, целью любого образования, воспитания было спасение человека.
Задача православного образования — христианское спасение всего общества в целом.
Идеалом же советского образования было максимальное развитие каждого человека, вне зависимости от его стартовых возможностей. Оно было тоже гуманистическим, потому что в основе стоял человек, его развитие и максимальный идеал — достижимый результат для конкретного данного человека.
Многие соотечественники считают, что только советское образование было самым прогрессивным, самым правильным, направленным на всеобщее массовое просвещение. Благодаря чему можно было, даже родившись в глухой деревне, получить великолепное университетское образование.
Так какой же путь избрать современному российскому образованию — советский или дореволюционный? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к истории.
Школа, которую мы потеряли
26 декабря 1919 года Совнаркомом РСФСР был издан декрет, который положил начало одному из самых стойких мифов советской пропаганды — о беспросветной безграмотности дореволюционной России, о спасительном ликбезе большевиков и в результате о бесспорных преимуществах советской системы образования. Декрет «О ликвидации безграмотности в РСФСР» обязал все население республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обучаться грамоте на родном или русском языке. В качестве учителей к обучению в порядке трудовой повинности привлекались все более или менее образованные граждане. И это была далеко не мирная благотворительность. Документ за подписью В. И. Ленина заканчивался недвусмысленной угрозой: «Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей и препятствующие неграмотным посещать школы привлекаются к уголовной ответственности».
Почему новая власть в разгар Гражданской войны, когда ее судьба висела на волоске, озаботилась грамотностью населения? Ленин дал прямой ответ на этот вопрос, заявив: «Безграмотный человек стоит вне политики». По его мнению, умение читать и писать было необходимо гражданам Советской республики прежде всего для того, чтобы читать большевистские брошюры и лозунги. Не случайно на кадрах кинохроники и фотографиях тех лет за партой можно увидеть в основном взрослых и пожилых крестьян, старательно выводящих на школьной доске ключевую фразу той эпохи: «Мы не рабы, рабы не мы».
В интенсивный 3-месячный курс обучения, помимо основ чтения, письма и счета, был введен и краткий курс политграмоты — учащимся доступно объясняли, что такое Интернационал, почему нужно уничтожать попов и помещиков, разрушать церкви и сдавать хлеб государству. За рубежом за валюту даже напечатали «Рабоче-крестьянский букварь для взрослых», где с каждой страницы огромными буквами в головы великовозрастных учеников вбивались следующие истины: