дой.
Но наступлением моря и оползнями тут всего не объяснишь. Ведь аквалангистам пока что не удалось найти мало-мальски крупных сооружений или руин, относящихся к древнегреческим временам. Не найдены они и на суше. Не на дне ли Сухумского подводного каньона, этого своеобразного провала, который, по мнению ряда исследователей, образовался сравнительно не так уж давно, следует искать следы поглощенного морем города?
Может быть, именно в I веке нашей эры произошла катастрофа? После того как Диоскурия оказалась изрядно разрушенной во время войн Митридата с Помпеем?
Ясно одно: Диоскурия находилась на месте Сухуми и искать ее руины, очевидно, следует на дне Сухумской бухты, вероятно, на линии Гумистинский мыс — устье Маджарки.
МОРСКИЕ ПОМПЕИ
1. Как известно, в мае 79 года Везувий, внезапно разбушевавшись, уничтожил Помпеи, Геркуланум и Стабию. Очевидец писал: «Мы видели, как море отходит от берега; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его от себя. Оно отступало: на песке лежало много морских животных. С другой стороны (со стороны Везувия. — А. В.) в черной, страшной туче там и сям вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскалывалась длинными полосами пламени, похожими на молнии, но большими… Туча эта стала опускаться на землю, покрыла море, опоясала Капреи (остров Капри) и скрыла их… Стал падать пепел, пока еще редкий; оглянувшись, я увидел, как на нас надвигается густой мрак — не такой, как в безлунную или облачную ночь, а такой, какой бывает в закрытом помещении, когда огни потушены. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин: одни звали родителей, другие — детей, третьи — жен или мужей, силясь узнать их по раздававшимся зовам; одни оплакивали свою гибель, другие — гибель своих; некоторые в ужасе перед смертью молили о смерти… Чуть-чуть посветлело; это был, однако, не дневной свет, к нам приближался огонь. Он остановился вдали; вновь настали потемки; пепел посыпался тяжелым дождем. Мы все время вставали, стряхивали его, иначе нас раздавило бы под его тяжестью…»
Катастрофа была неслыханной.
Долгие годы из поколения в поколение передавались страшные подробности трагической гибели цветущих городов.
Потом все забылось.
2. На средневековых картах можно было, однако, увидеть оба этих города. Объяснялось это просто: картографы пользовались устаревшими картами Римской империи.
Городов не было уже давно. В этом ничего не стоило убедиться собственными глазами.
Письма упомянутого нами очевидца, знаменитого ученого Плиния Младшего сохранились. Опубликованные во времена Возрождения, они напомнили людям о судьбе Геркуланума и Помпеи.
Тем не менее никто не изъявил желания заняться поисками погибших городов.
Означало ли это, что сбывается меланхолическое пророчество еще одного современника, римского поэта Стация: «Поверят ли грядущие поколения, когда эта пустыня вновь зазеленеет, что под ней скрываются города и люди?»
Она действительно зазеленела. И на почве, образовавшейся из смеси пепла и вулканического шлака, давным-давно стояли поверх умерщвленных городов дома.
Так во всяком случае обстояло дело в Геркулануме. Там, где находились некогда Помпеи, поселения не было.
3. Между тем Везувий, который примерно раз в столетие напоминал людям о том, что он вовсе не мертвый вулкан, в 1631 году вновь проявил беспокойную активность. Утром 16 декабря из его чрева взметнулся ввысь огромный столб дыма, послышались громовые раскаты. А дальше все пошло почти так же, как и в тот злосчастный день, когда погибли Геркуланум, Помпеи и Стабия. Взлетали в воздух, словно шрапнель из жерла невиданной мощи пушки, маленькие, величиной от горошины до грецкого ореха, и побольше, с добрый кулак, вулканические бомбы, стлался по земле зловещий черный пепел, мчались со склона вулкана грязевые потоки.
У Везувия даже сорвало макушку, что с удивлением увидели охваченные ужасом местные жители.
Потери и убытки были, пожалуй, еще более тяжелыми, чем в 79 году. Погибло около четырех тысяч людей. Наводнение и лава разрушили множество деревушек, главным образом к востоку и западу от вулкана. На девяносто километров в окружности разлетелись камни, выброшенные силой взрыва. В Неаполе пепел покрыл город слоем толщиной тридцать сантиметров.
Деревушке, находившейся на месте Геркуланума, повезло: хотя ее окрестности и оказались погребенными под лавовым потоком толщиной пять метров, сама она не погибла. А холм, под которым были скрыты руины Помпеи, лава вообще обошла, точнее сказать, обтекла.
Вторично заставить закаменеть жизнь здесь Везувию не было дано.
И это, быть может, в конце концов несколько упростило розыски погибших городов.
4. Еще за тридцать девять лет до этого извержения, в 1592 году, губернатор Кампании граф Муциус Туттавила решил построить водопровод, чтобы подвести воды Сарна к городку Торре-Аннунциато, жители которого давно жаловались на сушь. Туттавила обратился к знаменитому римскому архитектору Доменико Фонтана, и тот составил проект.
