– Это обычная подкова, без отличительных особенностей. Я снял ее с копыта мертвой лошади. А на подковах лошади синьоры Эстерман выбита буква W. Кто мог знать об этой особенности? Уж конечно, не Престия, не Беллавия и не бедняга Гуррери. А вот вы знали. И предупредили сообщников. Так что, помимо туши, надо было обязательно достать и подкову, которую я подобрал, ведь с ее помощью можно доказать, что убитая лошадь не принадлежала синьоре, как вы хотели внушить всем вокруг. Это была ваша тяжело больная лошадь, которая либо пала бы сама, либо ее усыпил бы ветеринар. Только что Престия объяснил мне, что лошадь синьоры Эстерман принесет огромные деньги устроителям подпольных скачек. Но вы, конечно, сделали это не из-за денег. Тогда зачем? Вам угрожали?
Ло Дука – он не мог говорить и весь взмок – опустил голову в знак согласия. Потом собрался с духом и произнес:
– Они требовали у меня лошадь для подпольных скачек, я отказался… Тогда они показали одну фотографию, с мальчиком…
– Достаточно, синьор Ло Дука. Я продолжу сам. Тогда, поскольку лошадь синьоры Эстерман очень похожа на одну вашу неизлечимо больную лошадь, вы замыслили мнимое похищение и жестокое убийство собственной лошади, собираясь выдать это за месть изувеченного конюха. Да как вы могли?! Где было ваше сердце?!
Ло Дука закрыл лицо руками. Слезы градом катились сквозь пальцы.
– Я был в отчаянии… Сбежал в Рим, чтобы не…
– Хорошо, – сказал Монтальбано. – Послушайте. Все кончено. Только один вопрос, а потом вы свободны.
– Свободен?!
– Расследование веду не я. Вы подали заявление в отделение Монтелузы, верно? Так что я положусь на вашу совесть. Поступайте как сочтете нужным. Но мой вам совет: расскажите все моим коллегам в Монтелузе. Уверен, они сумеют замять историю с фотографией. Если этого не сделаете, вы окажетесь в полной власти Куффаро, и они выжмут вас, как лимон, а потом вышвырнут. А вопрос такой: вы знаете, где Престия прячет лошадь синьоры Эстерман?
Монтальбано отлично понимал: этот вопрос – слабое звено в его замысле. Если Престия раскололся, он должен был рассказать, где они держат похищенного коня. Но Ло Дука был слишком потрясен и раздавлен, чтобы заметить странность заданного вопроса.
– Да, – ответил он.
Фацио пришлось помочь Ло Дуке подняться со стула и дойти до парковки.
– Вы в состоянии сесть за руль?
– Д-да.
Отъезжая, тот едва не задел соседнюю машину.
Фацио проводил его взглядом и вернулся в кабинет комиссара:
– Что скажете, пойдет он в управление?
– Думаю, да. Позвони Ауджелло и передай мне трубку.
Мими сразу же ответил.
– Ты следишь за Престией?
– Да. Он едет в направлении Силианы.
– Мими, мы узнали, где они прячут лошадь. Это в четырех километрах за Силианой, в конюшне на отшибе. Наверняка оставили кого-то на шухере. Сколько с тобой людей?
– Четверо на джипе и двое в фургоне-перевозке.
– Смотри в оба, Мими. Что бы ни случилось, звони сразу Фацио.
Повесил трубку.
– Галло с Галлуццо ждут меня в машине?
– Да.
– Оставайся тут, у меня в кабинете. Предупреди Лаваккару, пусть переводит на тебя все звонки. Будем держать связь через тебя. Напомни-ка адрес, что-то не могу найти.
– Виа Криспи, 10. Там на первом этаже вроде как офис, две комнаты. В первой – вышибала. А сам он, если не в отлучке по мокрому делу, сидит в дальней комнате.
– Галло, давай сразу договоримся. И смотри, на этот раз все серьезно. Чтобы никаких сирен и визга покрышек. Нам надо застать его врасплох. И останови не перед домом 10, а немного раньше.
– А разве вы не с нами?
– Я поеду за вами на своей машине.
Добрались минут за десять. Монтальбано припарковался за служебным авто и вылез из машины.
К нему подошел Галлуццо:
– Комиссар, Фацио велел сказать, чтобы вы захватили пистолет.
– Вот, уже беру.
Открыл бардачок, достал пистолет и положил в карман.
– Галло, оставайся в первой комнате и следи за вышибалой. А ты, Галлуццо, пойдешь со мной во вторую. Там нет запасного выхода, так что он не сбежит. Я войду первым. Еще раз: поменьше шума.
На короткой улочке припарковано с десяток машин. Магазинов нет. Единственные живые существа – прохожий с собакой.
Монтальбано вошел в дом. За столом – тридцатилетний верзила, погрузился в чтение спортивного журнальчика. Поднял глаза, увидел Монтальбано, узнал, резко вскочил, правой рукой расстегивая пиджак, чтобы достать револьвер, заткнутый за пояс брюк.
– Без глупостей, – тихо сказал Галло, держа его на мушке.
Верзила положил руку на стол. Монтальбано и Галлуццо переглянулись, комиссар повернул ручку двери дальней комнаты, открыл и вошел, следом за ним – Галлуццо.
– А! – только и успел проронить, опуская руку с телефонной трубкой, лысый мужчина лет пятидесяти: в одной рубашке, хмурое лицо, глазки-щелки. Он не выглядел таким уж удивленным.
– Я комиссар Монтальбано.
