– Получится. В Зоне всякие чудеса возможны, так почему не случиться этим двум?
Глава 9Дикие земли
Накупили тушенки, залили во фляги чистую воду, перебросились несколькими словами со знакомым Грека – и отправились дальше, отказавшись от соблазнительной идеи остаться в баре на ночь. Снова под ногами зашуршал гравий дороги, рукоятка пистолета легла в ладонь как родная. Мы беспрепятственно миновали очередной блокпост, и вот они – ворота, отделяющие почти безопасный бар от Диких земель. Земля вокруг щедро запятнана кровью, свежей и не очень; перегородившая дорогу сетка слева погрызена чьими-то острыми зубами, а далеко справа рычит стая собак, не поделившая труп бывшего товарища.
Я зябко повела плечами. Снова выходить Зоне навстречу, проведя несколько часов за надежными стенами бара, оказалось не так-то просто. В нескольких десятках метров позади переговаривались «законники», изредка доносились взрывы хохота, но нас окружала тишина, и другого определения, кроме как «хищная», я ей подобрать не смогла. Она словно заманивала нас поглубже, наблюдая за нами с недобрым любопытством. Воображение мое, чтоб его… Ощущение, что ты – сапер, который ошибается только однажды.
Грек снова шел впереди. Медленно, аккуратно, взвешивая каждый шаг, он обогнул перекрывающий обзор ржавый остов грузовика, жестом показав мне ждать. Шагнул раз, другой… остановился у дерева, толщиной наводившего на мысли о баобабах, аккуратно выглянул из-за ствола, держа наготове пистолет… и наконец кивнул: чисто. Я двинулась по его следам, не забывая крутить головой по сторонам. Фесс хоть и говорил, что этот кусок заводской территории – относительно спокойное место, своего рода нейтральная территория, вот только после «хапуги» я такому спокойствию уже не доверяла.
Несколько сотен метров до длинного двухэтажного здания типа проходной мы преодолели в течение часа. Провалы окон второго этажа слепо таращились на нас, но тоже сохраняли тишину. Пожалуй, именно там мы и заночуем. На ночь глядя соваться в Дикие земли желающих нет, а здесь мы быстро организовали себе ночлег в дальнем закутке второго этажа, очень удачно для нас заваленного различным хламом. Теперь и оборону держать можно долго. А там и бравые ребята из «Закона» подоспеют. Наверно.
Я поплотнее закуталась в куртку и пошла помогать Греку таскать ветки для костра. Дикие земли жили своей жизнью, и им пока не было до нас никакого дела. Лаяли вездесущие собаки, гигантской совой ухал неизвестный мутант, доносились автоматные очереди… Все это было там, за стеной. А здесь уже трещал, принимаясь за подношение, огонь, и Грек, закутываясь поплотнее в спальник, не отрываясь смотрел на рыжие языки пламени.
– Вспомнилось, как на гитаре играл, сидя вот так же у костра, – вдруг сказал он. – Играть толком не умел, так… кое-какие аккорды знал. Вот и играл. А теперь и аккорды все позабыл уже, и играть желания нет.
А я бы с удовольствием сейчас побренчала. Только гитары нет, да и окрестная живность конкуренцию не оценит. Остается только залипать в костер. Переливы рыжих угольков, игра пламени, искры вверх…
– Давно ты уже в Зоне, Грек?
– Месяца четыре, – подумав, ответил он. – Случалось и на Барьер забредать, и на Большие болота. И здесь был однажды, но давно и недолго. Далеко не заходил, так, по краешку. Четыре месяца, а как будто целая жизнь… но где этот чертов «светлячок» искать, по-прежнему не знаю!
Я вздохнула. Четыре месяца – большой срок. Надеюсь, что человека здесь все же проще отыскать. Потому что, кажется, начинаю понимать сталкеров, которые снова и снова возвращаются в Зону, не находя себе места на Большой земле. И в конце концов здесь находят свою смерть.
Найти бы Стаса… Без него мне за Периметром делать нечего.
Повезло нам просто необыкновенно. Забраться на площадку смотровой вышки метрах в десяти над землей мы успели до того, как по Диким землям пронеслась волна из множества безглазых псов, кенгов, клешней и кабанов. Мутантов было не просто много, а очень много, и бежали они не разбирая дороги. Натыкались друг на друга, топтали сородичей, влетали в аномалии. Визг, вой, рычание, брызги крови, разлетающиеся ошметки… Мелькнул в этой толпе спрут, озлобленный, огрызающийся на всех вокруг… Мелькнул и пропал, превратился в груду окровавленной плоти под копытами. Трещали «молнии», и даже до нашего укрытия ветер то и дело доносил запах горелого мяса. Срабатывали «птичьи карусели», подкидывая вверх тех, кому не повезло в них влететь, и на спины остальных монстров проливался кровавый дождь. Сзади, со стороны бара, беспрерывно доносились автоматные очереди – там было очень жарко. И даже наша вышка то и дело содрогалась, когда очередного мутанта впечатывало в нее со всей дури.
