– Вроде живой, настоящий человек был, – протянула я не шибко уверенно, впечатленная нарисовавшейся картиной. – Помог – и ладно. Значит, и я когда-нибудь помогу за просто так. Глядишь, и в Зоне жить проще станет.
– Только жить в эту светлую пору нам уже не доведется, – усмехнулся Грек.
По обломкам перекрытий я забралась на второй этаж, устроилась возле проема, который раньше был окном. Отлично, обзор теперь почти во все стороны, а меня здесь еще попробуй разгляди. С Греком мы договорились, что я разбужу его в два часа ночи. Меня-то еще потряхивало после сегодняшнего длинного дня, а вот напарнику отдых нужен прямо сейчас.
Я сидела на подоконнике боком, оперевшись спиной на бетонную раму окна и вытянув ноги вдоль, поглядывала по сторонам и потихоньку успокаивалась. В небе кое-где проглядывали звезды, и я даже разглядела свою любимую Большую Медведицу; на земле мирно подсвечивались ядовитым белым туманом болота, едва заметно зеленели лужи «ведьмина студня» и потрескивали «молнии». Вдалеке кто-то завывал, изредка доносился собачий лай. Возле самого лагеря скреблись крысы, сверкали красными бусинками глаз даже здесь, на высоте, но близко не подходили. А когда я, шевельнувшись, сбила с подоконника бетонную крошку – и вовсе исчезли из виду, словно испарились. Интересно… Я включила КПК, нашла вкладку «Крысы». Так и есть. Если вокруг шныряют крысы, то это значит, что тварей покрупнее рядом нет. Запомним.
В два часа осторожно спустилась и тихонько толкнула Грека. Он как раз пытался захрапеть, но на мой осторожный тычок подорвался моментально – дробовик в его руках оказался едва ли не раньше, чем глаза открылись.
– В Багдаде все спокойно, – сообщила я. – Крысы шуршат, больше никого.
– В каком еще… А, понял. Спи ложись, завтра столько же ходить. Если не больше.
Уснула я моментально. Кажется, во сне снова видела брата, но вот что он мне говорил – в упор не запомнила. То ли звал за собой, то ли, наоборот, гнал прочь. Да и не суть важно. «Хапуги» ли ждут меня впереди, или еще какая пакость, но отступать я не собиралась.
Глава 8Бар
Утро наступило чересчур быстро. Кажется, только я успела глаза закрыть, а костер уже погас и настырный утренний ветер выдул из спальника последние остатки тепла. Над головой так же, как и вчера, висят темно-серые тучи, словно раздумывают, порадовать нас сегодня дождем или хватит. Такое утро добрым назвать сложно. И на том спасибо, что наступило.
Завибрировал КПК. Я, приоткрыв один глаз, посмотрела на экран, и второй глаз распахнулся сам собой. «Преображенский сообщил, у него аппаратура зашкаливает. Ждите Выброс через пару часов». Слетевший вниз со своего поста Грек подтвердил подозрения, которые только начали формироваться в моей голове:
– До бара не успеем. Нужно другое укрытие искать, поближе.
– А что у нас поближе? – спросила я, лихорадочно вспоминая карту.
– Блокпост «Закона». Но они нас вряд ли к себе пустят, мы для них никто и звать никак. Бандиты…
– После вчерашнего у них делать нечего, – перебила я его. И кое-что вспомнила: – Я ночью это здание обходила вокруг. Кажется, с той стороны стены видела нечто вроде подвальчика. По крайней мере крыша такая же покатая, как у погреба в деревне у Хромого. Пошли посмотрим.
Ночное зрение меня не подвело – это действительно оказался подвал. Смутило нас только то, что дверь его была приоткрыта, а рядом на земле валялся выдранный с мясом амбарный замок. Грек молча отодвинул меня к стене и, включив фонарь, плавно открыл дверь, сместившись в сторону. Посветил внутрь. Вниз уходила небольшая лестница, дальше света не хватало.
– Я спущусь, потом ты. Дождись, пока я в самом низу окажусь, – скомандовал он.
Взяв фонарик в зубы, Грек с дробовиком наперевес стал медленно спускаться. Я решила, что спину ему сверлить взглядом не обязательно, и принялась добросовестно осматривать окрестности, пока звук шагов на лестнице не прекратился. Грек стоял внизу и медленно обшаривал лучом фонаря помещение. Там никого не оказалось, и он махнул мне рукой: спускайся.
На двери обнаружилась защелка, запиравшая подвал изнутри, чем я незамедлительно воспользовалась. Все, можно выдохнуть. Подвальчик явно использовался в качестве схрона или укрытия, так что нам подойдет более чем. И если не вспоминать про валяющийся снаружи на земле замок, то можно ощутить себя почти в безопасности. Обманчивое чувство, но приятное…
– Плохо, что выход только один, – вздохнул Грек, обследовав подвал.
– Почему? – удивилась я. – Если кто-то начнет ломиться внутрь, то один выход удерживать всяко легче, чем два.
– Легче. Но после Выброса аномалия может образоваться прямо возле двери, и тогда мы просто не сможем отсюда выйти.
Я кинула взгляд на дверь, сразу почувствовав себя в ловушке.
– А тебе так приходилось уже?..
Он кивнул.
– Три дня просидел. И мне еще очень повезло, что «топка» оказалась мигрирующая. В какой-то момент она просто ушла, открыв проход. А следующий Выброс случился только через две недели.
