В груди заворочался тяжелый колючий ком, дышать стало тяжело. Блин, неужели я многого прошу? Всего лишь сдвинуться с места, хотя бы на миллиметр! Но аномалия держала добычу крепко и отпускать не собиралась. А совсем недалеко похрюкивали и лопотали клешни. Не думаю, что им понадобится так уж много времени, чтобы обнаружить мое присутствие, а обнаружив – кинуться с яростью, достойной лучшего применения. Ну, постреляю я в них из пистолета… толку-то? В лучшем случае стадо меня сметет и не заметит, в худшем – на шум прибежит кто-то более крупный. Говорите, не бывает безвыходных ситуаций? Могу поспорить!
Я ожесточенно потерла лицо, вытирая слезы. Ну уж нет, хватит. Реветь от жалости к самой себе – еще не хватало! Страшно? Конечно, страшно! Но если помирать, то уж точно не в слезах и соплях. А ну-ка, вдох-выдох! Еще! Дыши-дыши, может, лучше соображать начнешь… Дикая, блин!
Увлекшись этой психотерапией, шагов за спиной я не услышала. Спохватилась только, когда совсем рядом незнакомый мужской голос с иронией проговорил:
– О, явление!
Схватившись за пистолет, я обернулась так резко, что снова чуть не потеряла равновесие. В пяти шагах от аномалии, в которую я так глупо попалась, стоял сталкер в совершенно неуместной здесь, в Зоне, афганской панамке. Ой-ей. От его веселого взгляда мне почему-то сразу стало не по себе. Вот что у него в голове делается, а? Выглядит-то он так, словно его и оглоблей не перешибешь. В смысле – здоровый, как все тот же пресловутый шкафчик. Такое ощущение, что в Зоне в принципе щуплых и тощих парней нет. А может, действительно нет. Так, неважно. Важно то, что у меня сейчас или пан, или пропал. Но если парень вдруг задумал что нехорошее, то просто так не дамся.
– В «хапугу» попала, – все с той же интонацией констатировал парень, по-прежнему не двигаясь с места. На пистолет в моей руке он внимания не обратил ни малейшего. Я уцепилась за незнакомое название:
– Что за «хапуга» такая?
– Аномалия, – отозвался он. – Встречается редко, увидеть нельзя. Ты, видимо, клешней обходила тихо-тихо, чтобы не услышали? Вот и попала. Она захватить может, только если двигаешься очень медленно. Чтобы освободиться, нужно либо от обуви избавиться, либо предмет притащить с весом больше, чем твой. Потому и «хапуга» – с каждым разом хапает все более тяжелые предметы, пока наконец не схлопнется совсем.
Нет, в КПК про эту аномалию точно ничего нет, я бы запомнила. Выходит, и Дикий в Зоне не все знал.
Парень между тем что-то решил и развернулся в обратную сторону, бросив на ходу:
– Жди здесь, никуда не уходи.
Я аж воздухом подавилась. Юморист!
Он бесшумно скользнул в сторону болота, обойдя клешней по гораздо меньшей дуге. Его не было всего минут десять, но я за это время успела изнервничаться. Мало того что стадо по-прежнему похрюкивало совсем рядом и могло в любой момент заметить либо меня, либо кого-нибудь более страшного, так еще и богатое воображение уже рисовало мне, что вернется сталкер не иначе как с бандитами.
Так. Отставить панику. Сейчас надо сосредоточиться на том, как буду добираться до бара в одиночку, если в самом начале пути уже так влипла. Избавляться от обуви? Босиком далеко не уйду. Ждать, что парень, так внезапно предложивший мне помощь, вернется? Идет он вроде бы в ту же сторону… Но взгляд его мне не сильно нравится. Значит, рассчитывать нужно только на себя. Немного подожду, но, если клешни меня все же заметят, берцы придется бросить. Заночую в отмеченном Греком здании, а уже утром буду думать, что делать дальше.
Сталкер действительно вернулся, таща за ноги уже начавший зеленеть труп. Насколько я смогла разглядеть в темноте – одет он был в комбез веселой красно-зеленой пятнистой расцветки. «Анархист»? Что он делал на Могильнике?
– Смотри, – отвлек меня парень. – У «хапуги» радиус действия небольшой, обычно от трех до пяти метров. Как только труп окажется в зоне ее действия, почувствуешь, что можешь двигаться, – подхватываешь ноги в руки и бегом ко мне. Ясно?
Он в несколько рывков затолкал труп в аномалию, и я тут же почувствовала, что ноги обрели свободу. Не дожидаясь, пока «хапуга» перезарядится, я в два прыжка оказалась возле парня. Эх, моего учителя физкультуры бы сюда! Пятерка в той четверти мне была бы обеспечена. С места, без разбега…
А вот парень, не ожидавший такого, дернулся, это факт.
– Спасибо, – я наконец отдышалась. Настоящий отходняк еще впереди, а пока – только руки подрагивают от адреналина. – Буду должна. Тебя как зовут-то хоть?
Секундная заминка.
– Пара.
– Дикая.
– Ну, будь здорова, Дикая. Сочтемся, – сталкер отсалютовал мне рукой и двинулся в ту сторону, где, по моим прикидкам, находился перевал, ведущий в Мрачную долину. И шел он со стороны ангара…
– Ты Грека там не видел? – спросила я, не давая себе времени на раздумья.
