Где-то в другом углу барака, лучшие декурии уже закончили молитвы и легли спать. Крепыш Дилиан, храпел. Зубрила Илинай, самая умная после меня, тоже готовилась ко сну. Изворотливых Рентон пытался о чем-то договорится со старшим, но тот отвесил ему смачный подзатыльник. Универсальное средство против таких приставучих типов!
Рядом со мной ломающимся голосом бубнил Викед, вечным старший по “худшей декурии”, с которым мы знакомы больше полугода. Все-таки, меня и его каждый раз отправляли в одну и ту же группу.
- Лоан! Идти к нам и молись со всеми.
Голос Викеда слышно даже в конце огромного барака. Тупой, как пробка, но исполнительный, за что его и ценят надзиратели по трудовой повинности.
- Я уже помолился.
Отвечаю, с закрытыми глазами, не оборачиваясь.
- Тогда помолись со всеми еще раз!
- Какой в этом смысл? Мы молимся, но ничего не получаем за свои молитвы?
- Ах ты мелкий выродок! – затрещина была весьма болезненной. Проступили слезы. – Тебе сказано молится! Потом еще спасибо скажешь, за то, что я помог тебе встать на путь истинной веры.
Опять! Будь у меня сила, я бы сам дал тебе затрещину, вбивая знания кулаком, который ты так любишь. Пришлось подчиняться и делать то, что не хочется.
Они правда такие глупые? Дети, старшие, преподаватели?! Ведь запомнить все молитвы так просто!
На следующий день, едва начался урока, я поднял руку, дабы задать вопрос и наконец высказать все свое недовольство. Мистер Джа повелительным жестом руки, с довольной улыбкой дал знак говорить.
- Я слушаю тебя, дитя Ахенди.
- Мистера Джа, почему мы учим молитвы наизусть, не вдаваясь в детали того, что означают используемые словами? Грех, акт веры, молитва? Что есть бог? Святая сила?
Учитель все с той же улыбкой превосходства, ответил с легкостью.
- Дитя, твой ум недостаточно крепок для таких знаний. После первого совершеннолетия, старший по декурии, рабочих расскажет тебе обо всем.
Меня будто унизили. Это мой то ум недостаточно крепок?
- Сэр, но я уже сам знаю ответ на эти вопросы. Разрешите мне научить других детей, значению этих слов?
Преподаватель остановился, посмотрел на меня и сильно покраснел, едва не дымясь от злости. Никогда не видел, настолько злого и страшного мистера Джа. Затем он начал громко ругаться, переворачивал парты, называл меня безбожным богохульником, испугав других детей так, что они столпились в углу, не смея покидать класс. Наконец поймав меня, Джа занес руку для удара, но остановился в последний момент.
- Ты! Понимаешь! Свой! Грех! Лоан! – его лицо покраснело, а тело стало светится применения от святой силы.
- Нет, сэр!
Дьякон Джа схватил меня шкирку и приподнял над полом.
- Дитя! Лоан! Кто дал тебе право, учить вере, которой ты еще не принадлежишь? Как смеешь ты сомневаться в моей учение о пути служению Ахенди? Ты дьякон посвященный в свой сан вышестоящим священнослужителем? Нет!? Просвещённый из церковной школы? Знаешь ли ты вообще, что такое духовная семинария? Отвечай, отродье!
- Нет, сэр!
- Тогда как ты смеешь учить тому, чего сам не знаешь? Молчишь?! Хорошо-о-о. Раз уж ты хочешь вести себя как старший, я покажу тебе, как наказывают старших за провинность.
Разъяренный мистер Джа, крикнул так, чтобы его слышал весь учебный корпус школьников и дошкольников.
- Внимание ученики! Всем покинуть классы и собраться перед церковью Ахенди! Вы все! Слышите! Все! Узнаете, какое наказание вас ждет за богохульство и еретическое учение!
Джа тащил меня как мешок с мусором, через все здание школы, продираясь сквозь толпу детей, так и не опустив на землю. Благо окна класса выходили как раз на единственную площадь поселка и пройти надо было совсем немного.
Детей выстроили по четыре шеренги слева и справа от входа в церковь, на миниатюрной участке. Дьякон ходил вдоль рядов тряся мной, перед перепуганными школьниками.
- Посмотрите на него! Сеятель хулы об Ахенди! Сомневаетесь в пути служения Ахенди? Кто вы такие, дабы позволить себе сомневаться в учении великого бога? Вы появились на свет, под его взором! Вы едите и живете под его взором! Вы даже умрете под его взором и он определит ваше посмертие! Хотите до конца времен вариться в котлах с кипящем маслом? Страдать, пока разум вас не покинет, получая тысячи ударов от чертей?! Никогда! Запомните! Никогда не смейте сомневаться в вере в Ахенди! Иначе вас будет ждать та же участь, что это неразумное дитя!
Джа потряс меня, как мешок, перед школьниками.
- Подготовить дыбу! – несколько старший начали готовить место для наказаний, пока разъяренный дьякон ходил вдоль толпы, смотря в глаза детей. - Я лично покажу вам, что ждет таких презренных богохульников!
Началось. Иногда бывает так больно, что сил хватает только на первый крик. Ты будто тонешь в страдании тела, теряешь сознание, но новый удар снова заставляет очнутся. В тот день, меня наказали, как подростка прошедшего второе совершеннолетие. Как старшего, коим я не являлся. Жестко, нравоучительно и абсолютно бессмысленно, на глазах у толпы четырехсот детей всех возрастов.