Оставшееся до Выброса время мы мирно проспали в своих спальниках, соорудив у двери нечто вроде сигнальной растяжки: если кто-то, вырвав щеколду, ворвется в подвал, то поднимет такой тарарам, что встанет и мертвый, а уж мы-то точно успеем к встрече незваного гостя подготовиться. Но никто к нам так и не сунулся, а проснулись мы одновременно от низкого гула, заполнившего наше убежище целиком, до краев, и давящей головной боли – не сильной, но оттого не менее мучительной. КПК не работали, снаружи, за дверью, бесилась аномальная гроза, то и дело до нас доносились раскаты грома, идущие словно со всех сторон сразу…
Греку было плохо. Сначала он просто сидел, держась за голову, потом схватился за дробовик и попытался выскочить наружу. Благо, что рывок вышел последний – ноги подкосились, и я без особого труда отобрала у него дробовик и уложила напарника обратно на спальник. Там он и провел оставшееся время, то сворачиваясь калачиком, то, наоборот, вытягиваясь в струну и кусая в кровь губы. Может, потому и меня так не накрыло – некогда было переживать за себя, я крутилась возле него, гладила по голове, сжимала пальцы, показывая, что я рядом. Постепенно его отпустило, дыхание выровнялось, он уснул. Ну и пусть спит. Здесь как с эпилепсией. Отдохнет, придет в себя и, возможно, даже не вспомнит, что с ним было во время приступа. Этакая защитная реакция мозга. Другой вопрос, что если окажешься близко к источнику, то все предохранители в башке посрывает. В лучшем случае умрешь, в худшем – станешь зомби, у которого инстинкт один – жрать.
Но с Греком все обошлось. Проснулся, пожаловался, что все мышцы ломит, как после хорошей пробежки, и вполне бодрым голосом осведомился, что у нас на обед. Откушав все той же тушенки и аккуратно выглянув из убежища, мы пришли к выводу, что подвал, конечно, место гостеприимное, но пора отсюда сваливать.
– После Выброса мутанты всегда сначала затихают, а потом гораздо агрессивней обычного становятся. Кто выжил, естественно. – Грек, закурив, блаженно прищурился на хмурое небо. – Даже безглазый пес-одиночка, который еще вчера предпочел бы сбежать, сегодня будет нападать на все, что шевелится.
– А как же мы в бар пойдем?
– Там территория «Закона», там проще. Они в своих владениях монстров не терпят, уничтожают быстро. А в самом баре нашествие топтунов можно пересидеть, ворота там прочные.
– А что, бывает и такое? – поежилась я. Про топтунов я знала, что эта помесь цыпленка со слоном, способная одним ударом мощной лапы устроить локальное землетрясение, очень агрессивна и трудноубиваема. При встрече с ним самый выигрышный вариант – бежать. Однако и он гарантий не дает.
– Не слышал, – отозвался Грек. – Но все когда-то в первый раз случается. Так. Идем осторожно. Аномалии после Выброса местоположение меняют, а видно их хуже.
Мы обошли давшие нам приют развалины и обнаружили скульптуру в виде скрещенных серпа и молота, трансформаторную будку и остатки строительных лесов. Отсюда уже виднелись лежащие поперек дороги бетонные блоки – застава «Закона». Мы, косясь на КПК и в подозрительных местах прощупывая дорогу камешками, которыми предусмотрительно запасся все тот же Грек, не спеша двинулись туда. И я снова убедилась, что одной мне по Зоне разгуливать ой как рано: там, где я не затормозила бы ни на секунду, Грек остановился и метнул камешек, который на этот раз не просто разнесло в мелкие брызги, а сначала взметнуло ввысь, и только потом посыпалось каменное крошево. «Птичья карусель». Судя по размерам и мощи – не очень сильная, человека вряд ли подняла бы, но сам факт меня изрядно напряг. Грек же, снова остановившись, на карте в своем КПК отметил положение аномалии.
– Для других ребят, чтобы потом не вляпались, – пояснил он.
Завибрировал мой КПК. «Сеня Сапог, Барьер, Выброс. Каркуша, Предбанник, Выброс». Каркуша, Каркуша… Вроде бы видела несколько раз этого парня в деревне, да и недалеко от гаражей однажды пересеклись. Высокий, светловолосый такой. Жаль парня.
– Я у себя эти оповещения отключил, – покосился на мое лицо Грек. – Полезной информации не много, только душу травят. Хороши, только если кого знакомого специально отслеживаешь.
Тоже верно. Ладно, в бар придем, тогда с этим и разберусь.
Больше до самой заставы ни одной аномалии на дороге не попалось, зато застава встретила двумя нацеленными на нас в упор автоматами.
– Кто будете? – сурово вопросил нас «законник», который стоял справа.
– Одиночки, – спокойно ответил Грек. – Идем в бар.
М-да, а «законники» Выброс пересидели в убежище явно более комфортабельном. Если у нас с Греком вид далеко не цветущий, то эти ничего, бодрячком. «Законник» слева, худой, с острыми скулами, на меня поглядывает со снисходительным любопытством, даже автомат опустил. Глаза чуть навыкате, и в них чертенята пляшут.
– Что, и ты тоже в бар? – спросил, а сам то ли заранее не верит, то ли что-то прикидывает.