– Не знаю такого, – равнодушно ответил он, не оборачиваясь. И даже не спросил, где «там». Ну и ладно. Подождав, пока он отойдет подальше, я двинулась в сторону башен. Но все же последний взгляд на Пару кинула, не удержалась. Ну, автомат – это понятно, без оружия в Зоне долго не походишь. Но что же такое он несет в рюкзаке, прямоугольное и громоздкое? А главное – кому?
Впрочем, осадила я себя, это уж точно не мое дело.
В тусклом свете выглянувшей из-за облаков обгрызенной луны полуразрушенное здание смотрелось особенно негостеприимно. От всего здания уцелели только одна стена и часть перекрытий, остальное теперь было представлено грудой причудливо вздыбленных бетонных плит, торчащими отовсюду ржавыми арматуринами и осколками стекла, громко хрустящими под ногами. Я осторожно обошла вокруг, пытаясь понять, не прячутся ли среди плит другие обитатели Зоны, но наткнулась только на одинокого слепого пса, который, учуяв меня, заскулил и галопом умчался в ночь.
Ну и отлично. Я забилась в самый дальний угол, куда только смогла добраться без особого риска переломать ноги, сложила там маленький костерок и, вытянув ноги, села рядом. В рюкзаке еще лежала пара банок тушенки, но есть после такого суматошного дня не хотелось совсем. Хотелось зарыться поглубже и разреветься. Меня «накрыло». Встреча со спрутом, масляные глазки бандита с обрезом, пропажа напарника, давящее чувство полной беспомощности в «хапуге»… Уже не впервые я расхожусь со смертью буквально на волосок, и теперь меня мучает только один вопрос – на сколько хватит моего везения?
То ли костерок был слишком маленький, то ли еще что, но согреться у меня никак не получалось. Уже и флиску надела… не помогало. Поэтому, заслышав шаги, я даже обрадовалась. Аккуратно забралась по плитам повыше и затаилась, гадая, кого это несет сюда посреди ночи. Может, Грека? Или Лукавый с малым по моим следам идут? В любом случае грустные мысли из головы на время придется выкинуть.
– Дикая, ты тут? – тихо раздалось с улицы. Все-таки Грек! Живой! У меня с плеч разом будто гора свалилась. Я уже было раскрыла рот, чтобы ответить… а что, если он не один? С моего «насеста» этого было не разобрать. А, пофиг.
– Здесь, Грек!
Судя по скрежету стекла под ногами, он все-таки был один. Вот только шагал как-то неправильно. Неровно. Ранен?
– Ничего себе ты забралась! – проворчал Грек, появившись в круге света от костра. – Эй… ты где?
– Голову подними, – усмехнулась я. Не без удобства разлегшись на плите, стоявшей под углом, на всеобщее обозрение я выставила только голову, и стоя у костра заметить меня было не так-то просто.
– Ты чего туда забралась, дикость? – удивился напарник. – Я один.
– Захотелось, – я пожала плечами. И одним прыжком оказалась внизу. – Ты чего так долго? Я уж думала, что все, пропал напарник.
Мы обнялись, и я снова с трудом подавила желание разреветься. «Хапуга» никак меня не отпускала. Но почему от Грека пахнет алкоголем?
– Потому что нажрался в сопли, – зло оскалился он. – Эти суки развлечься решили. Объяснили, что живым я от них уйду только в том случае, если уговорю бутылку водки.
– Бутылку?! Как же ты дошел?
– Водка, по ходу, разбодяженная оказалась. Не вштырила совсем. А они меня после этой бутылки выпустили на свою «полосу препятствий». За ангаром место есть, где несколько аномалий теснятся, а между ними проход узкий. Вот туда меня и отправили. А когда я все-таки прошел, еще и кабана попытались натравить. Держали они одного, в клетке… Его Лукавый застрелил из моего же дробовика.
– Лукавый?!
– Угу. Жизнь за жизнь, все как полагается, – криво ухмыльнулся Грек. И только теперь я поняла, что ему страшно не меньше, чем мне.
– Главное, что живы, Грек. Прорвемся. Тушенку будешь?
За ужином я рассказала Греку про «хапугу». Он, немного подумав, заявил, что повезло мне дважды. Потому что встретила не одну, а сразу две аномалии.
– А какая вторая? – не поняла я.
– Сталкер-альтруист. Помог и ушел, ничего не потребовав взамен. А может… – Грек вдруг задумался, потом, понизив голос, спросил: – Может, это сам Черный призрак был?
Я непонимающе посмотрела на него.
– Не слышала? – удивился напарник. – Говорят, он в Зону одним из первых пришел. Зону облазил вдоль и поперек, дошел аж до самой ЧАЭС, до стен Саркофага. И вот там-то, в одной из стен, его бывшие друзья и замуровали. А он потом воскрес и стал призраком Зоны. Кому-то помогает, кого-то, наоборот, карает. Может вывести на редкий артефакт, отвести от аномалии. Я сам его, понятное дело, не встречал, но слухи ходят. И кто знает, что там правда, а что – нет. В Зоне многое возможно, что там, за Периметром, в самом страшном сне не приснится.
Мне даже не пришло в голову посмеяться над его словами. В Зоне действительно возможно многое, и остается только гадать, сколько мы еще не видели. Почему бы не быть тут призракам?
– А сталкеры в большинстве своем – люди сугубо практичные, – продолжил мысль Грек. – Иначе в этом мире долго не протянуть. Нормальный бродяга тебя либо обобрал бы до нитки и только потом помог, либо пристрелил бы и тоже обобрал.