По мысли Фонтана, канал (а он собирался вести его напрямую) должен был среди прочих пересечь и холм, давно известный местным жителям под именем Чивита. Никто против этого не возражал, и архитектор приступил к делу.
Под холмом Чивита и были скрыты Помпеи. Но этого тогда не знали. И когда однажды рабочие наткнулись на остатки стены, никто, в том числе и сам Фонтана, не придал ей особого значения, впрочем, как и монетам с изображением императора Нерона. Найденная мраморная плита, на которой сохранилось какое-то упоминание о Помпеях, тоже в общем прошла незамеченной: решили, что речь идет об известном сопернике Цезаря Помпее.
Траншею рыли не очень глубокую, а город лежал под восьмиметровой толщей. И этими находками, собственно, все и завершилось.
5. Одним из первых, если не самым первым, кто отождествил холм Чивита с Помпеями, был некто Лука Гольстениус. В 1637 году он посетил Неаполь и прилегающую округу. Он долго осматривал холм и в своей вышедшей годом позже книге заявил, что Помпеи следует искать именно здесь.
«Нет, — возражали ему, — Чивита стоит на месте другого городка, Стабии, тоже чуть не полностью уничтоженного в 79 году».
В 1689 году неподалеку от Чивиты при рытье колодца были найдены коекакая утварь и камень с надписью: «Помпеи». Но и на этот раз решили, что речь идет о Помпее.
Странно? Но так оно и было. Очевидное отнюдь не всегда становится общепризнанным.
6. Случаю было угодно, чтобы первыми перед восхищенными взорами людей XVIII века предстали не Помпеи, а Геркуланум. В деревушке Резина, возникшей на месте древнего города, в 1710 году некий крестьянин решил углубить свой колодец. Он неспешно орудовал лопатой, когда внезапно увидел обломки мраморной плиты. Выбрав те, которые показались ему получше, крестьянин продал их каменотесам в Неаполе.
Находка не осталась незамеченной. Заинтересовавшись обломками, местный военачальник князь Эльбеф — он в это время был занят отделкой своей виллы — откупил весь участок и приступил к раскопкам. Несколько дней спустя были найдены две скульптуры: одна, как предположили, Геркулеса, а другая — Клеопатры.
Сам того не ведая, Эльбеф наткнулся на театр в Геркулануме. Но в этом он не сумел разобраться. Зато он понял другое: найденные сокровища могут помочь ему добиться благорасположения дальнего родственника, известного военачальника принца Евгения Савойского, возглавлявшего в Австрии (а многие земли Италии в ту пору находились под властью Австрии) Государственный совет. И потому отправленные Эльбефом в Вену несколько найденных скульптур, хотя их посылка и сопровождалась письмом, в котором было немало восторженных фраз по поводу того, что скульптуры попадут в руки «отличного знатока и ценителя искусств», можно совершенно спокойно рассматривать как тривиальную взятку. В конечном итоге выгадал от всей этой истории Венский музей. Скульптуры и нынче находятся там, свидетели первых, еще робких начал открытия Геркуланума.
За первыми успехами, однако, последовали неудачи, в том смысле, что кладов (а ведь именно это только и интересовало Эльбефа) больше не стало. Как только прекратились находки статуй и мраморных плит, а пошли все больше какие-то стены и лестницы, Эльбеф покончил с поиском. А некоторое время спустя продал свою виллу с собранными в ней древними статуями, продал и участок.
Но начало все же было положено. В октябре 1738 года по повелению Карла IV, короля обеих Сицилии, раскопки были продолжены: король хотел разыскать античные статуи для своей супруги. Взяв за отправной пункт все тот же использованный Эльбефом колодец, рабочие — землекопы и солдаты, находившиеся под командованием Рокко Алькубиерри, — натолкнулись на остатки бронзовых коней необычайной величины и какие- то статуи. За ними последовали обломки каменных плит, снова статуи. 11 декабря 1738 года все стало ясно: была найдена надпись, из которой явствовало, что некий Люций Анний Руф оказал денежную поддержку строительству «театра Геркуланума».
А в марте 1748 года Алькубиерри начал зондаж по соседству с Чивитой. И сразу напал на след. Двенадцать его каторжников (по королевскому повелению их использовали в качестве землекопов) работали довольно усердно и 1 апреля натолкнулись на какие-то руины. Как выяснилось позже, Алькубиерри попал в самый центр Помпеи, очутившись примерно в двухстах метрах от храма Августа…
7. Сейчас Помпеи в основном уже давно раскопаны. По расчищенным улицам мертвого города день-деньской бродят толпы туристов, с любопытством взирающих на древности. Это и в самом деле не лишено интереса: перенестись на двадцать с лишним веков назад, увидеть своими глазами римский город.
Все сохранилось неприкосновенным: и дома, и виллы, и храм Изиды, и фрески. Жизнь в городе замерла, и так и остались на своих местах посуда, утварь, мебель. В мастерских лежали брошенные впопыхах орудия и изделия, в канцеляриях — таблички. В одной из таверн на столе остались деньги: прежде чем выскочить на улицу, их оставил кто-то из посетителей…