— Ты идешь в колледж сегодня утром, Сэм?
— Думаю, да, — сказал я.
Впрочем, я не был уверен, потому что вообще не знал, что хожу в колледж, и где этот колледж, и что я там изучаю.
— Твоя мама поможет нам сегодня днем, да?
— Она... Сегодня...
— Да. Ты говорил, что она сегодня днем свободна.
— А, да... Значит, я ухожу, а она приходит.
— Это ты уж сам с ней договорись. Лучше позвони ей.
— Да-да, сейчас.
Мама Алисии взяла в руки чашку чая.
— Завтракай, если хочешь успеть в колледж, — сказала она.
На столе стояла миска молока и хлопья, я взял того и другого, и никто не сказал ни слова. По крайней мере, что-то я сделал как надо. Выглядело все так, будто я играю в какую-то игру, правила которой знают все, кроме меня. В любой момент я могу сказать или сделать что-то не то — и проиграю. Я пытался все обдумать. Занятия в колледже начинаются, должно быть, в девять, и мне, вероятно, нужно полчаса, чтобы добраться туда. В Лондоне до большинства мест полчаса езды. Я решил выйти в полдевятого. А до тех пор попытаюсь узнать, где это.
Хоть мне и не нужно было туда, я спустился в туалет под лестницей, заперся и оставался там больше, чем обычно люди сидят в туалете.
— У тебя все в порядке? — спросила мама Алисии, когда я вышел.
— Чуть-чуть с кишечником не в порядке.
— В колледж-то пойти сможешь?
— Да-да.
— Так идти нельзя. Пойди и надень пальто!
Моя куртка висела в прихожей среди других пальто. Я сделал так, как мне сказали, взяв куртку с собой. Потом я прошел на кухню, надеясь, что кто-то скажет мне что-то вроде: «Поторопись, Сэм, а то опоздаешь на автобус номер 8, идущий до такого-то и такого-то колледжа, и не успеешь в аудиторию 19 на лекцию по живописи и дизайну». Но никто ничего такого не сказал, и потому я сказал всем «до свидания» и просто ушел.
Я не знал, куда идти, и потому пошел домой. Там никого не было, и у меня не было ключа, так что это была пустая трата времени, но моя задача в том и заключалась, чтобы как-то провести время, так что я не имел ничего против. Я немного походил вокруг да около. Ничего не изменилось. Никто на летящем мотороллере не просигналил на всю округу. Это было просто будущее, а не такое, знаете ли, Будущее с большой буквы.
Слоняясь туда-сюда, я размышлял. В основном я повторял, снова и снова, одну простую мысль: у меня есть ребенок, у меня есть ребенок, у меня есть ребенок. Или: у меня будет ребенок, у меня будет ребенок, у меня будет ребенок (видите ли, я даже не мог точно сказать, есть уже у меня ребенок или только будет — закончилась моя прежняя жизнь навсегда, или ТХ как-нибудь вернет меня назад). И я думал о том, как поселился в доме Алисии и сплю с ней в одной постели, и я мечтал узнать результаты последних скачек, чтобы поставить на этих лошадей, если я когда-нибудь вернусь в свое время.
И еще я размышлял над тем, как ТХ сделал это, если это он. Я это видел так: если бы он сделал это раньше, до того, как у меня был секс с Алисией, в этом был бы смысл. Он мог таким макаром преподать мне урок. Если бы меня волшебным образом перенесли в будущее тогда, я мог бы прикинуть, ну, знаете: «Ага! Я пока что не хочу ребенка. Лучше вообще обойтись без секса». Но сейчас для урока поздновато. Если вернуть меня в мое время, там у меня будет на мобильнике сообщение о том, что моя бывшая девушка беременна, — ну и чему я могу в такой ситуации научиться? Это примерно то же самое, как если бы ТХ сказал: «Ты, сосунок! Не надо было тебе сексом заниматься!» (Это подразумевает только меня, а не таких, как сам он. К нему это не относится.)
Я вновь отправился домой и увидел Кроля, сидящего на ступеньках перед дверью в свою квартиру. В ногах у него лежала его доска, и он курил, похоже, не простую сигарету.
— Эй, Сэмми! Ты куда подевался?
Сначала я не хотел с ним говорить, потому что не мог ни с кем общаться без того, чтобы не выглядеть идиотом. Но потом я понял, что Кроль — идеальный собеседник для такого случая. Нельзя выглядеть как идиот, если разговариваешь с Кролем, если только рядом нет кого-то еще. Кроль не заметит. Я скажу ему все равно что, и он: а) не заметит этого и б) все равно об этом забудет.
Например:
— Сэм, — сказал он, когда я к нему подошел, — я хотел тебя спросить. Сколько лет твоей маме?
— Мы уже это обсуждали, Кроль, — ответил я.
— Че, серьезно?
— Да.
Он пожал плечами. Он все еще не вспомнил, но был готов принять на веру мои слова.
— Когда ты меня в последний раз видел? — спросил я.
— Не знаю. Как будто целая вечность прошла.
— Я был с ребенком?
— Ой, Сэмми, Сэмми, — забормотал он. — Такое уж ты мог бы запомнить. Даже я бы и то этого не забыл.
Я не так был в этом уверен.
— Я не то что забыл, — пояснил я. — Но я не помню, говорил ли тебе или нет.
— А и говорить не надо было. Я же тебя сто раз с ним видел. Ты приносил его показать своей маме, да? Малыш... как бишь его?