– Вас я отлично знаю, комиссар. А его вы мне не представите? – ехидно заметил лысый, пристально глядя на Галлуццо. – Сдается мне, мы с этим синьором уже виделись.
– Вы Франческо Беллавия?
– Да.
– Вы арестованы. Предупреждаю: ничему из того, что вы скажете в свою защиту, никто не поверит.
– Вообще-то положено говорить иначе, – ответил Беллавия и расхохотался. Потом сказал, успокоившись: – Не дрейфь, Галлуццо, я, хоть и не возьму на себя убийство Гуррери, тебя сдавать не стану. Так за что вы хотите меня арестовать?
– За кражу двух лошадей.
Беллавия расхохотался еще громче:
– Ого, вот уж напугали! Какие у вас доказательства?
– Признание Ло Дуки и Престии, – ответил Монтальбано.
– Славная парочка! Один с мальчиками спит, второй вообще полупсих!
Он поднялся и протянул руки Галлуццо:
– Ты, давай надевай наручники, устройте уже полный балаган!
Галлуццо, стараясь не встречаться взглядом с Беллавией, надел на него наручники.
– Куда везем?
– К прокурору Томмазео. Пока будете ехать в Монтелузу, я туда позвоню и сообщу.
Комиссар вернулся в контору, зашел к себе в кабинет:
– Есть новости?
– Пока нет. А у вас?
– Арестовали Беллавию. Он не оказал сопротивления. Сейчас позвоню Томмазео из кабинета Мими.
Прокурор был еще на месте. Поворчал, что комиссар не поставил его в известность заранее.
– Все произошло за пару часов, прокурор, совершенно не было времени…
– И какое выдвинуто объявление?
– Кража двух лошадей.
– Для такого типа, как Беллавия, обвинение, прямо скажем, слабоватое.
– Знаете, прокурор, как говорят в моих краях? «Мушиная куча – мала, да могуча». Уверен, это он убил Гуррери. Если с ним хорошенько поработать – хоть он и крепкий орешек, – рано или поздно расколется.
Монтальбано вернулся в кабинет; Фацио говорил по телефону:
– Да… да… Хорошо. Сейчас передам комиссару.
Повесил трубку и сказал:
– Ауджелло сообщил, что видел, как Престия входит в дом рядом с конюшней. Но перед домом, помимо машины Престии, стоят еще четыре, так что Ауджелло полагает, у них там сходка. А раз вы хотите избежать перестрелки, он говорит, лучше обождать, пока остальные разъедутся.
– И это правильно.
Прошел час с лишним без звонков. Видно, сходка затянулась.
Монтальбано не выдержал:
– Звони Мими, спроси, что там у них.
Фацио созвонился с Ауджелло.
– Говорит, они еще в доме, не меньше восьми человек. Придется еще подождать.
Монтальбано взглянул на часы и вскочил. Было уже полдевятого.
– Слушай, Фацио, мне непременно надо ехать домой. Будут новости – звони.
Примчался, отпер балконную дверь, накрыл на террасе.
Едва закончил, в дверь позвонили. Пошел открывать. Ингрид и Ракеле явились нагруженные пятью бутылками – в трех было вино, в двух виски – и пакетом с тортом.
– Кассата, – объявила Ингрид.
Значит, у них серьезные намерения. Монтальбано пошел на кухню откупоривать бутылки и услышал телефонный звонок. Наверняка Фацио.
– Ответьте вы, – сказал женщинам.
Услышал голос Ракеле:
– Алло! – Потом: – Да, это дом комиссара Монтальбано. А кто говорит?
Внезапно он все понял и похолодел. Бросился в гостиную. Ракеле только что положила трубку.
– Кто звонил?
– Не сказали. Женщина. Повесила трубку.
На этот раз он не провалился сквозь землю, но почувствовал, как потолок рушится ему на голову. Наверняка это была Ливия! И как теперь объяснить ей, что ничего особенного не произошло? Будь проклято то мгновение, когда ему пришло в голову пригласить их в гости! Он уже приготовился провести ночь за тягостным телефонным выяснением отношений. Расстроенный, вернулся на кухню, и тут снова зазвонил телефон.
– Я сам! Сам подойду! – крикнул он.
На этот раз звонил Фацио:
– Комиссар! Дело сделано. Ауджелло арестовал Престию и везет его к прокурору. Забрали лошадь синьоры Эстерман, вроде бы она в отличной форме. Погрузили в фургон.
– Куда ее везут?
– В конюшню одного приятеля Ауджелло. Коллеги из Монтелузы уже в курсе.
– Спасибо, Фацио. Мы действительно отлично потрудились.
– Это вы молодец, комиссар.
Он вышел на террасу, прислонился к косяку балконной двери и сказал женщинам:
– После ужина я вам кое-что расскажу.
Не хотелось портить застолье всякими объятиями, слезами и благодарностями.
– Ну-ка, посмотрим, что нам приготовила Аделина.
Примечание
Как и все романы, главный герой которых – комиссар Монтальбано, этот тоже был навеян реальными фактами: убитой лошадью, найденной на берегу моря в Катании, и похищением нескольких скаковых лошадей из конюшни в окрестностях Гроссето.
Думаю, нет нужды повторять, но я все же повторю, что имена персонажей и ситуации, в которые они попадают, – целиком и полностью плод моей фантазии; они не имеют никакой связи с реально существующими людьми.
Так что, если кто из вас узна́ет в них себя, это будет лишь означать, что ваша фантазия намного богаче моей.