На следующий день, сразу после выписывания из лазарета, меня освободили от работ, но присутствовать на них всех, я обязан. Эдакое пугало, смотря на которое дети понимают, что их ждет за попытку пойти против веры в Ахенди. Даже худшая декурия, во главе с Викедом, не стала поднимать бучу из-за того, что им приходится работать больше обычного. Сидя на улице, под прохладным зимним небом, у меня было время подумать над своим поступком.
Я не сомневаюсь в правильности вопроса и собственного суждения, о том, что важно учить смысл молитв, слов и четко представлять, что именно ты хочешь от бога. Ошибкой было пойти на поводу у гордыни, показав свой ум и непохожесть на других, за что я и поплатился публичным наказанием. Унижение? У рабов не должно быть гордости, но я знаю, что она у меня есть. Как и гордыня, как необузданный порок. В следующий раз… нет, не будет следующего раза. Возможно, мне надо просто найти свой путь веры.
Раны на спине, заживали две недели, оставив первые в жизни шрамы. Видя мои мучения, класс присмирел и стал смотреть в рот мистеру Джа, вслушиваясь в каждое его слово о вере в Ахенди. Дьякон стал ходить на уроки с кнутом, специально ложа его на учительский стол, недовольно поглядывая на меня. Он смотрел на меня и понимал, что я остался при своем мнение. И в то же время, боялся снова наказывать, боясь попросту убить ребёнка на дыбе. Дети в классе сидели, как на иголках, сформировав вокруг меня пустоту в общение. Одно дело, когда бьют незнакомого тебе человека, и совсем другое, когда ты видишь, как беззащитен твой сверстник, перед волей Ахенди. Для класса, я был тем самым сверстником. А мистер Джа, воплощением воли Ахенди.
В один из дней, я снова утром встретил Матильду около дверей ведущих в корпус яслей. Ее живот стал совсем большой.
Она пригляделась ко мне и первое, что сказала…
- Твой взгляд стал взрослее, Лоан.
- Мистер Джа говорит, что я смотрю на него, как на бешенная собака. А бешенных животных ловят и убивают.
Она нежно положила руку мне на шею, но не стала обнимать на глазах у других детей.
- Пойдем, Лоан. Тебе надо кое-что понять.
И снова мы в знакомом коротком коридоре соединяющим ясли с этажом дошкольных классов. Только теперь мне уже пять, на спине десять полосок шрамов, а живот Матильды стал совсем большим. Она потолстела и стала еще красивее.
- Было больно?
Хотелось плакать, но слезы не шли. Матильда обняла меня и наружу вырвались чувства, так долго сдерживаемые внутри.
- Поплачь, Лоан. И тогда тебе станет легче.
- Я хотел кричать! А он бил и бил! Я дышать не мог!
Она погладила меня по голове.
- Иногда взрослые вырастают телами, но в душе, они все еще дети. Я слышала, что случилось в классе. Своими словами ты начал подрывать “авторитет” мистера Джа, как учителя и фигуру, знающие ответы на все вопросы.
- Но я не хотел ничего подрывать! Что такое авторитет? Нет, не то. Я слушал его и понимал, что он делает неправильно.
Матильда улыбнулась.
- Кто главный в классе, когда идет урок?
- Учитель.
- Твои слова, ставили под сомнения, кто из вас учитель. Это и называется подрывать авторитет, Лоан. В свою очередь, мистер Джа, в глазах детей это образ бога Ахенди. Дарующий силу и знания за праведность, и карающий за богохульство.
- Но это же глупость?! Мой вопрос то был самым правильным из возможных! Нет смысла повторять слова, смысл которых, молящийся не осознает. Какой смысл он в них вкладывает? Что хочет получить в итоге?
- Лоан, ты считаешь себя правым?
- Да!
- А ты готов ради правды снова оказаться на той дыба? – ответом было мое бледное лицо – Тогда молчи о своей правде. Будь, как все и не выделяйся. Я же говорила, что тебе опасно быть странным.
Мысль о том, что будет, если я спрошу у Джа “Что такое слепая вера?” заставил снова вспомнить дыбу. Неправильно подчиняться, когда тебе дают только один или два выбора. Всегда есть третий и четвертый.
- Матильда принесла книгу?
- Не сегодня. – она потрепала меня по голове, как обычно. – Мне просто захотелось тебя увидеть. Теперь я знаю, что с тобой все в порядке.
- Даже после наказания?
Несколько секунд Матильда смотрела мне в глаза с некоторой грустью.
- Трудности, делают нас теми, кто мы есть. Ошибаясь, ты учишься. Единственным неправильным выбором, было бы ничего не делать. Ты ошибся! Теперь знание неправильного пути и его последствий, делают тебя умнее и опытнее других! Это и зовется жизненным опытом. А теперь ступай на урок.
- Единственное неправильный выбор, это сидеть и ничего не делать?
Матильда резко побледнела, схватилась за живот и начала звать нянечек на помощь, выгоняя меня в корпус дошкольников. Стоя за дверью, я не понимал, что сейчас вообще произошло. Последние слова Матильды заставили задуматься не об уже сделанном, а о том, что я могу сделать в будущем.