— Рут, — ответил я.
— А! Рут... Нет. Не так...
— Руф?
— Да, вот оно! Руф. Забавное имя. Что оно значит?
— Не знаю. Это идея Алисии.
— Я вот думаю, это не оттуда ли, знаешь, где... Как это называется?
— Не понимаю.
— А бруклинского Бэкхема знаешь?
— Да.
— Было написано, что, где он был, там...
— Запутал ты меня, Кроль.
— Дэвид Бэкхем со своей бабой, которая «Спайс», занимались сексом в Бруклине. И через девять месяцев у них родился ребенок. Такое слово... Мальчика Бэкхема... это самое... в Бруклине.
— Зачали?
— Точно. Я и думаю, вы его на крыше[2] зачали?
— Вот ты о чем! Нет.
— Это так, в голову пришло, — извинился Кроль.
— Так ты меня здесь видел много раз? — спросил я.
— Ага.
— Но я здесь больше не живу?
— Нет. Ты к девушке своей переехал и к ребенку вашему, говорят.
— Кто говорит?
— Ты и говорил. Что это ты выспрашиваешь? Сам про свою жизнь ничего не знаешь?
— Честно, Кроль? Что-то со мной случилось. Год жизни забыл — как корова языком слизнула.
— Ух ты!
— Да. Прямо сегодня. В голове моей сведения годичной давности. И я знать не знаю, что со мной случилось. Что у меня есть ребенок — и то не знаю. Хожу как чокнутый. Мне помощь нужна. Можешь кое-что рассказать? Кое-какую информацию...
— Хорошо. Ладно. Информация.
— Ага. Все, что может быть полезно, на твой взгляд.
— Кто победил в шоу «Большой Брат», перед тем как ты отрубился?
— Это не то, что я ищу, честно говоря, Кроль. Я пытаюсь выяснить, что со мной случилось, а не с целым миром.
— Это я знаю. У тебя родился ребенок, и ты переехал к своей девушке. А потом ты исчез.
И он издал звук, который должен был изобразить исчезновение: «Пффить!»
У меня холодок прошел по коже, будто я в самом деле перестал существовать.
— Приятно видеть, что это не так, — сказал Кроль, — потому что ты не первый человек в моей жизни, которого как корова языком слизала. Был парень по имени Мэтью, и я как-то ищу его, а он как раз...
— Спасибо, Кроль. До встречи!
Я был не в настроении выслушивать его истории.
— Ага. Ну да...
По дороге обратно к дому Алисии я нашел в кармане двухфунтовую монету и остановился у «Макдоналдса», чтобы купить чего-нибудь поесть. Я не помнил, сколько стоил чизбургер с картошкой фри, когда я в последний раз ел здесь, но не похоже было, что он сильно подорожал. Он не стоил тысячу фунтов или что-то в этом роде. Я еще колы смог купить, и осталась сдача. Усевшись за угловой столик в одиночестве, я начал есть свой бургер, но прежде чем откусил кусочек, меня громко стала приветствовать какая-то девчонка.
— О! Сэм, Сэм!
Я напрягся. Я никогда не видел эту девушку прежде. Она была негритянкой, лет семнадцати или около того, и с ней был ребенок. Она вынула ребенка из коляски, посадила к себе на колени и начала есть.
— Иди сюда! — позвала она меня за свой столик.
Мне не хотелось туда идти. Но откуда я знал, может, мы с ней лучшие друзья? Я снова сложил все на поднос и пошел к ней через весь зал.
— Как дела? — спросил я.
— Ну, ничего. Только полночи спать не могла.
— Ужас, правда?
Кажется, это то, что надо сказать. Молодые родители часто так жалуются друг другу.
— Как Руф? — спросила она.
Его определенно зовут Руф. Все его так называют.
— Спасибо, нормально.
— Видел кого-нибудь? — спросила она.
— Нет, — ответил я. И добавил: — Кого именно?
Я рассчитывал, что, узнав имена, пойму, что это за девушка и откуда я ее знаю.
— Ну, знаешь, Холли, например. Или Николь...
— Нет. — Я узнал целых два новых женских имени разом. — Целую вечность их не видел.
Внезапно она подняла ребенка и понюхала его попку. Если у тебя ребенок, ты, видимо, проводишь за этим занятием половину жизни.
— Фф-у. Пойдем-ка, юная леди...
— Можно с вами? — спросил я.
— Зачем? Сменить ей подгузник?
— Хочу посмотреть, как ты это делаешь.
— Зачем? У тебя же это хорошо получается.
Откуда она знает? С какой стати я сменял подгузники Руфу у нее на глазах?
— Да, но... Мне не нравится... Хочу попробовать немного иначе.
— Не так много способов снимать и надевать подгузники, — улыбнулась она.
Я решил держать язык за зубами, чтобы не сморозить новую чушь. Мы спустились по лестнице.
— Нам придется пойти в женский туалет, ты в курсе? — спросила она.
— Нормально, — ответил я.
Это не выглядело нормально, но меня реально беспокоило, как я буду менять подгузники. Судя по тому, что я видел ночью и утром, существовало не так много вещей, которым я не мог бы научиться сам. В основном все сводилось к тому, чтобы поднять ребенка и правильно взять его — это я могу. Правда, я даже не знаю, как раздевать ребенка. Я боюсь переломать при этом ему руки и ноги.
Слава богу, в женском туалете никого не было. Она открыла пристенный складной стол и положила на него ребенка.