Когда уже начало казаться, что конца этому не будет, поток монстров начал иссякать. В числе последних прошагал топтун, но его запала хватило только на то, чтобы, уткнувшись в стену, растерянно потоптаться на месте, а потом развернуться в направлении той самой стройки, где иногда видят наемников. Вышка ощутимо задрожала, когда он проходил мимо, и мы вжались в пол, стараясь даже не дышать. Но мутанту до нас не было дела, он пер буром, снося все, что попадается на пути. Попалось не много: пара бочек, большой деревянный короб, которому и так от жизни досталось, да закрытые на замок ворота, сквозь которые топтун прошел как нож сквозь масло. И только когда он скрылся из виду, мы рискнули сесть на вышке поудобнее. Все же один несомненный плюс в происходящем был – мутанты демаскировали все аномалии на своем пути. Сейчас посидим еще немного в относительной безопасности, намечая возможный маршрут, и двинем дальше.
Со стороны стройки донеслись лихорадочные выстрелы, заметалось между стенами эхо. Ага. Похоже, на топтуна кто-то напоролся. Я покосилась на лестницу, ведущую выше, на вторую площадку. Оттуда должно быть видно всю территорию бывшего завода, а у меня как раз бинокль имеется…
Грек остался на месте, я же уже через пять минут лежала на краю верхней площадки с биноклем наперевес, ощущая себя воробьем на жердочке. Разве что без крыльев. Вид отсюда и правда открывался захватывающий. Ангар, железнодорожная станция, дальше выломанные топтуном ворота, строение со сломанной крышей прямо по курсу и почти целые, если не считать выбитых окон, строения слева, заброшенная стройка…
Там развоевались всерьез. Рассмотрела я и топтуна, и четыре крошечные фигурки людей вокруг, держащиеся на почтительном расстоянии. Люди обстреливали монстра из автоматов, но видимого вреда это ему не приносило – знай топал себе ногами. Или руками, кто его разберет. Люди падали, вставали с видимым трудом, снова падали, и кто-то остался лежать, слабо подергиваясь. Или это у меня бинокль подрагивает? Но наконец одна из фигурок взмахнула рукой, через секунду это повторила другая, после чего люди бросились врассыпную, раздалось два взрыва, и топтун, взревев, упал как подкошенный.
Да. Сила в Зоне – далеко не главное. Впрочем, как и везде.
Судя по кожаным курткам и спортивным костюмам – на стройке окопались бандиты. Неудивительно. Там же пролегает дорога на Янтарь, наверняка с проходящих одиночек есть чем поживиться. Но где искать охотников? База базой, но хотелось бы точно знать, что они там. Я шарила биноклем по Диким землям, однако они после гона словно вымерли – нигде ни движения, да и звуки больше никакие не доносились.
Я повела биноклем вправо. Железнодорожные пути, ветвящиеся, кажется, во всех направлениях, навечно застывшие вагоны, дальше – еще одна станция, что-то вроде огромных канистр… Ой! Я навела резкость в бинокле. Нет, не показалось. За цистернами – обгоревший остов вертолета и несколько скелетов вокруг. А совсем рядом, полускрытый этим самым вертолетом, – небольшой костерок. И вокруг него – люди в болотно-зеленых плащах. Как Фесс и описывал. Им эти плащи – и маскировка, и одеяло, и отличительная черта.
Похоже, охотники взялись туши мутантов разделывать на свежем воздухе. И то сказать, части-то тащить легче, чем всю тушу. Я снова посмотрела на карту. Если бармен не ошибся, то сейчас они сидят перед тем самым зданием, за которым у них база расположена. И судя по количеству мертвого зверья вокруг – сидеть им там еще долго. Я птицей слетела к Греку:
– Выдвигаемся. Я нашла охотников.
Меня снова несло. Не терпелось от слова «совсем», те минуты, когда Грек буквально заставил меня наметить примерный путь, казались преступлением. Лестница – трубы – спуститься вниз – перейти пути – обойти цистерны – вдоль вагончиков дойти до вертолета. С лестницы я едва не скатилась, по трубам довольно бодро проползла, обнаружила приятный сюрприз в виде еще одной лестницы, по которой спустилась на землю… Грек еле поспевал за мной, в конце концов просто схватив за руку:
– Стой!
В нескольких шагах передо мной щедро были навалены трупы безглазых псов и клешней, пахло горелым мясом. «Молния» еле слышно потрескивала, ожидая очередную жертву, и я, обойдя ее, дальше пошла гораздо осторожнее. Сапер ошибается однажды, а я совсем не сапер. И на тот свет не тороплюсь.
До стоянки охотников мы добрались часа через три. И первое, что я там увидела, – искалеченный труп прыгуна. Торчащие из окровавленной груди обломки ребер, живот – сплошное месиво, правая нога, вывернутая под неестественным углом, боль в глазах за разбитыми стеклами противогаза…
Все это отпечатывалось в мозгу кадрами, рваными картинками.
– По делу пришли или как? – спокойно спросил охотник с маской-балаклавой на лице, словно не заметив моего состояния, но висящий на плече дробовик перехватил.
Я с трудом сфокусировала на нем взгляд, не понимая вопроса.
– На нем армейского жетона случайно нет? – вытолкнула из себя хриплым, чужим, севшим голосом.
– Нет, – так же спокойно ответил он.
Я осела на землю, ноги вдруг стали ватными. Охотники посмотрели на меня теперь уже с неподдельным интересом. А я не могла – да и не хотела – объяснять про тот ужас, который испытала, решив поначалу, что нашла-таки брата. Точнее, то, во что он превратился. И уж тем более не передала бы словами то облегчение, когда поняла, что ошиблась.